В. Духопельников - Иван Грозный

С этого времени российские монархи в сношениях с иностранными государствами и во внутренней жизни государства стали именоваться царями, сохраняя и титул великого князя. Книжники и политические деятели объявили народу, что этим актом исполнилось пророчество Апокалипсиса о шестом Царстве, которое есть Российское. В Псковской летописи мы читаем: «И восхотели Царство устроить на Москве, и как написано в Апокалипсисе: пять бо царств минуло, а шестой есть, а другой (седьмой) еще не пришел». Итак, государь актом венчания подтверждал свои слова о преемственности власти от киевских прародителей. Получая корону от митрополита, Иван IV получал ее как бы от Бога. Недаром царь позже неоднократно говорил, что «нет власти, если власть не от Бога». После венчания Иван IV резко возвышался над всей титулованной русской знатью и уравнивался в положении с германским императором. «Смирились, – писали летописцы, – враги наши, цари неверные и короли нечестные: Иоанн стал на первой степени Державства между ними!» Правда, историк Р. Г. Скрынников говорит о том, что венчание Ивана скрывали от иностранных государств. Он пишет: «О коронации 16-летнего внука Ивана III бояре не сразу известили (что мало вероятно. – Авт.) иностранные государства. Лишь через два года польские послы в Москве узнали, что Иван IV «царем венчался» по примеру прародителя своего Мономаха и то имя он «не чужое взял». Выслушав это чрезвычайно важное заявление, послы немедленно потребовали предоставления им письменных доказательств. Но хитроумные бояре отказали им, боясь, что поляки, получив письменный ответ, смогут обдумать возражения, и тогда спорить с ними будет тяжело. Отправленные в Польшу гонцы постарались объяснить смысл московских перемен так, чтобы не вызвать неудовольствия польского двора. Ныне, говорили они, землею Русскою владеет государь наш один, потому-то митрополит и венчал его на царство Мономаховым венцом».

Прошло почти пятнадцать лет, и в 1561 г. Константинопольский патриарх Иоасаф Соборной грамотой утвердил Ивана на царство. В грамоте говорилось: «Не только предания людей достоверных, но и сами летописи свидетельствуют, что нынешний властитель Московский происходит от незабвенной царицы Анны, сестры императора Багрянородного, и что Митрополит Эфесский, уполномоченный для того Собором духовенства византийского, венчал Русского Великого князя Владимира на царство».

Акт венчания Ивана IV на царство поднимал авторитет и роль церкви, поскольку весь обряд совершал митрополит. Однако это не означало, что царь признавал свою зависимость от церкви.

Между тем, еще в декабре 1546 года князьям и боярам, живущим по областям, разослали грамоты, в которых говорилось: «Когда к вам эта наша грамота придет, и у которых будут из вас дочери-девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей-девок у себя ни под каким видом не таили б. Кто же из вас дочь-девку утаит и к наместникам нашим не поведет, тому от меня быть в великой опале и казне». Одновременно знатные сановники, окольничие и дьяки объезжали Россию, проводили смотр девиц, выбирали лучших, чтобы представить для выбора государем себе невесты. Иван IV из множества претенденток выбрал себе «Анастасию у вдовы Романа Юрьевича Кошкина-Захарьина-Юрьева». (Роман Юрьевич – окольничий великого князя.) Анастасия обладала добротой и мягким характером. В дела мужа она почти не вмешивалась. Неблагожелатели Захарьиной любили сравнивать ее с нечестивой императрицей Евдокией, гонительницей Златоуста. В этом сравнении заключался намек на неприязнь царицы к духовнику Ивана Сильвестру.

3 февраля состоялась царская свадьба. Во время венчания молодых митрополит велел им «посещать церкви и темницы, любить родных, чтить духовенство, жаловать бояр и народ, не слушать клеветников, праздновать воскресенья и другие святые дни, соблюдать посты, совокупляться только в благополучное время и прочее». Затем началось свадебное гуляние, которое продолжалось три дня. Остановимся на некоторых деталях, которые записали современники. В XIII томе Российской Вивлиофики (Библиотеки) мы читаем: «На первый день в большом [центральном] месте сидел за столом брат Великого князя, князь Юрий Васильевич, а в материно место была княгиня Ефросиния, а в тысяцких князь Владимир Андреевич, сын ее; а в дружках со стороны Великого князя был боярин, князь Дмитрий Федорович Вельский с женою, да боярин Иван Михайлович Юрьев с женою; а со стороны великой княгини – боярин, князь Иван Иванович Пронский с женою, да должен был быть Василий Михайлович Тучков, но не был, потому что накануне упал с коня и получил ранения. Была жена его, а место Тучкова занял Михаил Яковлевич Морозов». Роль свахи выполняла Авдотья, жена Федора Михайловича Нагого. «А мыльню [баню] топил, – продолжал автор повествования, – Иван Яковлевич Чоботов; а у воды были Козаринов и два подьячих; а у платья окольничий Мансуров, да дьяк Никита Фуников; а колпак держал князь Юрий Шемякин. А в мыльне мылись с Великим князем… князь Ю. В. Глинский… а с платьем белым с поясом ходил к мыльне постельничий Мансуров… а вино нес к церкви в графине дворецкий Хабаров».

Этот брак положительно влиял на Ивана. По словам летописца, «предобрая Анастасия наставляла и приводила Ивана на всякие добродетели». Уже в юности славившийся своей необузданностью, Иван слушался жену. Умерла Анастасия, не дожив до 30 лет, в 1560 году. В этом браке у них было шестеро детей, но лишь двое остались живы. Одного из них, царевича Ивана, отец в порыве гнева убил в 1581 году. Другой, болезненный Федор, занял российский престол в 1584 году, после смерти Ивана Грозного. Фактически правителем государства при Федоре стал его шурин, конюший боярин Борис Федорович Годунов.

Иван официально признан царем. Стал семейным человеком. Казалось бы, следовало приступать к государственным делам. Но юность брала свое. Детские забавы оказывались важнее государственных дел. Он часто говорил, что он государь и что захочет, то и будет делать. Всеми делами в государстве управляли Глинские: бабка Ивана Анна, дядья, Михаил и Юрий Васильевичи. Во время коронации Ивана Михаил получил чин конюшего, а Юрий – боярина. Глинские захватили власть в стране и тотчас же принялись беззастенчиво грабить государственную казну, облагать горожан и крестьян новыми непосильными налогами, «чинить насильство и грабеж», казнить невинных. То же самое творили и их сторонники на местах. Царь не терпел, чтобы его беспокоили жалобами, особенно на его родню.

3 июня 1547 года семьдесят псковских людей прибыли в Москву жаловаться на своего наместника князя Турунтая-Пронского, сторонника Глинских. Царь в это время находился в своем сельце Островки, куда и отправились псковичи. Иван рассердился на самовольный приход жалобщиков. Он велел раздеть псковичей, положить на землю, поливать горячим вином и палить им свечами бороды и волосы. Во время такой экзекуции к государю пришла неожиданная весть, что в Москве, когда начали благовестить к вечерне, упал колокол. Иван оставил казнь и поспешил в Москву.