Самуил Алёшин - Воспоминания "Встречи на грешной земле"

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Самуил Алёшин - Воспоминания "Встречи на грешной земле", Самуил Алёшин . Жанр: Биографии и Мемуары. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Самуил Алёшин - Воспоминания "Встречи на грешной земле"
Название: Воспоминания "Встречи на грешной земле"
Издательство: ЗАХАРОВ
ISBN: 5-8159-0146-6
Год: 2001
Дата добавления: 13 август 2018
Количество просмотров: 229
Читать онлайн

Помощь проекту

Воспоминания "Встречи на грешной земле" читать книгу онлайн

Воспоминания "Встречи на грешной земле" - читать бесплатно онлайн , автор Самуил Алёшин
1 ... 90 91 92 93 94 ... 99 ВПЕРЕД

Восьмая — Ирина Петровна. Эта женщина имела кое-какие медицинские навыки и появилась у нас после исчезновения предыдущей, чтобы помочь болеющей жене. Ухаживала она неплохо, но почему-то стала появляться в очень откровенных, сильно декольтированных платьях. И хотя мне ничего, кроме еды, не требовалось, все время пыталась превратить простой разговор о том, что приготовить на завтра, в подобие светской беседы. Вообще старалась вести себя как якобы подружка моей жены, пришедшая к нам между прочим. Называла жену «дорогая моя» и обращалась к ней со слащаво-скорбным оттенком. Она была одинока, намекнув, что хотя и была замужем, но... А далее слышались какие-то намеки, которые мне разгадывать никак не хотелось. День ото дня она становилась все напористей и, я бы даже сказал, навязчивой в своей услужливости. Поэтому, когда жена встала на ноги, я, поблагодарив Ирину Петровну за услуги, протянул ей конверт с деньгами и попрощался.

Девятая, десятая... — Были и еще домработницы где-то между перечисленными в промежутках. Но они слились в памяти.

Пришла, правда, одна, стройная, миловидная и бойкая девица. Появилась сама, узнав от кого-то, что нам нужна домработница. И в первый день все делала очень споро и отлично. А вскоре нам позвонили из милиции и сказали, что она существо с криминальным прошлым. Что-то вроде наводчицы. Так что они предупреждают: ни в коем случае ей ключи не давать, и вообще советуют от нее отказаться. Пока не поздно. Что мы и сделали. По телефону. В ответ она довольно мелодично рассмеялась. Хотелось бы посмотреть, не подмигнула ли она при этом кому-то с менее мелодичным смехом.

Была еще одна — Клавдия Сергеевна, пожилая энергичная бабенка, которая пришла к нам сначала как массажистка. Массируя, она приговаривала обычно: «Кто делает массаж — живет. Остальные — мрут как мухи. Денег жалеют, что ли?» Потом согласилась совмещать это дело с услугами домработницы. Но основная профессия все же требовала от нее все больше и больше времени, да и мы уехали. Так что наша связь с нею, к сожалению, оборвалась. Портрет Клавдии Сергеевны, несколько дописав, я вставил в одну из своих пьес («Куст рябины»).

...Но вообще, доложу вам откровенно, если можете без домработницы, то — в наших условиях — лучше обходитесь сами. Пока руки-ноги действуют, от души советую — здоровее будете. Спокойнее. Целее. И вообще... Ей-ей.

...По нынешним временам и меркам может сложиться впечатление, что поток домработниц у нас был явлением исключительным. Дескать, а как же мы, нынешние, справляемся: и служим, и делаем всю работу по дому? Экие, мол, бары, да еще с капризами, — им не угодишь!

Так вот, хочу напомнить, что в те годы (от 50-х до 80-х) нанять домработницу было делом нехитрым и доступным очень многим. И меняли все их часто. А моя работа — писательская — вся на дому. Так что и есть тоже надо было дома. Иначе, как говорится, ничего не попишешь. И в прямом, и в переносном смысле слова.

