Владимир Гернгросс - На мостике тральщика

С расширением плацдарма мы могли высаживать подкрепления не только у рыбачьей пристани, но и у западного берега Суджукской косы. В один из приходов на плацдарм мы с чувством горечи узнали о тяжелом ранении героя Малой земли майора Цезаря Львовича Куникова. Случилось это в ночь на 9 февраля, когда он шел встречать прибывавшие к Суджукской косе суда с войсками. Военфельдшер отряда Мария Виноградова оказала майору первую помощь, затем он был доставлен в Геленджик. Но медицина оказалась бессильной — Куников скончался.

Цезарь Львович не был кадровым военным моряком. Перед войной он трудился на журналистском поприще, редактировал газету. На фронте же проявились его незаурядные командирские качества. Сначала он командовал отрядом катеров, действовавшим в донских плавнях, а затем — батальоном морской пехоты. И не случайно поэтому ему поручили возглавить десант, высаженный у Станички.

Благодарная Родина по достоинству оценила подвиг отважного черноморца. Он посмертно удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Имя Ц. Л. Куникова сначала было присвоено одному из кораблей, а когда этот корабль отслужил свой срок, — современному танкеру. Предместье Новороссийска — Станичка ныне называется Куниковка.

На плацдарме бои продолжались более восьми месяцев. Части и соединения на Малой земле представляли собой постоянную угрозу с фланга вражеским войскам, окопавшимся в Новороссийске. Удержание плацдарма а конечном итоге явилось благоприятной предпосылкой успеха Новороссийской десантной операции, проведенной в сентябре 1943 года.

Отгремели жестокие бои и сражения, но не забыли советские люди об отважных куниковцах, о тех героях 18‑й десантной армии, кто на протяжении многих месяцев сдерживал яростный натиск превосходящих сил гитлеровцев. После войны полуостров Мысхако так и называется — Малая земля. В Новороссийске на площади Героев, где похоронены Герои Советского Союза Ц. Л. Куников и Н. И. Сипягин, воздвигнут гранитный памятник освободителям города и зажжен Вечный огонь Славы. И утвердилась добрая традиция: ежегодно в ночь на 5 февраля новороссийцы и советские воины совершают торжественное факельное шествие от площади к месту высадки отряда Ц. Л. Куникова.

Легендарный подвиг малоземельцев вошел яркой страницей в летопись Великой Отечественной войны, стал символом мужества, стойкости и самоотверженности советских воинов.

И мы, моряки тральщика «Щит», гордимся тем, что своими боевыми делами способствовали этому подвигу, успешно выполнили задачи, стоявшие перед кораблем в десантной операции.

И зимой и летом 1943 года наш трудяга «Щит» плавает беспрерывно. Вижу, люди очень устали, но держатся стойко, а вот механизмы, техника нет–нет да и сдают, все настоятельнее требуют ремонта. Не раз докладывал об этом командиру соединения, но сам чувствовал и понимал, что пока не до ремонтных работ. Теперь же, в конце лета, такая возможность представилась.

19 августа, находясь в Поти, мы получаем приказание произвести планово–предупредительный ремонт.

«Щит» входит в устье реки Хопи. Слева по курсу проплывает разоруженный крейсер «Коминтерн». Он установлен здесь на грунт, чтобы предохранить реку от песчаных наносов. А до этого с кораблем произошел любопытный случай. Во время налета вражеской авиации на Поти одна из бомб угодила прямо в дымовую трубу крейсера и, не разорвавшись, пробила днище. Старый корабль, современник легендарной «Авроры», начал медленно погружаться в воду. Команда не догадывалась, что же произошло. Все полагали, что ветхий крейсер получил повреждения корпуса от сотрясения при близких разрывах бомб. Лишь после отбоя воздушной тревоги разобрались, в чем дело. Аварийная партия под руководством командира электромеханической боевой части инженер–капитана 2 ранга Н. В. Зобкова завела на пробоину пластырь. Затем буксир отвел корабль от неразорвавшейся бомбы.

Крейсер, отплавав свое, был списан из состава флота. Но и получив отставку, он продолжает приносить ему пользу.

Поднявшись вверх против течения глубоководной реки, швартуемся рядом с плавмастерекоя соединения. Нас здесь уже ждали. На тральщик тотчас же прибыли флагманский механик Виктор Алексеевич Самарин и начальник судоремонтной плавмастерской Валентин Алексеевич Капкин. Вместе с инженер–лейтенантом Василием Владимировичем Кирилловым — нашим новым командиром электромеханической боевой части — они занялись просмотром ремонтных ведомостей. В связи с нехваткой в мастерской специалистов мы условились подключить в трехсменную работу моряков корабля.

Не успел я переодеться после перехода, как был вызван к командиру соединения, находившемуся на плавбазе. Контр–адмирал В. Г. Фадеев принял меня приветливо. Мы разговорились, и в ходе беседы Владимир Георгиевич вдруг спросил:

— Вы просились на эскадру?

— Нет, — отвечаю, — никогда не просился и не думал проситься.

— Со мной тоже не было разговора, — сказал, нахмурившись, адмирал. — Но дело сделано, пришел приказ о назначении вас командиром сторожевого корабля «Шквал».

Я был ошеломлен этим сообщением. Зачем? Какая необходимость в переводе меня в «дивизион плохой погоды», как в шутку прозвали на флоте дивизион сторожевых кораблей из–за названий входящих в него сторожевиков — «Шторм», «Шквал»? Ведь я так освоился на тральщике, так привык к экипажу, к его беспокойной, но интересной боевой жизни. А главное, хорошо узнал людей корабля, и вот на тебе…

Таким же в свое время неожиданным для меня было и назначение командиром на «Щит». Прежде я служил на канонерских лодках — командовал зенитной батареей, затем боевой частью, а в последнее время был старшим помощником командира. И никогда не помышлял о службе на тральщике. Конечно, кто из моряков не мечтает о командирском мостике! Но тогда я без восторга воспринял решение о назначении меня командиром БТЩ. Это очень не понравилось командиру ОВРа главной базы флота В. Г. Фадееву. Помнится, он тут же прервал беседу и сердито сказал:

— Идите, больше вас не задерживаю!

Конечно, равнодушное отношение к кораблям, которые он искренне любил, обидело его. И в то же время насторожило — ведь по логике вещей адмирал мог предположить, что, если человек без желания пришел в соединение, значит, рвения от него не жди.

Со временем, однако, все стало на свое место. Дела у нас на корабле шли хорошо, я входил во вкус трального дела. Постепенно и отношение адмирала ко мне изменилось. Он не скрывал своей радости, когда наш тральщик подтвердил первенство среди малых кораблей по боевой и политической подготовке.