Николай Надеждин - Эрих Мария Ремарк

Стефан Цвейг – прославленный немецкий писатель, которому Ремарк доверял полностью. Он тоже слегка прошелся по первому роману Эриха, но вскользь и без обидных эпитетов. Зато этот факт давал возможность обратиться к Цвейгу за советом. И Ремарк сел за письмо.

Это была даже не просьба о помощи, а крик души. Ремарк жаловался на незадавшуюся жизнь, на нереализованность, чудовищную невостребованность. Он умолял помочь советом – как подняться, как обрести уверенность, с чего начать.

Цвейг не оставил письмо молодого Ремарка без ответа. В этом городе нет издания, в котором можно найти работу журналиста? А если присмотреться внимательней? А еще внимательней? Начинающий писатель должен пройти эту стадию, ибо журналистика тоже форма литературы. Помимо хорошей школы она дает возможность литератору не подвергать лишним испытаниям себя и своих близких – голодное существование на уровне выживания мало способствует творчеству.

Эти советы можно адресовать любому начинающему писателю и сегодня. Но главные заповеди Цвейга еще впереди.

Говори только правду. Не выдумывай жизнь, описывай ее, опираясь на личный опыт и впечатления. Мы здесь, чтобы рассказать о себе. Именно с этого начинается хороший писатель.

Работай всегда. Не отчаивайся, не опускай руки. Литература – это лишь десять процентов таланта и девяносто процентов усидчиво сти… Вы слышали эту простую истину? Ее очень любил повторять Ремарк, применяя более энергичное выражение – «десять процентов таланта и девяносто… задницы».

И еще – нужно быть готовым к поражениям. Только тогда и можно ждать успеха.

Стефан Цвейг.

А Цвейг оказался прав! Очень скоро Ремарк обнаружил, что в его затхлом Оснабрюке выходят сразу две газеты, в которые требуется журналист – «Оснабрюкер Тагеблат» и «Оснабрюкер Ландесцайтунг». В штат его не взяли, но предложили сотрудничество в качестве театрального критика – сразу в обоих изданиях.

Начало было положено. В 1921 году, уже работая в этих газетах, Ремарк услышал, что ганноверский каучуковый завод «Континенталь-Гуммиверке» намерен издавать собственный журнал «Эхо Континенталь». Эрих написал в редакцию письмо, предлагая себя в качестве постоянного автора статей.

Это письмо стало знаковым в его судьбе – в нем он впервые подписался новым именем… Но об этом чуть позже.

Из журнала пришел положительный ответ. И Ремарк решил переехать в Ганновер, город более крупный и перспективный. 29 апреля 1929 года он окончательно туда перебрался, завершив все дела в Оснабрюке.

В Ганновере его ждал приятный сюрприз. После небольшого периода работы в качестве составителя рекламных текстов Ремарку предложили должность редактора издания. А через год, несмотря на то что с работой он, в общем-то, справлялся, его несколько понизили, сделав ответственным секретарем (точнее, редактором, ответственным за содержание журнала).

Получилось так, как и говорил Цвейг. Ремарк работал в смежной с литературой области. И мог спокойно писать свой роман. Этой книгой стал роман «Гэм».

Один из домов Оснабрюка.

Впервые имя писателя – то, которое мы знаем сегодня, – появилось 10 марта 1921 года. В этот день писатель отправил в редакцию «Эхо Континенталь» письмо с предложением своих услуг, подписав его Эрих Мария Ремарк.

Здесь – две принципиально важные перемены. Первая – изменено второе имя. Вместо данного родителями при рождении имени Пауль, Ремарк взял имя матери Мария. Это было не вполне в немецких традициях. Мужчина не мог носить женского имени. Исключения встречались крайне редко. Именно это новое второе имя в свое время нацисты использовали в качестве одного из «доказательств» принадлежности Ремарка к еврейской национальности. Мол, у евреев особо почитается мать, а не отец. И род ведется по материнской линии. Ремарк же просто выразил безграничное уважение и любовь к покойной матери.

Вторым важным изменением стало написание фамилии – не на немецкий лад, Remark, а на французский, Remarque, что означало то же самое. Этим писатель добивался нескольких целей. Во-первых – откреститься от обидного школьного прозвища («ремарка» – «клякса», «чернильный след», отсюда и его школьная кличка), во-вторых – исключить перевертыш Крамер. Это было главным «доказательством» нацистов его «еврейства».

В этом доме когда-то жил Ремарк.

Однажды Ремарк подписал одну из своих статей именем Крамер, но больше этого псевдоним не использовал. К тому же в его швейцарском доме служил садовник Крамер, которого репортеры по ошибке однажды приняли за самого писателя. Вздор, конечно.

Изменение написания фамилии – намек на французское происхождение рода по отцовской линии. Прадед Ремарка бежал из Франции от революции. Его фамилия обозначалась как Remarque. Дед и отец писали фамилию уже по-немецки – Remark.

Вот так на свет появился писатель Эрих Мария Ремарк, которому было суждено прославить всю немецкую литературу ХХ столетия…

Ганновер привлекал Ремарка не только открывшимися возможностями окололитературной работы. Это был достаточно большой город, который уже в те годы являлся еще и центром автомобильной промышленности Германии. Здесь находилось головное предприятие компании «Даймлер». Здесь творил свои шедевры выдающийся конструктор Фердинанд Порше…

Ремарк был страстным автомобилистом. Нет, в те годы у него не имелось денег, чтобы содержать собственный автомобиль. Но он с большим удовольствием помогал друзьям юности ремонтировать машины (этот вполне реальный факт ляжет в основу сюжета романа «Три товарища»).

Ремарк мастерски водил машину. И даже одно время подрабатывал, обкатывая новые автомобили. Его любимая машина – гоночный «Mercedes S», который в «Трех товарищах» получил собственное имя – «Карл».

Обретя славу и заработав колоссальные деньги, Ремарк купил именно эту машину. И в Америке, куда он перебрался перед Второй мировой войной, он держал в гараже дорогой роскошный лимузин, хотя сам до поры не водил – у него не было прав американского образца.

Наконец, в преклонном возрасте, когда Ремарк жил в Швейцарии, в его гараже стояли два великолепных автомобиля. Но оба, к сожалению, погибли во время оползня. Эти машины писатель так и не восстановил – не хватило жизни…

А тогда, в 1922 году, Ганновер казался Эриху городом великих возможностей…

Ганноверская кирха.