Артем Сергеев - Беседы о Сталине

Корр.: Когда Василий женился, советовался с друзьями, отцом?

А.С.: 15 декабря 1940 года он звонит: «Приходи ко мне, я познакомлю тебя со своей невестой. Я женюсь на Гале Бурдонской» А я не мог: в этот день уезжал в командировку начальником эшелона по развозу призывников, которые по разным причинам осенью во время призыва не выехали к местам службы. Такой эшелон я должен был по западной границе провезти. Я ему ответил, что не смогу. Он сказал: «Как жалко! У меня смотрины, помолвка. И я женюсь». С Галей у них было двое детей. Саша родился 14 октября 1941 года, сейчас народный артист России, режиссёр Театра российской армии, талантливый режиссёр, постановщик. В 1943 году родилась дочь Надя. С Галиной он разошёлся. Они были совершенно разные люди: разного уровня, диапазона. Он был неуёмен, ему не хватало его деятельности. Он был широк натурой, слишком деятелен, у него было много энергии, желаний.

Корр.: Свадьбу как таковую играл?

А.С.: Какую-то маленькую – да. Не широкую, не ресторанную, а домашнее застолье. Это был 1940 год, он только лейтенантом стал, тогда и квартиры своей не имел. Полк его стоял в Люберцах, там какое-то жильё было.

Корр.: Как отец относился к его бракам и жёнам?

А.С.: Как я понял, сказал: «Поступай, как хочешь». По-моему, Катя Тимошенко – вторая жена – Сталину нравилась. Но у самого Василия с ней было холодновато. Мы мало в то время на этой почве общались – служили! Только где-то случайно встречались. Например, приехал я после госпиталя в Куйбышев, где находился отдел кадров артиллерии, получить назначение, а он как раз прилетел туда из Ирана, где был с особым зданием. Василий получал тогда немало специфических заданий как лётчик, как командир и как работник в авиационной инспекции. Разные задания: не громкие, но тонкие и важные порой.

Дочь маршала Тимошенко, Екатерина Семёновна, была женщиной царственной красоты. Но была она холодной в доме, не чувствовалось её гостеприимства и не создала она тёплой, благожелательной атмосферы. Его это угнетало. Он любил, чтобы были товарищи, может, любил больше, чем женщина могла это выдержать. Ему нужны домашняя теплота, уют, чего Екатерина Семёновна – красивая, всегда хорошо одетая, прибранная – создать ему не могла. У них было двое детей, Вася и Светлана. Вася умер в возрасте 23 лет. Светлана около 42 лет.

Встретился он позже с очень интересной женщиной, волевой, сильной физически и морально – чемпионкой СССР по плаванию Капитолиной Георгиевной Васильевой, ставшей его женой. Когда она появилась в доме, надо сказать, её силы воли, спокойствия, уравновешенности хватало, чтобы в доме был покой. Василий был неуёмен, и она его сдерживала, как могла. Василий после войны особенно почувствовал, что его дни уйдут вместе с его отцом, и у него появилось внутреннее отчаяние, бывали срывы.

Корр.: Говорят, что он бабником был.

А.С.: Какие-то случаи исключать нельзя. Я не был в курсе деталей его личной жизни, но, зная его характер (он не прочь был повеселиться), допускаю какие-то моменты. Его хотят облить грязью, и то, что сейчас слышишь порой – это утрирование. А то и прямая клевета, переврано там многократно. И я как друг считаю своим долгом восстановить его доброе имя. Он метался, понимая, что жив, покуда жив отец. Над ним маячили Берия, Хрущёв, Маленков и Булганин. Эти люди его на свободе не оставят – он знал это. И в его поведении, видимо, бесшабашность порой проявлялась и таким образом.

Корр.: Пассии не устраивали скандалов жёнам?

А.С.: Этого не знаю, но знаю, что Василий флирты не считал делом серьёзным и подобные попытки сорвал бы с ходу. Серьёзно для него – жена, а остальное – нет.

Корр.: Кроме спорта и лётного дела интересовался чем-то? Читал?

А.С.: Да, он много читал, особенно в детстве. Любил Лавренёва, Горького, Шагинян, Пастернака, нравился ему «Разгром» Фадеева за то, что человек не теряет себя, потерпев поражение. Он говорил: «Вот это мужик! Его разгромили, а он сопли не распустил, остался боевым командиром». Любил читать о преодолении человеком обстоятельств, интересовался книгами, в которых описана авиация, действия лётчиков. В 1938 году вышли книги Асена Джарданова «Ваши крылья» и «Полёт в облаках». Это очень хорошие книги для первоначального знакомства с авиацией. Василий их буквально вызубривал. Ему очень нравились афоризмы, их было много в книге. Например «Изменить своё решение на посадке- всё равно, что пригласить друзей на свои похороны». Рассказывал о прочитанном, мы обменивались мнениями. Он не увлекался бездумным геройством и случайным успехом, а любил читать об успехе, которого добились через преодоление, когда обстоятельства против. Это было характерно и для него. Любил читать о конном деле, кавалерии, и всё, что мог схватить интересного об авиации – читал, продумывал, запоминал.

