Юрий Сушко - Последний роман Владимира Высоцкого

«Володя, – вспоминала она, – подошел ко мне и с огромным интересом стал слушать, ему мое исполнение ужасно понравилось, хотя слух у меня абсолютно отсутствовал. Вот тогда мы с ним впервые заговорили. Симпатия была взаимной».

Но не окончив даже первого курса, Вика перебралась в Питер, забыв о своих актерских амбициях. Так сложилось. После переезда отношения сами собой прекратились. Хотя желание их сохранить, конечно же, оставалось. Как-то в квартире Платовых раздался телефонный звонок:

– Вик, привет! Мы тут с Жоркой Епифанцевым в Ленинграде оказались. К тебе можно заглянуть?

Вика смутилась: в кроватке вопит ребенок, из комнаты в комнату бегает вечно озабоченная мама…

– Лучше бы в другой раз, я такая, честно, пришибленная…

– Жалко, – огорчился Высоцкий. – А может, ты выйдешь к нам? Мы тут у Летнего сада…

Она, конечно, вышла. Друзья стояли облокотившись на садовую решетку. Володя был с гитарой.

– Ну, давай пойдем куда-нибудь. У тебя подружки-то есть, у кого посидеть можно?

– Нет у меня подруг.

– Жаль. Я тут песню сочинил. Спеть хотел… Ну, тогда пока!

И они пошли – долговязый Жорка, он и гитара… Потом через много лет встретились. «Володя никогда не извинил меня, – корила себя Вика, за тот случай. – А может, не простил и того, что я так и не стала актрисой… Когда работала на «Леннаучфильме», был какой-то деловой телефонный разговор, и я поняла его отношение: дескать, я тебе вне славы был не нужен, а теперь ты мне не нужна…»

Однокурсницы поначалу не особо выделяли из мужской половины курса именно Володю Высоцкого. Но им по душе был его легкий нрав, забавные затеи, вечные шуточки, истории, а главное – надежность и независимость.

По всей вероятности, Высоцкий накрепко усвоил уроки замечательного педагога школы-студии, натуральной, между прочим, графини Елизаветы Георгиевны Никулиной (урожденной Волконской), которая настоятельно рекомендовала: «Володя, не пытайтесь делать из себя графа, постарайтесь стать Высоцким, может быть, тогда у вас и появится благородство». Вчерашние школьники хихикали, но одновременно благоговели перед Волконской. Высокая, статная, худая, посверкивавшая старинными перстнями, с неизменной папироской, она сидела, аристократично возложив нога на ногу и снисходительно посматривая на своих воспитанников. «Просто замечательно с нами общалась, – вспоминала Таисия Додина, – ее стиль был – доброжелательная ирония. Как войти в комнату, как отодвинуть стул, сесть за стол… Она учила мелочам, но столь важным мелочам…»

Додина, кстати, в появлении будущего Гамлета на Таганке сыграла, может быть, ключевую (во всяком случае, лучшую для себя!) роль. У них завязались добрые отношения с первых же дней знакомства. Переживали друг за друга во время вступительных экзаменов. Потом были какие-то общие прогулки, развлечения, вечеринки. Свое 19-летие, к слову, Володя отмечал вместе с Таей и неразлучной парочкой – Геной Яловичем и Мариной Добровольской. Додина подарила имениннику стаканчик с ландышем. А ресторанный оркестр в это время вовсю наяривал с эстрады «высокопоэтичный» убойный шлягер:

Гуляли ребята в ресторане гостиницы «Москва» на два червонца, выделенные отцом Высоцкого. Тогда на такую сумму можно было весьма недурственно посидеть, выпить коньячку, закусывая икоркой или крабами. Тая уверяла, что Володя никогда за ней не ухаживал, «но всегда кокетничал, играл, шутил, как с маленьким ребенком…».

