Павел Лавут - Маяковский едет по Союзу

Имелось в виду стихотворение «Две культуры», которое было впервые напечатано в днепропетровской газете «Звезда» 8 марта 1928 года ― к Международному женскому дню. ― Сколько дадут, но чтобы хватило на скромную жизнь, не считая компота. Между нами говоря, у меня есть такая мысль: всю свою продукцию сдавать в одно место, в Госиздат, например, а он пусть платит мне зарплату ― ну, скажем, рублей пятьсот в месяц. Я думаю, что в конце концов так оно и будет.

Обладателя автомобиля в ту пору зачисляли чуть ли не в крезы. Малолитражка Маяковского «Рено» ― маленькая, не под стать ее владельцу, казалась роскошью.

В книге ― «класс-то», но Маяковский читал с эстрады именно так и еще добавлял слово «он».

Маяковский почти дословно передавал то, что говорил В. И. Ленин на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 года (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 13).

У Лермонтова ― «просит бури», но Маяковский читал ― «ищет».

Запомнился эпизод, имеющий отношение к поэту Василию Каменскому.  В большой аудитории Политехнического музея ― его творческий вечер. Это было, если не ошибаюсь, зимой 1923 года. Народу много, но задние ряды свободны.    Я сижу высоко (если учесть, что там ступенчатый зал). Внезапно во время чтения «Степана Разина» в крайнюю дверь входит на цыпочках, сгорбившись, рослый мужчина и садится в последнем ряду. Это ― Маяковский.    Каменский темпераментно вонзает в зал:    

Сарынь на кичку! / Ядреный лапоть / Пошел шататься / по берегам.    

В зала дружно зааплодировали. Мощный бас перекрыл аплодисменты:    

― Бра-во, Ва-ся!    

Поначалу Каменский растерялся. Но потом быстро сообразил:    

― Володечка, дорогой! Ну что ты так высоко забрался. Спускайся вниз!    

Маяковский в ответ:    

― Я и здесь услышу! Работай дальше!

См. в начале главы «Программные вечера» объяснительную записку, составленную Маяковским.

Багрицкий и Луговской перешли в РАПП из группы конструктивистов.

Имеется в виду В. Славинский, который работал в типолитографии, где печатался журнал «Печать и революция». Он поднял с пола один из вырванных портретов (на меловой бумаге) и унес с собой. В. Славянский вел протокол вечера, о кенаром идет речь.

    В рукописи воспоминаний В. Славинского, хранящейся в Государственном музее В. В. Маяковского, говорится, что Славинский в этот вечер не показывал Маяковскому вкладку, а лишь обещал показать ее 11 апреля.     

Я полагаю, что это расхождение объясняется травмой Славянского, связанной со смертью Маяковского 14 апреля.     

Я пишу о том, чему лично был свидетелем.