Корр.: Сам не думал писать?

А.С.: Такого разговора никогда не было.

Корр.: А театр любил?

А.С.: Очень любил театр, МХАТ. Это, очевидно, от отца. МХАТ Сталин очень любил, считал образцом. И Василию эти симпатии и предпочтения, очевидно, передались.

Набор пластинок у него был дома, классика, оперетты, опера: «Князь Игорь», «Хованщина», «Царская невеста». О «Евгении Онегине» нечего и говорить, это часто слушали.

Корр.: Как застолья проходили? Танцевали?

А.С.: Танцевали. Но мы ведь в 17 лет были уже в казарме. До этого школа, в 20 лет кончилась казарма, началась война. А после войны на домашних праздниках, днях рождения танцевали. Василий подражал отцу: никаких пустых тостов, а о чём-то конкретное слово. Василий ещё любил посмеяться немножко, когда вёл застолье, особенно над нерешительностью человека, чтобы не сказать трусостью. Ведь в то время проявлять трусость даже мальчишкам было позором. Василий с детства не терпел слова «боюсь». В играх дети, бывает, говорят: «Боюсь». У Василия этого слова в лексиконе не существовало, оно его выводило из себя. У Василия робости, нерешительности, трусости не было ни в каких ситуациях. Только по отношению к отцу: он боялся огорчить отца, сделать что-то плохо для отца. Хотя случалось это у него неоднократно.

Корр.: Любимые блюда, напитки были у него?

А.С.: Он любил кавказские блюда. Не потому что это вкусно, а потому что – кавказские. Он всё-таки считал себя грузином, хотя грузинский язык не знал, на грузина не был похож, в Грузии бывал мало, но считал себя грузином. Потому и любил музыку грузинскую, ансамбли, пляски.

Корр.: А сам танцевал грузинские танцы?

А.С.: Нет, я никогда не видел, во всяком случае.

Корр.: Он был заботливый отец?

А.С.: Проявлять заботу и внимание у него не всегда получалось. Сначала была война, затем новая жена появилась. Дети от первого брака остались у него – он тут власть употребил. Екатерина Тимошенко к его детям относилась прохладно. Зато когда появилась Капитолина Георгиевна, дети сразу были обласканы. Жить с Василием было очень нелегко, но она находила силы. Она с собой в дом принесла тепло. Он её очень уважал за терпение, за теплоту, которую она могла создавать в доме.

Детей он, конечно, любил. Пусть по-своему. Он был строг, иногда раздражителен. Его посадили в тюрьму, когда детки были маленькие. Старший, Саша, родился в октябре 1941, а Василия посадили в апреле 1953. Увидели они его уже в 1961 году, через 8 лет. Его как-то опускали и снова посадили. Полное беззаконие: он приговорён был с направлением в лагерь, а держали-то его в тюрьме. Лагерь хоть какая-то воля. А тюрьма – клетка, там под контролем полностью, жёстче всё. Он – очень деятельный человек, с кипучей энергией, любящий любой труд, и ему особенно было мучительно сидеть в клетке.

Выпустив, сразу сослали в Казань. В Казани поселили на 5 этаже в доме без лифта. А у него ноги были больные: ранение и сосуды очень плохие. Его после тюрьмы смотрел Александр Николаевич Бакулев и даже заплакал: «Васька, до чего тебя довели».

Корр.: Письма вам писал?

А.С.: Нет. Оттуда он писал Хрущёву, Молотову только относительно своего положения. Не писал мне. Думаю, заботясь о возможных адресатах, понимая, что письмо его может быть какой-то компрометацией. Он был человеком весьма благородным, предусмотрительным и осмотрительным, но не по отношению к себе

Корр.: А почему Василий взял фамилию Сталин? Это псевдоним, а фамилия Джугашвили…

А.С.: А нет! Это была уже фамилия официальная – Сталин. И Василий при рождении был записан отцом как Сталин.

Корр.: А Света?

А.С.: Она заменила фамилию после смерти Сталина. Василий не одобрял. Василия вынуждали сменить, но он был непреклонен! Как ему потом замену сделали, даже не знаю. Думаю, в Казани дали паспорт с изменённой фамилией. Для него это был удар и оскорбление, потому что он почитал отца более всего на свете! И, конечно, никогда бы не дал своего согласия на изменение фамилии отца. Не потому, что славная, а потому, что это фамилия его отца. Он получил её при рождении, так записал его отец. В этом отношении он был человеком принципиальным, даже жёстко принципиальным. И вообще был благородным человеком. И то, что на него сейчас льют грязь – это недостойная ложь!