Николай Левашов - Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить...

Вообще-то я никогда не любил вставать рано, но так получилось, что и в школу, и в университет я должен был ходить в первую смену, и поэтому приходилось вставать не позже 6.30 утра. И дело было даже не в том, что я не мог встать рано утром, когда была необходимость, я поднимался и в 4.00 утра. Но обычно на такой «подвиг» меня можно было подвинуть только одним — рыбалкой! Это, что касается добровольного подвига, ну, а по необходимости — дело принудительное и «подвигом» считать даже при желании нельзя. И эта моя особенность стала мне понятна только гораздо позже, когда я уже сознательно стал изучать свои возможности. А причина моей такой большой нелюбви к раннему пробуждению заключалась вот в чём.

Во время сна моя сущность уходила очень далеко и надолго, и вследствие этого моё тело очень сильно остывало, и требовалось некоторое время после возвращения моей сущности в тело, для того, чтобы температура моего тела вернулось к норме. Так вот, если я вынужденно просыпался раньше 8.30 утра (а это мне приходилось делать почти всю мою жизнь) меня колотило от холода, вне зависимости от температуры в комнате. Остывшее тело требовало тепла, и я обычно включал газовые конфорки на плите и простирал свои руки над восходящими потоками разогретого газовым пламенем воздуха и буквально «пил» своими руками тепло, чувствуя, как это тепло растекается по моему телу и как меня покидает колотун. Я обычно вливал в себя не менее литра горяченного чая и тогда приходил в нормальное состояние. Конечно, летом это явление у меня проявлялось не столь сильно, как осенью или зимой, но тем не менее…

Хочу обратить внимание, что в нормальном состоянии я очень легко и прекрасно чувствую себя на большом морозе и при этом у меня горячие руки, и я не замерзаю в условиях, в которых большинство людей начинают замерзать. Такая моя особенность относится только к пробуждению раньше моих внутренних биологических часов, которые не совпадали с обычными, и связана с сильным охлаждением физического тела во время отсутствия в нём сущности. Так вот, летом после восхода Солнца мой птенец начинал жалобно пищать, требуя пищи. И я каждое утро вставал в такую рань и начинал свою «охоту» на «дичь». «Дичью» были большие комары, как мы их называли — малярийные, и я начинал бегать из подъезда в подъезд нашего дома с первого этажа до пятого, отлавливая этих комаров. Обычно за ночь их налетало достаточное количество, и вернувшись домой, я запихивал их в широко раскрытый клюв желторотика. После этого мой довольный птенец успокаивался и засыпал, что позволяло мне плюхаться в свою кровать и добирать упущенное.

И так продолжалось довольно долго, пока птенец не подрос. Он вырос, оперился полностью и из желторотика превратился в воробья и очень даже симпатичного. Он был полностью ручной, очень любил сидеть на плече у меня, но когда он подрос, его стала больше кормить моя мама, и он очень сильно привязался к ней. К сожалению, эта история не получила хорошего окончания. Как-то раз, когда я лёг спать, я почувствовал, что что-то шевелится в моей кровати. Непонятное шуршание то появлялось, то исчезало, пока я не решил выяснить для себя, что же всё-таки шуршит у меня в постели?!

Мне пришлось зажечь свет в комнате и отодвинуть матрас своей кровати, и каково было моё удивление, когда в щели между стеной и матрасом я обнаружил своего воспитанника. Видно в темноте он упал с подоконника и попал между стеной и матрасом, и я его там придавил, сам того не зная. После этого он уже не оклемался и через пару дней умер. Это событие было таким нелепым и поэтому особенно досадным. Но, что произошло, то произошло, и уже изменить это было невозможно…

Один раз я сам нашёл ужа, которого кто-то сильно ударил тяпкой, видно с перепугу приняв безобидного ужа за гадюку, хотя я не представляю себе, как можно было перепутать ужа с гадюкой. Уж еле шевелился и его рубленная рана кровоточила. Я притащил его домой, забинтовал, как мог рану и соорудил ему «домик» из коробки, прорезал в крышке довольно большую дырку и поместил этот походный лазарет в ванной комнате под ванну и побежал дальше по своим суперважным делам. Когда я вернулся домой, то обнаружил в доме большой переполох.

Первой обнаружила в ванной комнате «змею» моя младшая сестра Марина. Она вошла в ванну, чтобы помыть руки после улицы и… услышала змеиное шипение, которого она не ожидала услышать там. Услышав вместо журчания воды из крана шипение «змеи», моя сёстрёнка мгновенно «покинула» территорию ванной и пошла за подкреплением. Коим оказался отец, только что вернувшийся с работы. Шипение в ванной его тоже сильно озадачило, так как никто не знал, какое же пресмыкающееся шипит из-под ванны.

Дело в том, что раненный уж после моих манипуляций, полностью пришёл в себя и через «маленькую» дырочку, вырезанную мною для хорошей циркуляции воздуха, выполз из моего «лазарета» и спрятался между банок, которые стояли под ванной. Поэтому, когда я пришёл домой, все повернули головы в мою сторону с немым вопросом — что у нас там в ванной!? Правда, вопрос очень быстро приобрёл звуковое сопровождение, так как все знали, что это может быть только моей проделкой. Я, немного волнуясь, объяснил своим невольным слушателем историю о пострадавшем уже и моих «героических» действиях по его спасению. В результате чего, мне же поручили не менее, а даже более «героическую» миссию по освобождению нашей ванной от оправившегося ужа. Более «героическую» потому, что хотя уж не ядовит, но кусается он весьма сильно. Короче, я сам стал шарить рукой под ванной до тех пор, пока не схватил спасённого мною ужа. После чего, я отнёс его подальше от человеческого жилья и отпустил на волю…

Можно было бы почти до бесконечности продолжать описания больших и малых приключений, которых было более чем достаточно в моём детстве, но я не буду утруждать читателя описанием их, ибо так я никогда не дойду до главного, что действительно может быть интересным для многих. Из моих странностей детских лет могу только сообщить об одном забавном явлении. Меня в детстве и до сих пор никогда не укусила ни одна собака. К самым злым и кусачим псам я подходил совершенно спокойно, и они меня не кусали, в то время, как всем остальным моим сверстниках приходилось спасаться бегством от тех же собак, чтобы не быть ими покусанными. Кому это не удавалось — получали укусы и довольно-таки серьёзные. Издали собаки ещё могли лаять на меня, но стоило мне подойти, как они начинали ко мне ластиться. Самое удивительное было то, что мне матери позволяли брать у них под носом их щенков, но стоило только приблизиться к малышам даже человеку, который кормил эту собаку каждый день, как тут же раздавалось рычание матери, предупреждающее о том, что даже хозяину к малышам подходить не рекомендуется. Конечно, я потом узнал, что собаки быстро реагируют на, так называемый, запах страха, которого я не испытывал в таких ситуациях, но думаю дело не только в этом…