Вехова Базильевна - Бумажные маки: Повесть о детстве

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Вехова Базильевна - Бумажные маки: Повесть о детстве, Вехова Базильевна . Жанр: Биографии и Мемуары. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Вехова Базильевна - Бумажные маки: Повесть о детстве
Название: Бумажные маки: Повесть о детстве
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: 2002
Дата добавления: 10 август 2018
Количество просмотров: 105
Читать онлайн

Помощь проекту

Бумажные маки: Повесть о детстве читать книгу онлайн

Бумажные маки: Повесть о детстве - читать бесплатно онлайн , автор Вехова Базильевна

В больнице меня готовили к операции на тазобедренном суставе. После нее я на всю жизнь осталась бы инвалидом. Перед операцией я решила креститься.

Крестил меня пьяненький священник. Он кричал на всех, командовал. Было холодно, и смущали любопытные, которые заглядывали за ширму, отгородившую часть храма, где происходило крещение.

Я пристроила костыли в сторонку, стала босиком на какой-то серой тряпочке. Длинную ночную сорочку шевелил сквозняк. Я все думала о маме. Где ее бедная душа? Поможет ли ей мое обращение?

Было начало ледяного марта. Как раз — день ее рождения! Так случайно (случайно ли?) совпало... И вдруг в высоком церковном окне зажегся совсем летний, ясный, веселый солнечный луч и лег на мои озябшие ноги, словно накрыл их теплой большой ладонью...

И в сердце установился светлый покой, я такого еще никогда не испытывала: торжественная радость, ясность... Началось таинство, и наш раздраженный священник стал добреть, смягчаться и трезветь. Мы, случайные крещающиеся, больше не раздражали его своей бестолковостью.

Он велел мне на следующий день прийти утром причаститься. Я не знала, что это такое, но решила слушаться. Кроме того, я хотела заказать панихиду по маме.

На следующий день я ехала опять в промерзшем трамвае, брела, оскальзываясь, на костылях по наледям на тротуарах... Ездить по городу в гололедицу, когда твоя опора — только костыли, — нелегкая задача...

В церкви шла общая исповедь, потому что церковь была переполнена людьми и священники не могли говорить с каждым. Меня это неприятно поразило. У Лескова я читала, что исповедь — таинство.

Но таинства не было в церкви никакого! Старушки, толкаясь, выстроились в очередь, самую прозаическую, привычную, со злым шипением друг на друга, с тычками, с торопливостью, словно все желали отделаться поскорее. Или — скорее что-то ухватить. Я увидела все это и расстроилась. Мне жалко было Христа. И это — все, чего Он добился Своими трудами, молитвами, страданиями?..

Меня с моими костылями продвинули в голову очереди, и я подошла после совсем древних старушек к незнакомому священнику, дающему отпущение грехов: он покрывал узорной тканью опущенные головы и что-то говорил со строгим и печальным выражением лица.

Это был старый, невысокий человек. Меня поразили его глаза: усталые, выцветшие, они глядели настолько проницательно, что я догадалась — этот священник видит людей насквозь, но не сердится, не презирает, а жалеет и любит всех, даже плохих. Когда я подковыляла к нему, он вдруг выпрямился, словно стал выше, властно простер руку, как бы отсекая меня от других. От этого жеста очередь подалась назад, и мы с ним остались вдвоем у тумбочки с крестом и Евангелием на бархатной салфетке.

Священник, глядя проникновенно мне прямо в глаза, положил руки мне на плечи и сказал:

— Теперь ты не одна. Теперь о тебе будет заботиться Отец Небесный. Ты привыкла полагаться только на себя. Отныне со всякой нуждой обращайся к Нему. Скажи, ты разговариваешь с фотографиями тех, кого любишь, когда их самих долго нет с тобою рядом и ты скучаешь по ним? Ну вот, так же смотри на иконы и разговаривай с Отцом.

Сегодня ты рождаешься заново. Все твои грехи, как старое грязное платье, брошены в костер и сгорели... — и он благословил меня. Он смотрел на меня печально, ласково, понимающе.

Я была вне себя от удивления. Он же ничего обо мне не знал! Мы с ним впервые в жизни увиделись. Но как объяснить такому доброму, такому отзывчивому человеку, что я крестилась не для того, чтобы одолевать Бога просьбами. Это я считала непорядочным. Неужели надо просить?..

Вскоре я сделала открытие: оказывается, просьбы сближают, как бы делают отношения более интимными, а надежда быть услышанным — согревает. Когда просьба выполняется, в сердце зажигается благодарность. Да, надо просить! Для того, чтобы исчезли преграды, чтобы убедиться: я услышана. Все это делает просящего и надеющегося на отклик независимым от обстоятельств, случая, страхов, прихотей других людей. Выводит в свободу!

После службы я не ушла, дождалась старого священника и рассказала ему о смерти моей мамы. И спросила, можно ли ее отпевать в церкви. Он отвернулся и постоял, опустив голову, перед иконой Богородицы. А потом ответил, что моя мама не виновата ни в чем, потому что ее затравили, довели до самоубийства. С нее грех снят, он пал на того, кто ее довел до отчаяния, тем более, что мотивы у нее были — спасение ребенка и мужа от ее собственной тяжелой участи. Значит, она принесла себя в жертву, за нас положила душу свою...

Батюшка расстелил лист с похоронной молитвой и горстью земли на маленьком столе, и мы вместе молились о моей маме. Какое у него было доброе лицо! Мои слезы капали на свечку, тихо горевшую у самых глаз, и внутреннее напряжение смягчалось, таяло, уходило, и я радовалась надежде, что мама это чувствует, что ей легче, что огонек моей свечи ее согревает...

Через три дня с утра я почувствовала: что-то случилось или сейчас случится в моей жизни, мне надо куда-то срочно идти. Я старалась не обращать на непонятную тревогу внимание, но все валилось из рук, я места себе не находила, металась по комнате, все вспоминала почему-то лицо старенького священника, когда он молился. Его худенькая фигурка с опущенными плечами так и стояла передо мной, я думала о его глазах — отчего они такие печальные. Наверное, он видел столько человеческого горя, что его душа переполнилась чужими слезами...

Наконец я не выдержала, взяла костыли и поплелась на трамвайную остановку.

Как долго тащился трамвай по обледенелым улицам мимо грязных сугробов...

Я вошла в церковь и увидела сразу направо от входа гроб. Там лежал кто-то с накрытым лицом, одетый не в обычный костюм, а в ризу. На груди спокойно сложены желтоватые старческие руки.

— Кто это? — спросила я.

— Это наш отец Евгений... Ты его знаешь, он тебя причащал, помнишь? Долго тебе чего-то говорил...

— Он же был здоров! Неужели это он? Так неожиданно...

— Он... Он... Отчитывал одержимого бесами. Сердце не выдержало. Он плохо себя чувствовал, но поехал, мать того одержимого мальчика очень просила, плакала. А отец Евгений себя не жалел, он людей жалел...

Я подошла ко гробу и поцеловала сложенные руки. И попросила отца Евгения, чтобы он помог душе моей мамы... Там... Я почувствовала, как связывает нас всех любовь. Если умершие могут воспринять нашу живую любовь, тогда понятно, почему «для Бога нет мертвых».

Должна добавить, что, хотя это и покажется кому-то невероятным, совсем скоро и неожиданно я бросила костыли, мне не нужна стала даже палка, потому что сам собой прошел мой туберкулез тазобедренного сустава... И операция стала не нужна.

Комментариев (0)
×