Стиг Ларссон - Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» (сборник)

Летописи последующих четырех лет отсутствуют. Но спустя сорок лет Худ снова всплывает. В судебном протоколе упоминается, что речь идет о земле, когда-то принадлежавшей Роберту Худу. Судя по формулировке, он был хорошо известен жителям тех мест. Возможно, у него возник конфликт с солдатами Ланкастера, и он вынужден был бежать из деревни. А куда бежать, как не в Шервудский лес, по иронии судьбы располагавшийся прямо рядом с деревушкой?

Согласно балладе, описывающей этот момент весьма подробно, Робин Гуд удостоился встречи с королем в Шервудском лесу, на которой ему было даровано место при дворе. И это вполне достоверная версия. В Средневековье безработные солдаты довольно часто получали прощение и работу, если в стране начиналась война. В «Деяниях» упоминается король Эдуард, но проблема в том, что между 1272 и 1377 годами Англией правили короли исключительно с этим именем. После 1317 года на престоле был Эдуард II, и в его случае описываемые в балладе события соответствуют реальности. Источниками подтвержден визит Эдуарда II в Ноттингем. Он два раза посещал город в 1323 году, чтобы способствовать разрешению судебных споров и укреплению власти в городе. Маловероятно, что он мог бы интересоваться местными разбойниками, но у них с Робином Гудом был общий враг – граф Ланкастер.

Еще один довод в пользу теории о реальном Робине Гуде говорит наличие имени Робин Худ среди слуг короля. Это имя встречается в книге домашних расходов. В протоколе таковой фигурирует то как слуга, то как охранник. Зарплату он получал с 5 июня 1323 года до ноября 1324 года. Эти данные впечатляют. Хотя их недостаточно для того, чтобы утверждать, что Робин Гуд – реальная историческая фигура, так что вопрос до сих пор остается открытым.

9001 километр до Пекина[28]

Мы прибыли в Москву на поезде «Лев Толстой» из Хельсинки. Было раннее утро. Шел дождь. Мы провели в Москве два дня, встречались с москвичами. А затем началось долгое путешествие на восток по Транссибирской железной дороге в направлении Китая.

Путешественники Стиг Ларссон и Пер Ярл прижали носы к стеклу в восьмом вагоне международного экспресс-поезда №20, плавно удаляющегося от Ярославского вокзала.

Вокзал быстро заканчивается, и начинаются склады. Потом пригороды. Последние огни исчезают в пелене дождя. Поезд набирает скорость. Колеса громко стучат по рельсам. Поездка в Пекин началась.

Один раз примерно тысячу лет назад мятежные крестьяне Поволжья послали дрессированного медведя расправиться с деспотичным правителем – Ярославом Мудрым. Ничего из этой затеи не вышло. Ярослав достал свой боевой топор и зарубил медведя. О том, что он сотворил с непослушными подданными, история умалчивает, но на месте происшествия он повелел воздвигнуть город и назвать в свою честь.

Время течет медленно. Мы подъезжаем к Ярославлю – когда-то рельсы заканчивались здесь. Вот почему вокзал в Москве называется Ярославский: с него можно было уехать только в Ярославль. Потом дорогу решили продолжить, и протянули рельсы аж до самого Владивостока. Так что жестокий правитель из средних веков дал свое имя началу самой длинной и загруженной железной дороге в мире.

Москва – один из центров власти в мире. Пекин – тоже. Расстояние между двумя городами по Транссибирской магистрали составляет 9001 км. На самолете это расстояние можно преодолеть за 9 часов. На поезде требуются 7 суток.

Многим кажется мазохизмом добровольное согласие сидеть в тесном купе семь дней без душа, кондиционера и других современных удобств, без которых люди сегодня не представляют свою жизнь. Но человек – животное любопытное, и для профессиональных путешественников поездки – это образ жизни. В мире, где самолет доставляет людей и грузы из точки А в точку Б, корабль ассоциируется только с дорогим круизом, а на машине путешествуют единицы, поезд остается единственным стоящим средством передвижения. Для фанатиков железных дорог поездка по Транссибу вообще воплощение мечты, ведь это самая длинная железная дорога в мире, всем дорогам дорога.

Нас было 28, тех, кто сел на поезд в ночь на первое августа. Мы купили билеты каждый сам: это случай свел нас вместе в восьмом вагоне поезда №20. Сборная солянка индивидуалистов из Скандинавии. Двое молчаливых панков из Финляндии в одном купе с 66-летним норвежским капитаном на пенсии, направлявшимся в Шанхай из ностальгических побуждений. Три мушкетера из Лукселе, норвежско-израильский химик, а еще датчанин – приятный парень, но говорил так невнятно, что никто его не понимал.

Одна девица устроила в купе ночной клуб, а путешественник со стажем из Стокгольма спланировал поездку до мелочей. Ехал с нами и молодой человек, мечтавший стать писателем; у него был фотоаппарат «Хассельблад» стоимостью в 20 000 крон. Он намеревался оставаться в Азии, пока не кончатся деньги. Пара ученых, собиравшихся путешествовать автостопом по Китаю в течение трех месяцев. Швед-дезертир из Сконе, путь которого лежал в Тибет. Два норвежца, собиравшиеся улететь домой сразу по прибытии в Пекин. И много других. Типичные пассажиры Транссиба.

Ярославский вокзал мы ласково окрестили «Сплошной хаос». И у нас были на то все основания. Поезд №20 подъехал к перрону за двадцать минут до отхода, почти в полночь. На информационном табло появился номер платформы. Триста пятьдесят пассажиров и девятьсот родственников, пришедших попрощаться, одновременно двинулись в направлении нужной платформы. А помимо них на вокзале было еще с тысячу новоприбывших, которые судорожно искали выход в город.

Северокорейцам, судя по всему, эта ситуация была привычна. Уверенным жестом, выработанным годами, они покидали багаж на тележки и рванули через толпу. Нам оставалось только вцепиться в багаж и броситься в людское море вслед за северокорейцами. Это был единственный способ не опоздать на поезд.

Итак, нужный вагон и купе найдены. Осталось вычислить, которая из четырех коек – твоя на всю следующую неделю. Верхние предполагают больше личного пространства – по крайней мере, в теории, – тогда как нижние койки превращаются в общие места для сидения, и в результате вы оказываетесь зажаты между окном и узким столом. Ведомые инстинктом путешественника, мы выходим в коридор и прижимаемся носами к оконному стеклу. Поезд трогается.

Сплошной хаос остается позади. Мы едем в Пекин. Путешествие начинается! Поездка будет богата на события, и книги, взятые в дорогу в большом количестве, останутся непрочитанными.

Пассажиры знакомятся, заводят дружбу. Кто-то решает продолжить путешествие по Азии вместе. Кто-то ссорится, а потом мирится. Мы играем в покер, пьем водку, обсуждаем политику, разучиваем бранные песни. Нас одолевают недуги: один приступ диареи, двадцать простуд и жаркий роман между гетеборжцем и датчанкой.