Владимир Чиков - Нелегалы 1. Операция «Enormous»

— Но только не в Америке. Оттуда у нас нет никакой информации. Это лишний раз доказывает, что англичане проталкивают нам свою «дезу», — сердито сверкнув стекляшками пенсне, заключил Берия.

— Нет, почему же, — спокойно возразил Фитин. — Мы уже располагаем кое-какой информацией. Правда, это пока устное сообщение…

— От кого именно?

— От возвратившегося недавно из Нью-Йорка Овакимяна.

— И что он сообщил? — торопил Фитина Берия, который не переваривал его спокойную, рассудительную манеру вести беседу.

— По данным Овакимяна, вернее, его агента из научной среды, еще два года назад Теллер и Сцилард уговорили Эйнштейна подписать подготовленное ими письмо Рузвельту. В письме теоретически доказывалась возможность создания атомной бомбы и разъяснялась ее особая опасность, окажись она в руках Гитлера. Высказывалась также просьба оказать финансовую поддержку экспериментальным работам, без проведения которых немыслимо перевести программу по урану на практические рельсы. Передать это письмо президенту взялся его личный друг и неофициальный советник Сакс. Хозяин Белого дома был потрясен этим письмом. Сакс убедил Рузвельта поддержать теоретические исследования, и в результате в конце того же 1939 года в США был учрежден правительственный Консультативный совет по урану.

— И что у них из этого получилось? Прошло-то уже два года, а они все теоретизируют? И, очевидно, тоже, как англичане, планируют подбросить нам свои фантастические идейки, чтобы втянуть нашу страну в громадные затраты… Нет, Павел Михайлович, мы на это не пойдем! Пусть лучше наши ученые сидят в шарашках[10] и творят там все необходимое для фронта, во имя нашей общей победы. Правильно сказал сегодня товарищ Сталин: данные разведки — это пока сплошная «деза»! Папку с разведданными я оставляю у себя, а вы можете быть свободны.

Получив указания Сталина о проведении научной экспертизы материалов разведки, Берия распорядился направить их во все институты, где велись до начала войны исследования по урану. Положение ученых, которых чекисты разыскали на только в Москве, но и тех из них, кто был эвакуирован в Казань, Алма-Ату, Свердловск, Челябинск и Куйбышев, нетрудно представить: ошибка в экспертизе грозила им смертным приговором. И они выносили обтекаемые письменные заключения:

«Создание урановой бомбы если и возможно, то в далеком будущем…»

«…Возможность получения желаемого результата является весьма сомнительной…»

«…Предложения об использовании урана в качестве взрывчатого вещества являются преждевременными…»

«…Теоретически созданы условия, при которых произойдет цепная реакция взрывного типа, но разработать атомную бомбу можно лишь через пятнадцать — двадцать лет…»

А вот какое заключение на заявку харьковских ученых В. Шпинеля и В. Маслова на изобретение ядерного боеприпаса «откопали» тогда энкавэдэшники в Наркомате обороны. Это заключение было направлено из Радиевого института Академии наук СССР за подписью его директора академика В. Г. Хлопина:

«В настоящее время реакция распада урана экспериментально нигде еще не осуществлена, а лишь принципиально установлена возможность осуществления подобного рода цепной реакции. Практическое использование этой энергии является более или менее отдаленной целью, к которой должны стремиться ученые…»

Косный, чрезмерно подозрительный Берия, чтобы утвердиться в каком-то определенном мнении, решил встретиться с самым авторитетным ученым страны, академиком А. Ф. Иоффе. Тот сказал, что в ближайшее десятилетие создать атомное оружие не представляется возможным. Лишь после этого нарком решил поехать на ближнюю дачу Сталина в Кунцеве.

— Вы были правы, товарищ Сталин, когда говорили о сомнительных данных разведки из Англии, — как всегда, с похвалы вождя начал Берия. — Скорее всего, это действительно была дезинформация англичан с целью вовлечения нас в неперспективное дело…

— А что по этому поводу говорят ученые?..

— Наши ученые, товарищ Сталин, как вы знаете, в связи с войной временно прекратили теоретические исследования по урану. А что касается его применения в военных целях, то они считают, что все это пока не больше чем идея. Чтобы доказать ее осуществимость, потребуется не один десяток лет. И вообще их вывод таков: атомное оружие — это гипотетическое оружие, оно может быть, а может и не быть…

Сталин долго молчал, потом медленно заговорил:

— Да, Лаврентий, сейчас нам не до создания какой-то там супербомбы. Рискованно разбазаривать людские резервы, финансовые средства, научную технику… Но ты следи, что делают в этом плане наши союзники. И меня держи в курсе этих атомных дел…

Тем временем в лондонской резидентуре днями и ночами корпел над сложным техническим переводом семидесятистраничной копии доклада «Мауд Коммитти»[11] молодой разведчик Джерри.[12]

— Ты же инженер, должен понимать, что к чему, — подначивал своего помощника резидент.

— Тут не инженер нужен, а физик, — оправдывался Джерри.

Для него, неспециалиста по атомным делам, многие термины доклада, предназначенного для Уинстона Черчилля, были незнакомы и непонятны. Но делать нечего, и вчерашний выпускник Московского станкостроительного института (в Лондон он приехал всего год назад), закрывшись в кабинете и обложившись словарями и английскими учебниками по физике, вынужден был долгими часами заниматься самообразованием, вникать в суть ядерной проблемы и составлять для себя подсобный самодельный словарик специальных научных терминов.

Закончив перевод, Барковский, по поручению Горского, составил обзорную справку-телеграмму для Москвы:

Москва. Центр. Виктору.

Совершенно секретно.

Сообщаем, что в двух объемистых разделах «Мауд Коммитти» говорится о реальном производстве плутония с помощью реактора.

Доклад включает в себя оценку величины поперечного сечения уранового ядра, чертежи и стоимость опытного завода по разделению изотопов диффузионным методом, разработанным профессором Симоном.[13]

Во второй части доклада представлена смета потребности в электроэнергии и финансах, ориентировочные размеры бомбы, сила взрыва и число возможных жертв. Указывается также, что помимо огромного разрушительного эффекта воздух на месте взрыва будет насыщен радиоактивными частицами, способными умерщвлять все живое.

Данные доклада свидетельствуют о том, что Остров[14] практически готов уже приступить к разработке конструкции и производству урановой бомбы, если будут оперативно изысканы на это соответствующие средства. Однако Остров в связи с ведением войны испытывает в настоящий момент финансовые затруднения и потому обратился к Везувию[15] с предложением о кооперировании дальнейших работ по Горгоне[16] и об обмене информацией. Президент Везувия одобрил предложения Острова и направил его руководителю личное послание, содержание которого нам пока неизвестно.