Леонид Ефремов - Неизвестная грань творчества Михаила Круга

Однажды он явился ко мне, видимо до этого кем-то «заведенный». «Там, может все-таки ты объяснишь, почему не берешь деньги?». «Давай не будем ходить кругами, я тебе уже объяснил, что не хочу из Дара Божьего извлекать коммерческую выгоду!». «Да, брось, все это туфта! Просто все вы, москвичи, любите вые…! Одни понты от вас!». Хлопнув дверью, он ушел. Хронологически, это был его последний «окутанный тайной» приезд. Правда, в тот момент я не предполагал, что патологическая нелюбовь к москвичам, присущая всем провинциалам может поставить точку в, на мой взгляд, полезным для Круга контакте со мной.

Думаю, что Миша еще долго не выпускал из виду мое скромное некоммерческое творчество. Так, в апреле 1997 года вышел мой авторский альбом с названием «Не бойтесь, мадам!» (студия «КОРРЕКТ» Москва). Через несколько месяцев вышел альбом Михаила Круга с названием «МАДАМ»… Может быть таким специфическим образом он передавал мне привет?

В начале 1998 года некто Виктор Викторович Губин (ныне покойный) — папа Андрея Губина, решил подмять под себя весь шансонный шоу-бизнес, звукозапись, рынок продаж кассет и дисков, в противовес процветавшему тогда главе фирмы «Мастер-Саунд» Юрию Севастьянову (ныне тоже покойному). В то время только-только стали выпускаться и входить в моду так называемые сборники «Русского Шансона», в которых представлялись песни нескольких авторов под одним общим названием. Такие сборники выпустили уже фирмы «Союз», «Мастер-Саунд». «Восток», включив в них песни самых известных на тот момент авторов и исполнителей жанра. Сборники быстро и выгодно распродавались, практически мало что давая самим исполнителям. В.В. Губин решил начать «покорение шоу-бизнеса» именно выпуска 4-х кассетного сборника «Золотая серия русского шансона, Сборник Виктора Губина». Чтобы переманить к себе авторов, Губин, в отличие от вышеупомянутых, которые иногда брали пиратски фонограммы песен на свои сборники, кидая авторов, заплатил всем нам, чьи песни были включены в его сборник, просто баснословные, абсолютно не реальные (по меркам оплаты Севастьянова) суммы.

В сборник Губин включил песни Круга, Кучина, Трофима, Дикого, Полотно и других. Моих там было три «Где вы нынче, поручик?», «Колючая ностальгия», «Милицейский воронок». Я выполнил нашу с Кругом договоренность первой встречи и при случае напоминал о воровстве песни «Светочка».

За полгода до губинской атаки на шоу-бизнес, в сборнике фирмы «Восток» «Москва бандитская-2» в предисловии к песне «Светочка» я весьма нелестно отозвался о Мише, но, повторяю, такова была изначальная договоренность. Естественно, что Губин и все остальные знали о нашем с Кругом «конфликте». Несмотря на многие, раздражающие всех недостатки Виктора Викторовича (отношу это к его математическому складу ума, неадекватному восприятию реальности и на тот момент занятостью написанием книги по философии), считаю, что заниматься прямым распространением сплетен и склок, абсолютно не соответствовало его характеру, его понятиям о мужской друбе. Зато многочисленные клерки его офиса, которыми он окружил себя в то время (думаю, по вышеперечисленным причинам), только и жили ими. Губин под свой офис арендовал огромный зал, похожий на класс, в котором не имел своего кабинета, а сидел, условно отгороженный ото всех, двумя полупрозрачными шкафами. Возможно этим, он лишний раз подчеркивал свою демократичность. Люди его посещали разные. В зависимости от важности разговора он деликатно просил своих клерков «покурить в коридоре», оставаясь тет а тет с посетителем. Часто приезжал Саша Черный, Витя Чупретов, представители «братвы». Во время таких встреч, клерки толпились на лестнице или во дворе офиса, вполголоса кроя Губина на чем свет стоит. Точно так же произошло, когда Губин расплачивался со мной и Кругом за песни, включенные в сборник. Я, получив деньги, шел к выходу по длинному офису, навстречу входил окруженный несколькими «братками» Круг. Мы кивнули друг другу, пожали руки и разошлись. Когда я вышел, губинские клерки буквально набросились на меня с расспросами о том, «уделал ли я Круга?» «Какого Круга?». «Ну, это же Круг пошел» «Круг? Это был Круг? Не знаю такого…». Я стал спускаться вниз по лестнице, оставив, ждавших «кровавых подробностей» губинских клерков с открытыми ртами. Потом долго ходили, обрастающие фантастическими подробностями слухи о «нашей стычке с Кругом», в момент получения денег в фирме Губина «Корвет-Саунд» весной 1998 года. Заявляю вполне официально, что никаких стычек, разборок, драки и поножовщины между мною и Кругом не было и быть не могло по причинам, описанным ранее!

Все, о чем трепались тогда — просто смешно и несостоятельно!

Пишу это ТОЛЬКО ПРАВДЫ РАДИ!

Может и был прав Миша, считая, что «лучшая реклама — антиреклама», но и тогда, и сейчас, противно это все мне как-то…

А «борьба» Губина с ненавистным ему шоу-бизнесом закончилась в августе 1998 года победой «дефолта», когда он просто сбежал в Уфу, спрятавшись ото всех и кинув нас на приличные деньги.

Предопределю недоумение читателей и сразу оговорюсь. Я не редактировал, не дорабатывал, не дописывал «не получившиеся» слава и куплеты этой песни, как было в случаях, описанных ранее. Я вообще не имею никакого прямого отношения к ней. Авторство этой песни, надеюсь, принадлежит Кругу, и, если кто-то и помогал ему в обработках и доработках то абсолютно точно, не я. Но, все-таки, некоторое косвенное отношение к созданию этой композиции, думаю, есть.

Примерно осенью 1996 года ко мне, как всегда конфиденциально приехал Круг. Разговор крутился вокруг его растущей известности, но пошедшей (по его мнению) на убыль популярности. Он довольно раздраженно и не лестно отзывался об одной из звуковыпускающей фирме растиражировавшей «Зеленый прокурор» миллионным тиражом и никак не могущей его распродать. «Я же не Трофим, чтоб петь по кинотеатрам! Кинотеатры-это все! Считай никому не нужен!». И вдруг спросил: «А ты знаешь, кто в действительности автор «Таганки»?» Я пошутил: «Неужели тоже ты?» Круг обиделся: «Дело ни в этом! Никто точно не знает автора, но песню то сколько лет поют и будут петь! Вот где бессмертие! Популярность без конца!». «Миша, как сказал Остап Бендер, быть бессмертным скучно, я бы ни хотел». «А я хочу! С Розенбаумом чуть кондратий не приключился, так он испугался, что через месяц его не вспомнят!». «Тогда напиши какую-нибудь «Бутырку» или «Матросскую тишину»!» «Да не то все это! В Твери у нас есть всем известная «девятка» (за правильность названной цифры не ручаюсь-время!) — спец. изолятор, там все наши пацаны сидели. Но, ее, кроме наших никто не знает, что мне о ней написать что ли?» И тут меня осенило. Не так за долго до этого разговора я прочел книгу Владимира Буковского «И возвращается ветер», там довольно подробно описывалось многолетнее пребывание автора «в крытке КГБ»-Владимирском централе. Я спросил: «Миша, а ты знаешь такую частушку семидесятых: