Дима Билан - Хроники. От хулигана до мечтателя

Художником по свету был англичанин Эл Гардон, сумевший организовать одновременную работу 1800 световых приборов. Графическими изображениями дирижировал наш режиссер-постановщик Андрей Болтенко. А звукорежиссурой заведовал знаменитый Клаус Рае, когда-то работавший с группой «Modern Talking».

Но одной из самых диковинных идей стали три огромных прозрачных бассейна с водой — и девушками в воде. С потолка емкости спускались прямо в зрительный зал. Это было придумано продюсерами Первого канала и выглядело более чем оригинально.

Мне предстояло открывать «Евровидение-2009» и затем передавать эстафету победителю нового конкурса. В связи с этим подготовка к московскому шоу была для меня особенно волнительна.

Хотелось, чтобы мой номер был символичным и запоминающимся. Я вспомнил свой сон и решил по-новому обыграть песню «Believe». Мы с Яной сделали новую аранжировку и придумали альтернативный номер специально для «Олимпийского».

До самого начала конкурса содержание номера держалось в строжайшем секрете, хотя меня постоянно допрашивали журналисты, и им нужно было что-то отвечать. Мы с Я ной отшучивались.

— Я думаю, что самый большой бюджет будет потрачен именно на наш номер. Пока мы не можем ничего открыть. Но если подтвердится участие Жени Плющенко и Эдвина Мартона, то будет залит искусственный лед, — доверительно рассказала Яна «Комсомольской правде».

— А я, быть может, надену коньки! — вторил я в той же шуточной манере.

Действительно, будущий номер у всех ассоциировался с ледовым выступлением Жени и скрипкой Эдвина (вернее со скрипкой Страдивари в руках Эдвина). Поэтому многие спрашивали у меня, примут ли мои друзья участие в новой постановке. Яна не отрицала такую возможность, но...

Но наше коварство состояло в том, что мы собирались сломать стереотип и преподнести публике нечто непредвиденное.

Новая постановка «Believe» в символичной форме передала мою творческую биографию — от приезда в Москву до победы на «Евровидении-2008». Поскольку само понятие веры подразумевало нечто «на небесах», часть действия была перенесена под купол «Олимпийского», где мы разыграли сразу несколько сюжетов.

Я опустился на сцену под пленительные звуки скрипки. С чемоданчиком в руках и в тоненьком плащике. Внизу меня встретили очаровательные девушки — группа поддержки. И вот — начался мой путь, полный препятствий. Сбросив плащ я рванул к своей цели, прошибая собой стены преград... Конечно, мне было бы не выжить без ангела-хранителя. И этот мой неизменный спутник летал рядом со мной под куполом «Олимпийского», протягивая мне руку помощи. Добежав до ярко освещенной сцены, окруженный друзьями, я пел песню, которая сделала меня подлинным триумфатором...

Давным-давно я принял на себя это обещание: «Прославлю я тебя, Москва»... Что ж, я стоял на сцене, понимая, что мной была взята очень важная высота; и пока еще непонятно, что будет дальше, но все определенно будет по-новому.

...Когда я с наградой «Евровидения» вышел приветствовать нового победителя Сашу Рыбака, меня обуревали смешанные чувства. Хотелось одновременно смеяться и плакать; и это — на фоне тихой грусти от того, что все закончилось. Но в то же время я был рад, что победителем конкурса в Москве стал наш бывший соотечественник — талантливый парень и при этом уроженец союзной республики. Мне особенно радостно, что после этого шоу Саша написал много песен для российской эстрады — на русском.

Все-таки Россия — великая страна, а мы, россияне, почему-то порой об этом забываем. Но мне кажется, что именно «Евровидение-2009» наглядно продемонстрировало, что многие государства мира были бы счастливы сотрудничать с нашим народом. Почему бы нам просто не подать им свою крепкую дружескую руку, не сетуя при этом на судьбу, погоду и правительство?

ЕВРОВИДЕНИЕ В МОСКВЕ

Студенческая дружба остается с нами на всю жизнь. Катя и Юля, мои закадычные подруги; Серега Широков, который сейчас работает на канале Россия режиссером. Мы сейчас нечасто видимся, но все же... Катя и Юля — те люди, которых я отношу к близким. Им можно позвонить в любое время суток, доверить все что угодно и не опасаться, что самое личное станет известно посторонним людям. С друзьями можно советоваться, спорить, ссориться, мириться — и все равно знаешь, что они твой тыл, а все остальное — просто жизнь, которая идет своим чередом.

С Юлей и Катей мы учились на одном курсе — виделись каждый день, переписывали друг у друга лекции и задания, праздновали дни рождения, вместе предавались мечтам о музыкальной карьере, делились творческими планами. На этой почве и сдружились.

Поскольку все мы были молодые, зеленые и не держали камней за пазухой (кстати, не держим и сейчас), то все свои новые песни и музыкальные композиции с гордостью демонстрировали друг другу, обсуждали их, вносили изменения. Тогда мы быстро поняли, что для оценки результатов совершенно неважно, есть ли у человека музыкальное образование. Музыка — это один из универсальных языков искусства, и основным ее критерием является очень простое, субъективное «нравится — не нравится». Если твоим друзьям или сокурсникам что-то с ходу понравилось, вдруг эта песня станет хитом?..

A еще у каждого из нас была своя любовь. У Кати была любовь, у Юли любовь, у Сереги тоже, у меня... И это особенная, отдельная тема. С кем, как ни с друзьями, можно поделиться своими переживаниями. Раз, когда Катя, сокрушенная личными неурядицами, сидела и рыдала у меня в комнате в общаге, а кто-то попытался подшутить над чужой бедой, шутнику пришлось покинуть здание — кувырком по лестнице. А потом прийти и извиниться.

Точно так же, как Ляля, бывало, плакалась Лене во время наших с ней ссор, я набирал телефон Юли или Кати и в очередной раз просил выслушать мою сбивчивую речь, потому что переполнявшими меня эмоциями нужно было обязательно поделиться. Если бы не мои друзья, я бы давно взорвался, как перегретый паровой котел.

Любовь была для всех нас чрезвычайно серьезным делом. Хотя я и был занят преимущественно работой, но если друзьям или любимой требовалась срочная помощь, мог сорваться и приехать, наплевав на репетиции. Исключение составляли только концерты, поскольку они касались большого количества людей.