Владимир Келер - Сергей Вавилов

Все же певчего из Ивана не получилось. Вскоре умер его отец (в Петербурге, куда ездил по торговым делам. Там же, на Васильевском острове, его и похоронили). Средств к существованию больше не было. Родственники забрали сироту из церкви и определили его «мальчиком» к купцу Сапрынину. Но и на новом месте Иван не удержался долго. Неожиданно в нем проснулись склонности, о которых не догадывался деревенский батюшка. Подросток, которому едва стукнуло 12 лет, оставил «благодетеля»-купца и занял место за прилавком магазина, принадлежавшего крупнейшей фабрике на Пресне.

Пресня тех времен была отдельным московским мирком. Центром же этого мирка, осью, вокруг которой он вращался, была большая текстильная фабрика, принадлежащая династии русских капиталистов Прохоровых. Даже церковь, в которой учился петь мальчик из Иванково, являлась, по существу, «духовно-нравственным» придатком к фабрике Дьявол, пробудивший в юноше честолюбивые устремления, жил за оградой храма, но был и в нем хозяином.

Основанная еще в 1799 году на левом берегу Москвы-реки на земле князей Хованских, «Прохоровская мануфактура» была одной из самых больших в России. Ее ситцы, бязь, сатины, бумазея, поплин, фланель, ткани с искусственным шелком, диагональ, молескин и другие изделия шли не только в губернии европейской части империи. В Сибири и Средней Азии, на Ближнем Востоке и в Китае, во многих странах Европы и Азии можно было купить недорогие, но добротные ткани знаменитой московской фабрики. Один из Прохоровых с достаточным основанием писал: «…об наших изделиях и без того каждый может сказать, что есть неподражаемое ничему иноземному и туземному, и что вы видите, то есть собственное свое… Теперь наши товары гремят по Азии».

Изделия «Трехгорной мануфактуры» (она стояла на холмах, называвшихся «Тремя Горами») удостаивались золотых и серебряных медалей на всемирных выставках в Лондоне, Париже и Вене. Представительства ее находились в Баку и Самарканде, Коканде и Варшаве, Ромнах и Константинополе. Фирме Прохоровых было предоставлено почетное право изображать на своих товарах государственный герб.

Ореол славы сиял вокруг большой жестяной вывески с надписью «Товарищество Прохоровской трехгорной мануфактуры». Он сиял тем сильнее, что все знали о «подлом» происхождении основателя династии В. И. Прохорова из монастырских крестьян Троице-Сергиевой лавры. Из крепостных да вмиллионеры! Это поражало воображение, а иных тешило несбыточными надеждами: «Повезло ж одним, почему бы и нам не оказаться в числе счастливчиков!»

Правда, наживая свои богатства, Прохоровы не брезгали ничем. Они были дерзки и предприимчивы В 1866 году пожар охватил их ситценабивную фабрику. По удивительному «совпадению» сгорели только два — застрахованных — корпуса. Ни один незастрахованный не пострадал. Владельцы мануфактуры получили причитающуюся премию и построили на эти деньги более совершенную фабрику, с обновленным оборудованием. Десять лет спустя «совпадение» повторилось, и пожар опять уничтожил промышленные здания. И на этот раз Прохоровы не пришли в отчаяние: хотя убытки от пожара исчислялись в миллион рублей, они получили от пяти страховых обществ в общей сложности два миллиона. Снова были построены новые корпуса, а оборудование обновлено вторично.

Многие знали, как притекали к владельцам мануфактуры новые миллионы, но предпочитали держать язык за зубами: доказать это было невозможно, портить же отношения с могущественными магнатами не хотелось. И слава об удаче потомков крепостных ширилась, легенда об их взлете обрастала все более скандально-увлекательными подробностями.

Легенда эта, вероятно, произвела большое впечатление на Ивана Вавилова. Он жил среди простых людей. Мир только начинал раскрываться перед ним, и мир ограниченный, несложный: деревня — церковь — мануфактура. Мальчик брел в нем вслепую, и брел один. Можно ли удивляться, если его восторги и огорчения, страхи и мечты питались из одного источника? Можно ли ожидать, чтобы что-нибудь иное, кроме Прохоровых, выступало в его глазах высшей силой бытия?

Мальчуган, надо думать, и боялся Прохоровых и преклонялся перед ними. Они давали ему почувствовать его ничтожество, но в то же время разжигали огонь юношеского честолюбия, заставляли мечтать о торговой карьере. Вероятно, наслушавшись об удачах владельцев мануфактуры, Вавилов поклялся «пробиться в люди», причем в том смысле, который вкладывали в эти слова окружающие.

И вот выходец из-под Волоколамска — приказчик в магазине фирмы Прохоровых. Именно на этом месте у него и проявляются впервые новые — деловые — таланты. Юноша сообразителен и находчив, неутомим и честен. Он быстро постигает тонкости нобого дела, которое ему поручают, и хозяева довольны им. Прохоровым нравится расторопность нового работника. Они поручают ему все более ответственные задания, продвигают в должности.

Конечно, они это делают не от доброго сердца.

Не в их привычках заниматься благотворительностью и оказывать бескорыстную поддержку кому бы то ни было. Владельцы — типичные капиталисты своего времени. Подобно большинству представителей крупной буржуазии, они не церемонятся с рабочими и низкооплачиваемыми служащими. Условия, в которых пребывали эти обездоленные люди, были ужасны. Для них владельцы мануфактуры построили общежития-казармы с общими нарами для мужчин и женщин. В тесноте и грязи, одолеваемые паразитами и лишенные медицинской помощи, жили сотни рабочих со своими семьями. Они находились на артельном питании и платили за гнилые продукты от 45 до 70 процентов своей получки, не считая содержания артельных старост, загребавших немалую долю их заработка.

Но хозяева Трех Гор были умнее большинства других капиталистов. Они приглядывались к подчиненным и поощряли тех из них, кто проявлял полезную для фабрики инициативу. Молодежь, выказавшую таланты, Прохоровы посылали в собственную ремесленную школу, где вчерашние чернорабочие получали квалификацию рисовальщиков, резчиков, мастеров, граверов, красильщиков и станочников. Расходы, связанные с обучением, окупались сторицей. Доморощенные мастера и граверы довольствовались небольшими заработками. В то же время они из кожи лезли, чтобы оправдать «доверие» хозяев, отблагодарить их.

В конечном счете выигрывали Прохоровы. Доходы фирмы возрастали, а между владельцами предприятия и большой массой рабочих, недовольные тяжелыми условиями существования, вырастала прослойка «рабочей аристократии» — верных хозяевам выходцев из простых людей.

На фабрике был свой «мир прекрасного»: его представляли местные художники. Бывший ученик церковного хора часто наведывался в рисовальную мастерскую фирмы и подолгу с интересом разглядывал красочные эскизы узоров, впоследствии наносимых на ткани мануфактуры.