Геннадий Прашкевич - Брэдбери

Реклама и система кредитов довершили модель новых отношений.

Процветай, и ты будешь свободен! Работай больше — и ты купишь больше!

Да, свобода любого американца гарантирована конституцией! Но США — это не один штат. Штатов в Америке много. И в каждом из них — свои законы, и свободу там везде понимают по-своему.

В Теннесси, например, долгие годы действовал закон, запрещавший в школах преподавание любого учения, отрицающего божественное происхождение человека; судебному преследованию подвергся учитель биологии Джон Скоупс, попытавшийся объяснить ученикам сущность дарвиновских исследований.

В штате Массачусетс прогремел на весь мир другой процесс — над сапожником Николой Сакко и разносчиком рыбы Бартоломео Ванцетти, жителями городка Саунт-Брейнтри, иммигрантами из Италии, ошибочно обвиненными в убийстве кассира и охранника. Да, по своим воззрениям они были анархистами, но разве это повод для смертного приговора?

Откровенный расизм, расцвет ку-клукс-клана, безработица…

И в то же время — золотой век джаза, бесконечные танцевальные марафоны.

А еще сухой закон (prohibition), действовавший в США с 1920 по 1933 год.

Сухой закон был введен поправкой XVIII к Конституции США. Сторонники считали принятие этого закона победой нравственности и здоровья; противники указывали на активный рост криминальных структур, занимавшихся контрабандой и нелегальным производством запрещенных спиртных напитков.

До лежавшей в руинах Европы никому не было дела — ведь это где-то далеко, за океаном. Да и что такое Европа? Всего лишь поставщица сырья. А еще, к сожалению, поставщица социалистических идей, трудно совместимых с рыночной экономикой. Бесконечные революции, перевороты, безработица, нищета, политические неурядицы, нашествие коммунизма во всех его видах. Война еще не успела кончиться, а в России к власти пришли коммунисты; дикие албанцы воюют с Италией из-за какого-то там голого островка; Франция своей волей провозгласила новое государство — Великий Ливан; в Афинах после укуса домашней обезьянки, зараженной вирусом бешенства, умер король Александр I — типичный неудачник…

Американцам — какое дело до всего этого?

Стопроцентный американец думает только о собственном процветании!

В год рождения Рея Брэдбери очередным президентом САСШ стал кандидат от Республиканской партии Уоррен Гардинг (1865-1923), победивший своего конкурента, представителя демократов Джеймса Кокса, как раз потому, что всегда и всюду утверждал первенство Америки и американцев. Именно Гардинг обещал американцам быстро покончить с бедностью. «Цыпленка — в каждую кастрюлю!» А еще он провел поправку XIX к конституции, по которой белые женщины впервые в истории США получили право голоса. Вообще новый президент много чего обещал и, возможно, кое-что даже бы выполнил, но этому помешала его непобедимая страсть к покеру, виски и любовным похождениям. 2 августа 1923 года Уоррен Гардинг скончался в Сан-Франциско от внезапного инфаркта.

Преемник Гардинга — президент Калвин Кулидж (1872-1933) — продолжил традиции республиканцев. Он поддержал принцип государственного невмешательства в экономику; при нем полноправное американское гражданство получили наконец коренные жители страны — индейцы, а символом процветания стал автомобиль. Иметь хороший автомобиль престижно, к тому же массовое дорожное строительство позволило резко снизить безработицу.

Кстати, дитя эпохи автомобилей Брэдбери никогда не водил машину

О том, почему это так, он написал в рассказе «Толпа» («The Crowd»).

«Эта история — подлинная, — написал он. — Я пришел в гости к моему другу Эдди, который жил на Вашингтон-стрит, близ Барендо, у кладбища. Послышался жуткий грохот. Мы выскочили на улицу, бросились к перекрестку. Автомобиль мчался со скоростью 70 миль в час. Врезался в телефонный столб и разлетелся напополам. Внутри сидели шестеро. У троих смерть наступила мгновенно. Я наклонился к одной из женщин, надеясь чем-то помочь: она приподняла голову и умоляюще на меня посмотрела. Ей оторвало челюсть, которая лежала у нее на груди: взглядом она заклинала о спасении, но веки ее сомкнулись, и я понял, что она умерла. Так вот: пока я стоял над женщиной, непонятно откуда собралась толпа. С одной стороны улицы располагалось кладбище, но не могли же все эти люди явиться оттуда? Или могли? Все остальное исключалось: здания к вечеру опустели, свет в окнах не зажигался. В школьном дворе неподалеку никого не было. Неоткуда было появиться ни единому человеку, разве что из коттеджей, но до них было несколько кварталов. Однако же к месту аварии сбежалась целая толпа — уж не призраки ли это были?..»

Всю жизнь Рей Брэдбери помнил взгляд умирающей…

В результате выборов 1928 года к власти в США пришел еще один известный республиканец — Герберт Кларк Гувер (1874-1964). В инаугурационной речи новый президент уверенно обещал американцам невиданный экономический подъем, но в октябре 1929 года началась биржевая паника, и грянул кризис.

Великая депрессия, как называют этот период, очень быстро охватила весь мир и продолжалась почти десять лет — до 1939 года. Особенно плохо пришлось США, Канаде, Великобритании, Германии и Франции. В упадок пришло сельское хозяйство, практически прекратилось строительство. Юный Рей вряд ли понимал, что, собственно, происходит, но отец, мать, тети и дяди, многочисленные его родственники оказались прямыми жертвами разразившейся катастрофы. Попытки президента Герберта Гувера повысить налоги, снизить цены на импортные товары и прочая, прочая к успеху не привели. Как ни снижай цены, покупать товары все равно не на что.

Внутренние страхи Рея, к которым он с малых лет был склонен, чрезвычайно усиливались из-за постоянной тревоги, испытываемой взрослыми. Если фобий оказывалось мало, он их придумывал. При этом, рассказывая брату или матери о своих приключениях (как правило, вымышленных), Рей не врал, он всего лишь смещал акценты.

«Мои ранние впечатления, — признавался он в одном из своих интервью, — часто были связаны с картиной, которая и сейчас стоит перед моими глазами: жуткое ночное путешествие вверх по лестнице. Мне всегда казалось, что стоит мне ступить на последнюю ступеньку, как я окажусь лицом к лицу с каким-то мерзким страшным чудовищем, давно поджидающим меня. Не выдержав, я кубарем катился вниз и с плачем бежал к маме; тогда мы уже вдвоем взбирались по тем же ступенькам, но обычно чудовище к тому времени куда-то убегало…»

В школьные годы Рей некоторое время посещал поэтический кружок, в котором занимались в основном девушки и какие-то (по его словам) существа «неопределенного пола». Они говорили иначе, чем другие люди. Иногда они казались странными. Но все, как один, виделись Рею столь талантливыми и блистательными, что он просто боялся при них рот раскрыть. На фоне чужих чудесных, как ему казалось, стихов и рассказов все попытки Рея самому сочинить что-то выглядели жалкими.