Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника - Костантино д'Орацио

Тео — я убежден — испытывал страх того, что Винсент, пожав первые плоды успеха, больше не будет в нем нуждаться. Мой отец понимал, что не сможет перенести разрыв. Именно поэтому самоубийство брата так подкосило его.

Подобные предположения небезосновательны.

Альфонс Портье — молодой арт-дилер, что в 1886 г. живет вместе с Тео на рю Лепик, еще до приезда Винсента в Париж. Он продает полотна Ренуара, Сезанна, Тулуз-Лотрека. У него глаз наметан и чутье ко всему новому. В 1885 г., когда Тео показал ему эскизы к «Едокам картофеля», он одним из первых оценил работы Винсента.

Тео сомневается: он не верит, что Портье сможет продать картины.

Он, пожалуй, в большей степени энтузиаст, нежели хороший торговец.

Дядя, напротив, скорее склонен оказать доверие Альфонсу.

Не стоит сразу падать духом — нам ведь с тобой все равно нечего терять, даже если он ничего не сможет продать в ближайшее время. Главное, чтобы он не переставал выставлять мои картины, а я продолжу посылать их ему.

Впервые между Винсентом и Тео встал другой галерист.

На горизонте обрисовался потенциальный источник заработков, который может дать финансовую независимость, а вместе с ней и долгожданное моральное удовлетворение, признание и материальный достаток.

Довольно скоро, однако, энтузиазм Портье поубавился, а затем и вовсе иссяк. Казалось бы, нет никаких видимых причин для такого резкого поворота.

У меня есть одно подозрение.

В коммерческом неуспехе Ван Гога виноват мой отец. Во время поездки я нашел тому не одно доказательство.

Тридцатого марта 1886 г. бабушка переезжает из Нюэнена. У нее дома скопилось немало красок, кистей и полотен Винсента, недавно покинувшего родительский дом.

Вместо того чтобы отправить все Тео, она запечатывает картины в сундуки и оставляет их плотнику из Бреды. В результате многие произведения оказались утеряны.

Может, мы недостаточно внимательно отнеслись к тому, что нашли, — пишет бабушка Анна Тео.

Почему же он не посоветовал ей быть внимательнее? Почему позволил полотнам кануть в Лету?

В 1888 г., возвратившись из Прованса, Ван Гог встречается в Париже с несколькими торговцами. Дядя уже достаточно уверен в себе как в художнике: в один прекрасный вечер он отправляется пешком с папкой рисунков в галерею «Баг и Ко», которая заинтересовалась одним из произведений, написанных в Арле. Вернувшись домой в тот вечер, Винсент пытается убедить Тео подписать контракт с ними, чтобы иметь возможность продать свои работы. Однако же никакого контракта так и не заключили — более того, брат всеми способами старается сократить пребывание Винсента в Париже и, наконец, подыскивает ему жилье в деревне, подальше от всех. Особенно от торговцев картинами — он хочет сохранить за собой эксклюзивное право продавать работы брата.

Не поймите меня неправильно.

Я вовсе не пытаюсь сказать, что мой отец препятствовал карьере дяди из ревности — такое объяснение было бы слишком банальным. Отношения между ними были гораздо более сложными. Сопоставив некоторые обстоятельства, я предполагаю, что сомнения Тео относительно Винсента были гораздо сильнее, чем преклонение перед его талантом.

Ван Гогу было важно не столько доказать что-то коллекционерам и торговцам, сколько сломить скепсис собственного брата. Он гораздо больше страдал от его сомнений, читая их между строчек писем, нежели от оскорблений, которым подвергался на улицах Арля. Сколько раз Винсент просит проявить чуть больше активности в плане продвижения его полотен — и все безрезультатно.

Самая большая моя мечта — чтобы ты когда-нибудь выставил мои картины в той же витрине [рядом с импрессионистами. — Прим. авт.]. Что поделать, мы нынче все сходим с ума по импрессионистам, и мой долг — продолжить их дело, так чтобы благодаря своим произведениям занять заслуженное место.

Его полотна выставляются в витрине Папаши Танги, в некоторых других магазинах художественных товаров и ни разу — в галереях парижских бульваров. Многие проявляют интерес к картинам Ван Гога, однако в глазах Тео все они — бесперспективные продавцы. При этом мой отец — один из гуру в мире французского авангарда, многие смелые коллекционеры обращаются к нему за советом. Ему ничего не стоило убедить их сделать ставку на творчество брата.

Тео, истинный представитель рода Ван Гогов, просто не может выйти за рамки буржуазных принципов.

Когда Винсент решает жениться на проститутке, он угрожает лишить его содержания. Когда тот страдает от невозможности продать собственные полотна, живя в самом сердце парижской творческой среды, — брат отправляет его на юг, устав от совместного проживания. Когда кто-то из торговцев хочет подписать контракт, Тео предостерегает его о том, что Винсент — человек ненадежный и ветреный.

Он любит брата всем сердцем, но абсолютно не верит в него.

То, что постоянные сомнения напрямую связаны с невозможностью оставить Винсента, подтверждают психологи. Нервные срывы, больница, постоянные просьбы о помощи и прочие проявления тревоги убеждают Тео в том, что брат не справится один. Без него он пропадет.

И он прав: в какой-то определенный момент — после истории с Гогеном — в Винсенте лопнула струна, натянутая уже долгие годы. Между братьями развивается взаимная зависимость, которая приведет обоих к трагическому концу: Винсент покончит с собой, Тео погрузится в глубокую депрессию.

Их отношения, удивительные и яростные, можно описать последней фразой Винсента.

«Что мне еще остается?»

По сути, в конце пути — и моего тоже — дядя осознал глубинный смысл творчества: он создает картины для того, чтобы заполнить пустоту, которую оставили пережитые эмоции в воображаемом мире его близких — в первую очередь его брата. Тео — alter ego Винсента, нить, связывающая его с реальностью. В результате пустота поглотила дядю: он погрузился на дно, утянув за собой и моего отца.

Сразу после смерти Винсента Тео заболел: незначительные проблемы со здоровьем вылились в неизлечимую болезнь, осложненную депрессией, связанной с потерей брата. Он угас за полгода, оставив нас с матерью