Вильгельм II Гогенцоллерн - События и люди. 1878-1918

При заключении нами общего мира со всеми нашими противниками мирный договор с востоком носил бы совершенно иной характер. Если бы война окончилась счастливо для нас, мы бы сами пересмотрели заключенные нами на востоке мирные договоры. Тогда, когда эти договоры были заключены, необходимо было выдвинуть на первый план чисто военные интересы.

Выяснение вопроса о неправильности Версальского решения уже началось, и скоро насущные жизненные интересы всех народов выявятся с такой повелительной силой, что не только побежденные, но и победители вынуждены будут с ними считаться. За периодом самых тяжелых испытаний последует освобождение от того ига, которое несправедливо было навязано великому, сильному, честному народу. Тогда каждый в Германии будет горд тем, что он немец.

Мне безразлично, что обо мне говорят наши враги. Я не признаю их суда над собой. Когда я вижу, как те самые люди, которые прежде преувеличенно воскуряли мне фимиам, теперь забрасывают меня грязью, я могу только питать сострадание к ним. То отрицательное, что я слышу с родины о себе, приносит мне разочарование. Бог свидетель, что я всегда желал блага своей стране и своему народу. Я полагал, что каждый немец это сознает и ценит. В своей политической деятельности, во всем, что я делал как монарх и как человек, я всегда стремился поступать согласно заповедям Божьим. Многое вышло не так, как я желал. Моя совесть, однако, чиста. Целью моей деятельности всегда было благо моего народа и моего государства. Личную свою участь я несу с покорностью, ибо Господь знает, что Он делает и чего хочет. Он знает, для чего подвергает меня такому испытанию. Я буду терпеливо выносить все и ждать, что Господь дальше сделает со мной. Меня сокрушает лишь судьба моей страны и моего народа. Мне причиняют боль тяжелые страдания детей моего отечества, которые я не могу разделить с ними, ибо вынужден жить за границей. Это удар, нанесенный мне в самое сердце, мне горестно от этого сознания. И здесь, в одиночестве, все мои чувства и мысли принадлежат моему народу. Я постоянно думаю лишь о том, как бы помочь ему своими разъяснениями и советами. Резкая критика, направленная против меня, никогда не может повредить моей любви к своей стране и народу. Я остаюсь верен немецкому народу, совершенно независимо от того, как относится ко мне теперь каждый отдельный немец. Я благодарен тем, кто, как раньше, в счастливые времена, остается и теперь, в несчастье, верен мне. Они поддерживают меня и облегчают гложущую меня тоску по возлюбленной родине. Тех, кто по честному убеждению выступает против меня, я могу лишь уважать. Другие пусть сами несут ответственность перед Богом, своей совестью и историей. Этим людям не удастся разлучить меня с немецким народом. На свою страну и народ я могу смотреть лишь как на одно целое. 4 августа 1914 года я сказал при открытии рейхстага в Берлине: «Я не знаю больше партий, я знаю теперь лишь немцев». Так оно с тех пор и осталось для меня.

Переворот поразил императрицу в самое сердце. С ноября 1918 года она стала заметно стареть, не могла уже больше противопоставить физическим страданиям прежнюю силу сопротивления и вскоре стала таять. Тяжелее всего она переносила тоску по немецкой земле и немецкому народу. Тем не менее, императрица еще старалась утешать меня.

Переворот уничтожил огромные ценности. Он был совершен в тот момент, когда предстояло закончить борьбу за существование немецкого народа и напрячь все свои силы на восстановление разрушенного хозяйства. Переворот был преступлением по отношению к народу. Я очень хорошо знаю, что многие стоявшие под социал-демократическим знаменем не хотели революции. Отдельные вожди социал-демократов также не хотели революции в этот момент; некоторые из них были готовы работать со мной. Однако они не сумели помешать революции, поэтому и они несут ответственность за нынешнее положение. Более того, социалистические вожди стояли ближе к революционным массам, чем представители монархического государства, и могли, таким образом, иметь на них большее влияние. Но они еще в довоенное время несли в массы революционные идеи, и социал-демократия с давнего времени была открытым врагом прежнего монархического строя, стремясь, согласно своей программе, к свержению его. Она сеяла ветер и пожала бурю. Некоторые социал-демократические вожди не одобряли момента, который был выбран для переворота, и порицали методы, которыми он был совершен. Но именно они в решительный час передали руководство движением необузданным элементам и не употребили всего своего влияния на сохранение государства. Правительство принца Макса обязано было защитить старый государственный строй. Оно не выполнило своей священной задачи, так как попало в зависимость от социалистических вождей, которые уже тогда потеряли свое влияние на массы и вынуждены были в дальнейшем уступить место более радикальным элементам. Главная вина падает, таким образом, на вождей. Поэтому история возложит ответственность за переворот не на немецких рабочих, а на их вождей, поскольку последние вызвали революцию или не воспрепятствовали ей, а также на правительство Макса Баденского. При мне немецкие рабочие превосходно сражались на фронте и годами работали в тылу над производством оружия и военного снаряжения. Об этом не следует забывать. Раскол среди рабочих произошел лишь впоследствии. В этом, однако, повинны только агитаторы и бунтовщики, а не достойные и патриотически настроенные элементы рабочего класса. Подлинными виновниками полной гибели Германии являются бессовестные подстрекатели.

Придет время, когда и рабочий класс поймет это. Настоящее Германии тяжело. В будущности же здорового и сильного народа я не сомневаюсь. Народ, прошедший такой неслыханный путь расцвета, какой совершили немцы с 1871 по 1914 год, нацию, успешно сражавшуюся в оборонительной войне против 28 государств в течение свыше 4 лет,   их нельзя стереть с лица земли. Мировое хозяйство не сможет обойтись без нас.

Но нельзя ждать и рассчитывать на помощь извне, для того чтобы снова достичь того международного положения, какого заслуживает Германия. Такая помощь не придет. Надежды немецких социал-демократов на помощь со стороны интернациональной социал-демократии также не оправдались   эта часть их программы оказалась чудовищным заблуждением. Рабочие стран Антанты выступили в поход против немецкого народа, чтобы уничтожить его. Нигде не было и следа международной солидарности рабочих масс. Это заблуждение является одной из причин неблагоприятного для Германии исхода войны. Английские и французские рабочие были ориентированы своими вождями правильно, т. е. в национальном духе; тогда как ориентация немецких рабочих была ложной, т. е. интернациональной.