Павел Алеппский - Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву в середине XVII века (1628-1631)

Эти сведения о Хмеле и казаках, кои мы передали подробно, старательно и в точном изложении, после многих расспросов и проверки, я собрал с трудом и утомлением, удостоверяясь в их правдивости. Сколько ночей я просиживал над записыванием, не заботясь об отдыхе!

Мы выехали из Богуслава в четверг 23 июня. Путь наш приходился среди табора войска казаков и Хмеля. Они было уже выступили все в поход, но гетман послал пригласить к себе нашего владыку-патриарха, отложив по этой причине свое выступление. Мы въехали в средину войска. Ты мог бы видеть тогда, читатель, как тысячи и сотни тысяч их стараясь опередить друг друга, спешили толпами, чтобы приложиться к деснице и кресту нашего владыки-патриарха, бросались на землю, так что лошади патриаршего экипажа остановились, и мы были этим недовольны и раздосадованы по причине их многочисленности, но, наконец, доехали до палатки гетмана Хмеля, маленькой и невзрачной. Он вышел навстречу нашему владыке-патриарху и сделал ему земной поклон. Тогда наш владыка-патриарх прочел над ним молитву о войне и победе, призывая благословение Божие на него и его войско. Гетман, поддерживая патриарха под руку, ввел в свою палатку, где не было дорогих ковров, а простой половик. Он раньше сидел за столом, на котором стояло кушанье, и обедал: перед ним не было ничего, кроме блюда с вареным укропом, хотя в то же время мы видели что служители из его войска и ратники ловили для себя рыбу в близлежащих прудах. Смотри же, [27] какова воздержность!

Затем он поподчивал нас водкой, мы встали и он вышел с нашим патриархом, чтобы опять проводить его. Мы отправились.

Ратники не имеют палаток, по ставят кругом себя деревья или ветки, на подобие шатра, покрывая их своими плащами для защиты от дождя: они довольствуются чрезвычайно малым. Да будет над ними благословение Божие!

В этот день (четверг, 22 июня) мы проехали еще 4 большие мили (Эта миля равняется 7-8 верстам.) по низменной местности, покрытой высокою густою травой, и вечером прибыли в деревню, по имени Кокари (Когарлык). Прежде она имела укрепление, но оно разрушено во время войн. В пятницу мы выехали отсюда, проехали через две большие деревни и, сделав три мили, прибыли в большой город, называемый Триполис (Триполье), ибо он состоит из трех городов с укреплениями. Прежде чем подъедешь к нему, видишь табор, состоящий из трех земляных холмов с очень узкими проходами, в которые можно входить не иначе, как по одиночке. Жители вышли нас встретить. Город представляет большую, неприступную крепость на вершине горы, с двумя стенами и двумя рвами. Большая часть ее домов пусты, потому что прежде город был центральным местом для евреев, коих красивые дома, лавки и постоялые дворы пусты и безлюдны. Нас повели к находящейся в нем церкви в честь Преображения Господня, великолепной, большой, пространной и красивой.

Мы молились в ней в этот вечер, в кануне праздника Рождества Иоанна Крестителя, а поутру отстояли утреню.

Близ церкви находится вторая крепость, очень обширная, красивая и совершенно неприступная; внутри [28] ее есть царский дворец, который уже наружным видом своим радует душу смотрящего, еще прежде чем войдешь в него. Высокая куполообразная надстройка дворца над воротами крепости очень красива и величественна; над нею другая надстройка с куполом, услада для взоров зрителя с изящною решеткой вокруг; стоящий там видит на расстояние одного дня пути.

Что касается великой реки Днепра, то она протекает по близости этого города, и здесь на ней строятся суда, ходящия в Черное море.

Выехав из этого города в субботу 24 июня, мы проехали одну милю и прибыли в другой большой базар, называемый Обухоя (Обухов), также с высоким укреплением. В нем две церкви; в одной из них мы отстояли литургию праздника Крестителя; любовались на ярмарку, то есть на куплю и продажу, которая бывает ежегодно в этот праздник. Выехав из города, сделали еще милю и прибыли в разрушенное укрепление, с церковью во имя святителя Николая. Проехав третью милю, прибыли в другое селение, по имени Халюка (Ханьбиков?), близ которого протекает большая, широкая река. На нашем пути в этот день встречались в изобилии сосновые деревья. Изгороди садов и полей все состоят из ивы, ибо ее очень много в этой стране, так же как и греческой ивы; она переплетена кругом ветвями других растений, служащих для изгородей. Мы проехали четвертую милю и, быв встречены сотником с 50 всадниками, прибыли к городу, называемому Василико (Васильков), коему действительно приличествует такое имя (То есть «царский», по мнению автора), ибо он велик и крепок и составляет не один, а три большие города с цитаделями и укреплениями, один внутри другого, на [30] вершине неприступной горы. Но все они пусты, потому что два года тому назад появилась моровая язва и истребила их жителей. Нас встретили за городом священники и народ с хоругвями, поднялись с нами к самому высокому месту города и привели нас в благолепную церковь, внутри третьей крепости во имя свв. Антония и Феодосия Великих, то есть двух святых земли казаков.

В вышеупомянутой церкви мы отстояли службу вечером накануне 6-го воскресенья по Пятидесятнице, а рано поутру утреню и затем обедню, после чего вышли в близлежащий сад этой церкви, где в изобилии растут вишни, сливы, ореховые деревья и виноградные лозы, которых мы не видели от самой Молдавии, а также рута и европейский темно-красный левкой.

В понедельник, вставши рано поутру, мы проехали пять больших миль. Упомянутый сотник и его отряд провожали нас с знаменами. Мы проезжали по дорогам трудным и узким и чрез большой лес и приблизились к озеру халестау (хелештеу) (Хелештеу – рыбный садок, Автор слыхал это венгерское название в Молдавия.) и к мельницам, составляющим угодье упомянутого монастыря. Еще не доезжая до этого места, мы издали видели блестевшие купола монастыря и церкви св. Софии. Когда мы поднялись на склон горы, нашего владыку патриарха встретил игумен этого монастыря, именуемый у них архимандритом (В то время архимандритом был Иосиф Тризна), ибо таков обычай касательно настоятелей монастырей в этой стране [30] до Московии, что их называют не иначе как архимандритами. С ним был епископ, проживавший в его монастыре и монахи. Патриарха посадили в монастырский экипаж, имеющий вид царского, покрытый позолотой, а внутри весь обитый красным бархатом, и нас повезли по направлению к монастырю. Мы ехали среди бесчисленных садов, где были несчетные тысячи ореховых и шелковичных деревьев и множество виноградных лоз. В каждом саду находится жилище его владельца, всего около 4 – 5 тысяч домов с 4 – 5 тысячами садов, и все они составляют владение упомянутого монастыря. Затем мы прибыли к большому городу со стеной, рвом и множеством садов и, въехав в царскую широкую улицу, проезжали сначала мимо монастыря для монахинь из благородных семейств, потом подъехали к огромной высокой каменной башне, выбеленной известью, то были ворота монастыря; над ними как бы висит церковь, со многими округлыми окошками и высоким граненым куполом; она в честь Св. Троицы ибо внутри ее есть и изображение трапезы ангелов у Авраама.