Константин Симоненко - НЕПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ О США

Через три дня я уже не бегал по потолку, я там поселился! То ли она мне пломбу неправильно поставила, то ли высверлила неправильно, не знаю, но жить из-за еще худшей зубной боли просто не хотелось. Так как были, как раз суббота и воскресенье, я мужественно терпел, а в понедельник, ровно в 8 утра я уже заходил в клинику. Захожу, говорю (вежливо, блин, так говорю): Вы, госпожа хорошая, че-то не то сделали – болит, однако. Она меня в кресло усадила, посмотрела. Покачала головой, дала мне в руки рентген и направление к другому врачу, он, мол, вам поможет. Делать нечего, я через весь город к нему. Захожу, там сразу предлагают заплатить 50 баков аванса, с криком (про себя): “Подавитесь!”, – плачу. Садят меня в кресло, и на этот раз уже мужик осматривает зуб. Он меня обнадеживает, что все будет хорошо. Я от боли уже тупею и начинаю говорить с ним на русском. И тут до меня доходит, что слишком подозрительные предметы мужик на стол выкладывает. Из последних сил интересуюсь, что это он задумал. Как что? Удивляется он, рвать будем. Нормально, думаю, а ведь хотел просто пломбу поставить… Но честно, мне уже все равно было. Вкололи мне кубика три анестезии и вырвали. Отдам им должное, идеально вырвали, за две минуты, ломать – не строить.

Вот сижу я сейчас, смотрю на счет, который уже пришел за вырванный зуб и думаю. То ли хорошая у них медицина, что так быстро зуб вырвали, то ли плохая, потому как я, вообще-то, только пломбу хотел поставить. Не знаю. 

Эпилог. 

А потом мне позвонила врач, та, которая пломбу ставила и сказала, что зуб мне вырывали бесплатно и сумму с чека мне вернут, типа, их мне подарок. Нормальный подарочек, да? Вот, так и получилось, что зуб мне вырвали на халяву. Для особо слабонервных отмечу, зуб был зубом мудрости и никто при написании этой заметки, кроме самого автора не пострадал.

Не буду рассказывать, как и при каких обстоятельствах это получилось, но факт остается фактом – я вывихнул руку. Причем конкретно вывихнул. Причем в 7 утра. Делать нечего, подумал я, придется обращаться к местным эскулапам. Я позвонил своему другу Олегу, мол, срочно приезжай, надо кореша спасать.

И вот мы поехали через весь город в больницу, где у меня принимали страховку. Приезжаем к входу для скорой помощи. Спрашиваем у полицейского на входе: где можно запарковать машину? Он говорит, мол, за углом – без проблем. Паркуем, я бочком ковыляю в приемное отделение больницы. Приемное отделение мне не понравилось сразу. Начиная с того, что мне буквально пришлось переступить через негра, который лежал с закатившимися глазами на полу в зале ожидания. Вокруг него суетились две медсестры, но ему, по-моему, было все в тот момент фиолетово.

В общем, подхожу я к стойке регистратуры, помогите, говорю, люди добрые. В ответ, с неизменной улыбкой, которую я ненавижу, мне дали листов 30 различных анкет и мило попросили заполнить. У меня рука правая вывихнутая, висит плетью. Я не то, что писать, сигарету закурить не могу. А они – ничем помочь не можем, как заполните – вылечим. На мое предложение, заполнить им самим под мою диктовку, они твердо ответили, что у них такие правила. Нет, ну слава богу, там Олег был, который все это заполнил, а если бы не было? Мдя.

В общем все было заполнено, меня посадили на каталку. Хотя с ногами у меня все было ок, у меня с рукой фигово было. Завезли в маленькую комнатку, ждите, говорят. Жду. А ведь больно, вывихнутая кость пережала вены, и рука потихоньку начинает неметь. Короче, доходить я начинаю потихоньку.

Через полчаса заходит медсестра. “Плохо?” – спрашивает. “Плохо”, – отвечаю я. “Будем лечить”, – уверяет она, измеряет мне температуру, записывает это все в бюллетень и уходит. Полчаса опять никого нет.

Еще через полчаса заходит медбрат. “Плохо?”, – спрашивает. “Плохо”,– отвечаю я. “Будем лечить”, – уверяет он, измеряет мне давление, записывает это все в бюллетень и уходит. Полчаса опять никого нет.

Я начинаю дуреть и достаточно громко стонать. Через полчаса заходит еще одна медсестра. “Плохо?”, – спрашивает. “ХРЕНОВО!”, – отвечаю я. “Да Вы не волнуйтесь, вылечим!”, – успокаивает она, и заставляет меня заполнить дурацкую анкету на отсутствие аллергенов на обезболивающее. Полчаса опять никого нет.

Короче, к тому моменту, когда ко мне все-таки пришел врач, прошло без малого два часа. Первое, что он мне сказал, это, мол, ты парень – счастливчик – с утра вывихнул, если бы в обед – часа четыре бы ждал. Знаете, если бы я не вывихнул правую руку, я бы ему выбил челюсть. Так что еще неизвестно кто из нас счастливчик. Дальше, он мне проникновенно рассказал какие у них продвинутые технологии наркоза, но при этом вскользь заметил, что в крайне редких случаях люди из этого наркоза не выходят по причине остановки сердца. И тут же дал подписать бумагу, что, если что, я к ним претензий иметь не буду. Я перекрестился и подписал, а что делать.

Дальше меня повезли на рентген. Там здоровенный негр попытался меня заставить встать у рентген аппарата и поднять руки на уровень плеч. Мол, это утвержденная позиция для снятия рентгена. Я ему, мол, ты идиот или кто? У меня рука вывихнута, не могу я ее поднять. Он уперся: правила, говорит, такие. Позвали врача. Он, правда, тот же вопрос насчет идиота негру задал. В общем, сделали мне рентген, вкололи какую-то гадость и вправили руку. Потом положили на каталку и вывезли в коридор, где и оставили. А наркоз у них прикольный. Явно дурь какая-то. Лежу я в коридоре и наблюдаю за посетителями. А в носу трубки торчат с кислородом, прямо как в кино. За этим увлекательным занятием меня Олег и застал. “Бери шинель, пошли домой”,– говорит. А я ему: “Куда ж я пойду? Мне же еще гипс не наложили”. Зову врача, спрашиваю: когда же меня в гипс закатывать будут? Врач так удивился: а зачем? Дали мне какую-то повязку марлевую на липучках, чтобы не приставал. Я в шоке. Когда я в Одессе руку вывихнул, меня по самое не хочу в гипс закатали, насколько я помню.

В общем, вышли мы из больницы. Олежка злой, потому что у него машину оштрафовали, а я довольный, потому как еще под наркозом. Кстати, насчет машины, сделаю маленькое отступление. Машину Олега оштрафовали за неправильную парковку, хотя нам на это место указал сам полицейский, который дежурил у больницы. У меня, кстати, такое подозрение, что он же и оштрафовал. Причем на 100 баксов оштрафовали. Мы обиделись. И пошли в суд. Записали, как зовут того полицейского. Сняли копии всех бумаг из больницы, что в то утро Олег вез меня в больницу, и это, буквально, было делом жизни и смерти. Нам казалось, что с такими весомыми аргументами восстановление доброго имени Олега – вопрос практически решенный.