Тимофей Лядский - Записки из лётного планшета

Там у начальства я был в опале. Впрочем, как всегда. Такой уж я человек: не могу терпеть несправедливость. У меня все не так, как у людей. А вот на войне мне почет. Делом заслужил.

Из летных школ на фронт отправляют прежде всего неугодных. Как грустно быть одиноким в жизни. Где мои родители, сестра и брат, любимые и дорогие. Неужели когда-нибудь придется надеть свой гражданский костюм? Хотя бы без шляпы и без часов...

29.09.42 г.

Сегодня хороший солнечный день, но дует ветер. Нам дали выходной (редкий случай) из-за того, что закончена программа обучения боевого применения. Ожидаем, что через несколько дней улетим на фронт. Должны прибыть два зам. комэска и командир полка. Старый, майор Кунтыш, убыл. Комиссар эскадрильи уехал в Москву, узнает об орденах. Получить бы его до вылета на фронт. Поносить бы.

Два пилота, сержанты моего звена, уже переучились. Готовы к боевым действиям. В тылу они соображают неплохо, а что будет на войне - посмотрим.

В Дядьково прожил уже месяц. Хорошо отдохнул, погулял. Условия для развлечения здесь не ахти какие. Правда, девчат много. Но места, где могла бы собраться молодежь, нет. Все ходят одинокими. Вначале собирались на улице на танцы под гармошку. Но потом перестали. А теперь на третьем участке торфоразработок дней пять подряд крутят кино. И мы ходим туда смотреть и танцевать. Танцуют до начала кино и после. На торфе работает много девчонок, есть даже из Москвы, но приличных мало, а симпатичных почти нет. У меня появились знакомые. Но только для танцев, а не для провожаний.

Вчера у себя в столовой устроили танцы. Но как-то все скучновато: танцуют тяжело, получается не удовольствие, а работа.

Часто вспоминаю Гари. Поселок расположен от нас всего в 12 километрах. Там неплохо было. Как и в Кимрах. Можно было хорошо потанцевать.

До сих пор не получил писем от Груни. Сам тоже никому не пишу. Напишу после того, как удастся съездить в Москву или перед вылетом на фронт. Денег осталось всего 350 рублей, нужны на мелкие расходы, посылать нечего. Получаем мало. Высчитывают заем, военный налог и прочее.

Получил кандидатский билет в члены ВКП(б).

Почему я остался цел после первого тура? Во-первых, благодаря случаю. Однажды лонжерон руля высоты был настолько поврежден, что еле держался. А если бы не удержался? Конец! На войне много случайностей, в результате которых люди остаются живы. А еще плюс мастерство. Летчик из нашей дивизии был ранен в воздухе, потерял сознание, самолет пошел к земле. Но перед самой землей летчик пришел в сознание и вывел самолет в горизонтальный полет. При этом зацепил крылом за землю так, что оно загнулось консолью вверх. Чудом прилетел домой. Все решала доля секунды.

Или такой случай. Самолет подожгли в воздухе немецкие истребители и подумали, что с ним покончено. Вражеский истребитель зашел спереди. Летчик нажал на две гашетки на ручке управления (2 пушки и два пулемета) - и фриц был сбит. А сам штурмовик пришел домой. Ему сразу же вручили 1000 рублей, а потом и орден.

Дней пять я не был в полку. Летал из Машутино в Дядьково. Как раз в это время наша девятка летала на проклятый аэродром возле совхоза "Дугино". Не вернулись 4 летчика. Если бы я не был в отлучке, наверняка попал бы в эту мясорубку. Проклятое Дугино уже забрало на тот свет 11 летчиков с самолетами.

После того как меня подбили, немного поумнел: не болтаюсь долго над целью. Ничего напрасного, ненужного не делаю. Упреждаю все, что зависит от меня. Не лезь на рожон! Избегай ненужного риска! Осторожность - прежде всего!

