Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Дорога петляла по лощинам и буеракам. Стрельба раздалась неожиданно и близко. Машина охранения, достигшая окраины села Милятин, остановилась, а потом начала пятиться.

— Там засада! — крикнул порученец командующего. — Бандиты обстреляли машину и теперь наступают на нас!

— К бою! — Генерал Ватутин первым лег в солдатскую цепь.

В это время из-за строений показались бандиты. Их было немало, а отделение охраны насчитывало всего 10 человек! Кто-то посоветовал командующему, взяв портфель с документами, выйти из боя. Но Ватутин отверг предложение, заявив, что никогда не бросит своих солдат. Спасать документы он приказал одному из офицеров штаба. Тот отказался.

— Выполняйте приказ! — сурово велел командующий.

В ходе боя Николай Федорович был тяжело ранен. С большим трудом подчиненным удалось вынести его из зоны обстрела и доставить в Ровно, где в полевом госпитале была сделана первая операция. Затем раненого эвакуировали в Киев. Член Военного совета фронта доложил о случившемся Верховному главнокомандующему.

— В вашем распоряжении такая огромная масса войск, а вы не взяли даже надежной охраны, — возмутился Сталин. Он распорядился привлечь к лечению полководца лучшие медицинские силы страны.

Тем временем Николай Федорович пришел в себя. Прежде всего он спросил, все ли люди целы, справился о сохранности штабных документов, приказал представить бойцов к награде.

— Обидно, — жалел раненый, — ведь я знаю натуру бандитов. Помню, еще красноармейцем гонялся за шайками Махно и Беленького. Но ничего, недельки три полежу на госпитальной койке, а там снова на фронт. Хочется увидеть своими глазами нашу великую победу...

Казалось, все так и будет. Но вдруг, несмотря на старания врачей, состояние Николая Федоровича резко ухудшилось. Солдаты и офицеры 1-го Украинского фронта ждали возвращения своего командующего, но вместо этого пришла скорбная весть: 15 апреля 1944 года сердце генерала армии Ватутина остановилось.

Два дня жители Киева непрерывным потоком шли к Дворцу пионеров, чтобы проститься с полководцем-освободителем. Траурную вахту несли прославленные командиры партизанских соединений — С. А. Ковпак, А. Ф. Федоров, А. Н. Сабуров. Были и дети Николая Федоровича, и его жена, Татьяна Романовна, и сломленная горем мать, Вера Ефимовна. Совсем недавно, в феврале, она получила известие, что ее старший сын, Афанасий, скончался от полученных ран, месяц спустя погиб младший, Федор, и вот сейчас — третий сын, гордость семьи и всей страны...

Генерал армии Николай Федорович Ватутин был похоронен над величественными водами Днепра, в земле Киева, города, освободителем которого он стал. А его солдаты пошли дальше, к Берлину, и каждый из них нес в душе память о любимом полководце.

Председатель комиссии Государственного комитета обороны В. М. Молотов был настроен сурово:

— Отвечайте, почему четыре армии вверенного вам Западного фронта оказались в окружении?

Генерал-полковник Конев докладывал, скрупулезно раскрывая обстановку, ссылался на документы. Стройный, подтянутый — о таких говорят: «военная косточка», — он рассуждал логично и здраво, хотя с 4 октября 1941 года был практически лишен отдыха. Шесть суток без сна, с тех самых пор, как фашистским войскам удалось прорвать оборону соседнего резервного фронта и начать обход подчиненных ему, Коневу, 19, 24, 20 и 32-й армий. Единственной возможностью их спасти был своевременный отход, но его можно предпринять только с разрешения вышестоящей инстанции, о чем он и запросил Ставку Верховного главнокомандования, а потом Генеральный штаб.

В ожидании ответа, который, кстати, так и не поступил, были срочно проведены контрудары по обходящим группировкам врага, но, поскольку тот обладал более чем двукратным превосходством в живой силе и технике, успеха они не имели. Поэтому целых четыре армии оказались в «котле» западнее Вязьмы, откуда их следовало вызволять как можно скорее.

На что рассчитывал генерал-полковник Конев, пытаясь объяснить причину трагедии? Может быть, на заступничество присутствующего здесь маршала Ворошилова? Ведь это он в 1925 году, будучи командующим

Московским военным округом, рекомендовал молодому начальнику политотдела стрелковой дивизии Ивану Коневу перейти на командную работу. Или на объективность Молотова? Председатель комиссии должен учесть тревожные донесения и просьбы, поступавшие от командующего Западным фронтом.

Напрасные надежды: высокая комиссия прибыла сюда не за тем, чтобы разобраться в причинах очередной неудачи. Следовало найти или, вернее, назначить виновных. Спасти от немедленного расстрела самого Конева, а также офицеров его штаба могло только чудо.

Чудо свершилось: распахнулась дверь, и в комнату стремительно вошел генерал армии Жуков.

— Я назначен командующим Западным фронтом. Генерал Конев будет моим заместителем, — сообщил он членам комиссии и добавил, пресекая возможные возражения Молотова: — Вопрос согласован с Верховным главнокомандующим.

Решение Жукова было вполне логичным. Вряд ли кто-то знает обстановку на московском направлении так, как его предшественник, чьи качества были ему хорошо известны...

Иван Степанович Конев родился 28 декабря 1897 года в селе Лодейно Вятской губернии в крестьянской семье. Окончил земское училище, работал на лесосплаве, в Первую мировую войну в звании унтер-офицера артиллерии сражался на Юго-Западном фронте. В Красную армию вступил добровольно, прошел путь от комиссара бронепоезда до комиссара штаба армии Дальневосточной республики, участвовал, как делегат 5-го всероссийского съезда Советов, в подавлении мятежа левых эсеров в Москве, в 1921 году, будучи делегатом X съезда РКП(б), сражался против мятежных матросов Кронштадта.

Четыре года спустя перешел с политической работы на командную, принял стрелковый полк. Фундаментальное военное образование получил в академии имени М. В. Фрунзе и до 1941 года последовательно прошел все должностные ступени вплоть до командующего Северо-Кавказским военным округом.

Мыслящий оригинально, творчески, он славился как большой знаток тактики и методист боевой подготовки, обладал особым умением видеть в военном деле новое, терпеть не мог шаблонных подходов — тут даже дружеские отношения не могли защитить от его остроумной, подчас язвительной критики. Деятельный, энергичный, прямолинейный, не любил тратить время попусту. Если выпадали свободные минуты, проводил их в обществе книг, до чтения был превеликий охотник.

Войну встретил в должности командующего 19-й армией, отличился в Смоленском сражении — сам Сталин обратил внимание на его умелые действия. 11 сентября Конев получил приказ о присвоении ему звания «генерал-полковник», а 12-го — о назначении командующим Западным фронтом и скорее всего, если бы получил разрешение на отход, то оставался бы на этом посту и впредь...