После школы-студии Додина по распределению попала в Театр драмы и комедии (еще при прежнем главреже Плотникове). В 1964-м новый главный режиссер Юрий Петрович Любимов оставил ее, одну из немногих актеров прежней труппы, в своем театре. И зная о бедственном положении Высоцкого, старалась по мере сил помочь бывшему однокашнику трудоустроиться. Даже предложила подготовиться к показу чеховской «Ведьмы» у себя дома, на Мытной.

На первую «репетицию» он пришел к Тае в сопровождении Жоры Епифанцева. «Было холодно, дождливо, а Володя был в одном пиджаке, – вспоминала Додина. – Я говорю: «Володь, что ж ты ходишь так? Ты же простудишься. Тем более тебе сейчас поступать в театр, нужно, чтобы был голос… Как же ты будешь показываться? Снова будешь хрипеть. Тебе нужно что-то теплое. На, возьми это пальто, прикройся…» – «А, спасибо, спасибо…»

Додина все уши прожужжала директору театра, горячо убеждая, что ее протеже очень талантливый человек. «Она все канючила: «Ну возьмите Володю. Он актер замечательный, просто жизнь у человека не складывается. Поругался с главным в Театре Пушкина, потом ушел из Театра миниатюр…» – «Ладно, – в конце концов согласился строгий Николай Лукьянович Дупак, – пусть придет, покажется…»

Показ состоялся. Но особого впечатления на Любимова Высоцкий не произвел. Но зато его песни…

Во мхатовском училище хватало объектов внимания, особенно среди старшекурсниц. Тем более что Высоцкий был «…действительно симпатичен, обаятелен. Так что неслучайно многие девушки нашего курса, как говорится, положили на него глаз. Была и я среди них…» – признавалась Иза Жукова-Мешкова.

Она училась уже на третьем курсе. Муж, авиационный техник, прозябал где-то в таллинском аэропорту, родители жили в далеком Горьком. А Изины недоброжелательницы еще нашептывали, будто бы у нее где-то растет ребенок. Правда, единственный сын Глеб у Изы появился лишь в середине 1965 года. И не от Высоцкого.

В студенческие годы на Изольду просто нельзя было не обратить внимания. «Изочка была очаровательна, прелестна и очень горда, – рассказывала однокашница Карина Филиппова. – Такой фигуры, какая была у нее, даже сейчас не встретишь ни в одном журнале!»

Близкому знакомству Изы с Высоцким помог случай. «У нас в студии очень почитались старшекурсники, просто была такая традиция. Не важно, какого ты возраста – если ты старше курсом, все равно перед тобой снимают шапку, – рассказывала Изольда. – А они, Володин курс, для нас были «мальчики и девочки». И их курс был такой «хулиганский», озорные ребята – в общем, не «бомондные».

Но младшекурсника Высоцкого все-таки выделили среди остальных и доверили поучаствовать в подготовке дипломного спектакля выпускников «Гостиница “Астория”». А потом в канун какого-то праздника старшие снизошли к «мальчикам и девочкам», пригласив их вместе отметить событие. Собрались на квартире Греты Ромадиной, этакой «салонной» дамочки-девочки. Накрыли красивый стол, но явился Володин курс и устроил там «живые картинки»! Они сломали салонный стиль. Привнесли, так сказать, свою свежую струю.

На той вечеринке Изу настойчиво обхаживал молодящийся преподаватель кафедры мастерства актера Виктор Монюков. Когда все стали разбредаться по домам, Монюков галантно пригласил симпатичную студентку к себе на чашечку кофе с пирожными. Это в три часа ночи! Виктор Карлович просчитался, недооценил соперника. Да Монюков вообще даже не замечал своего ученика, которому еще только предстояло постигать азы мастерства актера и пробовать тягаться с ним. Паренек скромно шел рядом, а потом вдруг решительно взял девушку за руку и повел куда-то за собой. Видимо, провожать до общежития на Трифоновке.