Николай Надеждин - Эрих Мария Ремарк

– Что, не хочется отрываться от маминых пирожков?

Ремарк обернулся. Человек смутился и сказал:

– Простите… солдат…

6 марта 1918 года Фриц Херстемайер умер. Как говорилось в официальном заключении – от ран. Фриц получил пулю в легкие и от этого ранения оправиться так и не смог.

Ремарка отпустили на похороны в Бремен. Там, в госпитале, Фриц прожил последние дни. Операция на легких лишь ускорила его смерть…

Надо знать, кем был для Ремарка Фриц Херстемайер. Хороший художник и так и не успевший в полной мере реализоваться поэт, человек талантливый и мудрый, Фриц был почти вдвое старше Эриха (он умер в 36 лет). Он стал его первым литературным учителем. Они дружили так, как могут дружить только настоящие, прошедшие огонь и воду взрослые мужчины.

Образ Фрица присутствует во всех послевоенных романах Ремарка, начиная с книги «На западном фронте без перемен». А тогда, в 1918 году, Эрих посвятил ему рассказ «Я и ты». Его опубликовали в дрезденском альманахе «Ди Шенхайт». Это была вторая публикация будущего писателя.

У Фрица не осталось родных. Эрих взял его лейтенантский китель и «Железный крест». Этот китель он надел, возвращаясь к месту службы в Дуйсбург.

Архивный снимок времен Первой мировой войны.

Увидев рядового в лейтенантской форме, какой-то молодой унтер, один из постояльцев дизентерийного отделения, пришел в ярость.

– Рядовой! Ко мне! – заорал он. – Как вы смеете…

Но его остановил окрик коменданта госпиталя.

– Эй, вы, – резко сказал майор. – Что вы себе позволяете?

– Но, герр майор, этот солдат…

– Молчать! – еще больше рассвирепел комендант. – Смирно! Сопляк! Ничтожество! Да он сотни таких как вы стоит… Кру-гом! Вон отсюда!

И, уже успокоившись:

– Эрих, снимите китель. Пожалуйста. И… расскажите мне о своем друге…

Почти весь 1918 год Эрих время от времени приезжал домой в Оснабрюк. Семья к тому времени снова сменила жилье. Отец не мог находиться в стенах, напоминавших ему о скончавшейся супруге. И он вместе с дочками перебрался на Хакенштрассе, 3. Сюда и приезжал Ремарк, которого отпускали из госпиталя устроить семейные дела.

Впрочем, причина его отлучек была несколько… поэтичней. Эрих влюбился – в юную актрису по имени Луцилия Дитрихс, нервную особу неописуемой красоты. К слову, Ремарка тянуло к женщинам хрупким, но сильным, страстным и стервозным (или, выразимся мягче, – со сложным характером). Он не любил блондинок, находя их бесцветными. Совершенно не переносил рыжеволосых (не только женщин, но и мужчин). И постоянно заглядывался на красавиц, чья благородная бледность сочеталась с иссиня-черной гривой волос.

Луцилия была именно такой – белокожей, даже несколько изнеженной, и ослепительно черноволосой.

Их отношения начались просто и естественно. А закончились тяжелыми сердечными переживаниями. Для девушки не представляло особой сложности сблизиться с мужчиной, который ей нравился. А молодой Ремарк был удивительно красив. Крепкий, изящный, с правильными чертами лица, живыми глазами и роскошными бровями, он с легкостью привлекал внимание женщин (чем впоследствии пользовался).

Но с Луцилией у него ничего не получилось. Ее сердце так по-настоящему и не открылось для Эриха.

Что же касается Эрики Хаазе, то к ней Ремарк не вернулся. С Эрикой они остались… хорошими друзьями.

Кадр из фильма «На западном фронте без перемен».

В последний день октября 1918 года Эрих вернулся домой окончательно. Как выздоровевшего, но непригодного к фронтовой службе, его направили в родной Оснабрюк в тот же запасной батальон 78-гo пехотного полка. Его служба сводилась к пустой формальности. Вроде бы и солдат, но жить он мог дома. Более того, он снова мог посещать учительскую семинарию, чтобы закончить прерванное призывом образование.

Эрих не снимал кителя Фрица Херстенмайера несколько месяцев. В этом отчаянном жесте был и вызов общественному мнению, и тоска по ушедшему другу. Но общественность Оснабрюка расценила выходку Ремарка иначе.

Вечером 15 ноября Эриха пригласили на собрание совета рабочих и солдат Оснабрюка – существовала в те годы такая общественно-патриотическая организация. На этом собрании растерявшемуся Ремарку вручили Железный крест первой степени – такой же, что и на кителе покойного Фрица. Тут же на собрании награждение и утвердили, соблюдая почетную церемонию общественного одобрения. Ремарк так смутился, что не нашел, что ответить. Но китель Фрица в тот вечер снял и больше не надевал.

5 января 1919 года истек срок его военного контракта. Из армии его никто не гнал. Он мог продолжить службу в тылу, что гарантировало кусок хлеба. Но Эрих отказался. И вместе с военной формой сдал… свой Железный крест.

Он не хотел принимать эту награду. Но отказался от нее не демонстративно. Просто вернул и все. На этом кресте было слишком много крови. В том числе и его.

Железный крест первой степени, врученный Ремарку в 1918 году.

Прошло чуть более года с тех пор, как Эрих покинул стены учительской семинарии. И вот он вернулся. Учителя поразились – перед ними предстал совершенно другой Ремарк.

Нет, он был все так же молод и удивительно хорош собой. Но в его взгляде появилась мудрость и… тоска. Смертельная тоска, которую трудно объяснить.

Ремарк учился с прилежанием, и это отметили все преподаватели. Ни былого озорства, ни пропуска уроков, когда вся компания «Мансарды» уединялась в своей комнатушке, чтобы проспорить до утра, даже не читая, выкрикивая стихи друг другу… Всего этого уже не было, как не было и самой «Мансарды снов».

Ему оставалось проучиться один семестр. В июне после сдачи экзамена он получил бы диплом учителя народной школы. Все к тому и шло. Авторитет Эриха в школе возрос настолько, что директор уговорил его взять на себя обязанности секретаря объединения учительских семинарий, чтобы вместе с опытным педагогом Хансом Гердом Раабе представлять интересы учителей в Ганновере и Берлине.

Эти поездки позволили Ремарку завести новые знакомства со столичными писателями и журналистами. Эрих впервые задумался о переезде в Берлин…

Тем временем в отцовском доме появился новый член семьи. Отец женился во второй раз. Его избранницей стала Мария Анна Хенрике Бальманн. Вдова, почти ровесница покойной матери Эриха (на год моложе).

Перенести ее присутствие Эрих не смог. Он разругался с отцом и ушел. Больше в отцовский дом он не возвращался.