Война затягивается. Конца ей не видно. Сталинград может устоять только чудом. Дорого он обойдется им и нам.

2.10.42 г.

Сегодня пишу последний раз в эту тетрадь. Оставляю ее в Люберцах. Она принадлежит тебе, моя дорогая Груня. Правда, в записях ничего особенного нет: описал то, что видел, пережил. Помни меня, пока будешь жива. Я принес тебе много невзгод. Свою вину искуплю, если суждено будет остаться в живых.

Сегодня приехал в Москву за орденом. И вот заглянул на полчаса в твой бывший дом, Груняша, и делаю очередную дневниковую запись. Завтра опять улетаю на фронт. Возможно, тетради, подобной этой, ты уже не получишь...

Обещаю соблюдать осторожность, но буду мстить извергам.

Я все время воевал под Ржевом. Сейчас, наверное, поеду опять туда же или под Ленинград.

Вот на сегодняшний день мой путь в авиации.

Август 1935 года, город Энгельс - военная авиационная школа.

Февраль 1939 года, Красноярск - инструктор летной школы.

Май 1939 года. Эта школа переезжает в Новосибирск (местечко Бердск).

Январь 1940 года - Балашовская школа.

Январь 1941 года, Кременчуг - школа бомбардиров.

Август 1941 года. Школа переехала в Актюбинск.

Ноябрь 1941 года - ст. Урсатьевская.

Апрель 1942 года - Верея (зап. Москвы).

24 мая 1942 года - Кинель-Черкассы (завод Ил-2).

30 июня, Куйбышев (Кряж). Обучение на Ил-2.

1 октября мне и двум капитанам объявили, что можем ехать в Москву получать ордена. До Дмитрова отвезли на машине, далее на поезде. В нем я встретил девчонку, которая ехала в Томилино и подсказала дорогу до Люберец. И вот я здесь.

3.10.42 г.

Волнующим было получение первого ордена. Без 10 минут 12 нас, около 100 человек, пригласили в зал им. Свердлова в Кремле. Объявили, что ордена будет вручать Калинин. Ровно в 12, после боя кремлевских курантов, в зал вошел Михаил Иванович. Его встретили аплодисментами. Старичок низкого роста с белой бородкой. Однако еще бодрый. Говорит очень тихо. На расстоянии десяти метров не слышно. Началась процедура вручения. Горкин зачитывал фамилии. Михаил Иванович вручал ордена с документами, после чего жал руку. Примерно семидесятым вызвали меня. Перед началом процедуры предупредили, чтобы не сильно жали руку Калинину... Затем сделали общее фото.

Наша группа состояла из 37 человек авиаторов и работников конструкторского бюро Ильюшина.

Ордена вручили быстро. Примерно за полчаса.

Когда я возвратился в полк, в столовой как раз давали красное вино. Мне дали перед ужином 200 граммов. После ужина сходил в штаб, где меня поздравили.

3 октября, получив Красную Звезду, нашел в газете строчки и о себе. Пусть теперь знают мои друзья и особенно недруги, что я заслужил орден.

Е. Д. Зайцевой оставил 200 рублей и просил, чтобы 100 рублей отправила Груне. От нее до сих пор нет письма.

Со дня на день ждем вылета на фронт. Попрошусь в охотники. Интересная работа. Звеном или парой летать в плохую погоду на низких высотах по тылам немцев и разыскивать цели по принципу что попадется. Ничем не связан, никому не обязан. Раздолье.

10.10.42 г.

5 октября вылетели на фронт под Ржев. Работать будем на старом месте. Наши войска продвинулись и отогнали немцев за Волгу. Только северная сторона Ржева и несколько квадратных километров территории возле города находятся у них. Перелетая сюда, делали посадку в Калинине, на аэродроме Мигалово. Потом летели на аэродром в деревне Большое Вишенье. Сейчас сижу и пишу на аэродроме, а за облаками пошел немец. Наши истребители взлетают так, на всякий случай.