...Пока писал, выяснилось, что говорить «домработница» уже не принято. Слово заменено более престижным: помощница по домашнему хозяйству. Но я, пожалуй, не поменяю. Подожду окончательного варианта. Что-нибудь вроде: оператор по домоуправству.

Коммунальная квартира.

Теперь этих домов нет, но до середины нынешнего века и даже чуть позже, вместо гигантского дома КГБ, они тут стояли, сплошь забитые коммунальными квартирами. Об одной из них и пойдет речь.

...Если выйти из Мосторга (ныне ЦУМ) и пройти по Пушечной (некогда Софийка) к площади Лубянка (тогда — Дзержинского) по левой стороне, то почти у конца ее будут ворота, которые ведут в узкий двор. Слева — стена, справа — шестиэтажное здание красного кирпича. На двор выходит парадное. Часть стекол выбиты и заменены фанерой. Каменная лестница полого ведет наверх. Есть лифт, но он не работает. Пока идешь, читаешь на стене надписи: «Сенька не трожь Катю», «Витя и Нинка идиеты» и другие, неприличные. На площадке второго этажа вечная лужа, и от нее затейливые вензеля. На третьем этаже, как и на каждом, две парадные двери, одна против другой. На левой — эмалированная дощечка: «Доктор Бекман. Прием от... до...». Доктор давно умер, но дощечка еще висит. (Потом неизвестно кто ее снимет.) На почтовом ящике приклеена бумажка с указанием, кому сколько звонить. Под ящиком звонок. Бумажка гласит:

Бекман — 1 зв.

Шитиков — 2 зв.

Лобзиков — 3 зв.

Пенкина — 4 зв.

Четыре семьи. Четыре маленьких мирка. И так как они живут в одной квартире, то образуют один тоже маленький мирок.

Четыре звонка

За дверью слышно, как в коридоре журчит чья-то речь и затем раздается крик:

Валя! Ты слышишь, нам звонят! Открой дверь!

Мама, я занята, — приглушенно слышится из комнаты.

Открой дверь, я тебе говорю!

Но ты же стоишь в коридоре. Открой сама, тебе ближе.

— Я говорю по телефону!

— Ты вечно говоришь по телефону.

Открой дверь, дрянь такая! Ну! Долго я тебе еще буду говорить?!.. Простите, я сейчас, только на минуточку... (Это уже в телефон.)

Вслед за этим слышится топот, и дверь открывает женщина лет сорока, в красном халате. Она придерживает его на груди, черные волосы ее всклокочены, лицо покрыто слоем белого крема, а откинувшиеся рукава халата позволяют видеть частые рыжие веснушки на руках. Такие же веснушки раньше покрывали и лицо. Но недавно она, чтобы избавиться от них, стала употреблять крем. Веснушки действительно исчезли, но лицо приняло сырой, как бы распаренный вид. Глаза у Пенкиной слегла вытаращенные, рот с узкими губами широкий, и ходит она чуть приплясывая.

Ее дочь, Валя, девочка лет пятнадцати, беленькая и довольно миловидная. Но ее портит злое и взрослое выражение лица. Очевидно, Валя похожа на отца, однако никто в квартире его не видел, так как он развелся с Пенкиной давно, еще до переезда ее в эту квартиру.

Он учился в школе для взрослых, где Мариетта Пенкина (или, как ее называют подруги, Мара) преподавала русский язык. Там они познакомились и поженились. После этой школы он еще учился и работал и теперь уже был директором одного из московских заводов. Пенкина же продолжала преподавать в той же школе. У него уже была другая семья, и он высылал деньги для Вали. Но, очевидно, неаккуратно и недостаточно, так что между ним и Пенкиной периодически повторялись телефонные

разговоры, во время которых Пенкина, красная от возбуждения, кричала в трубку, жестикулируя и приплясывая у телефона.

Валя обычно стояла тут же, рядом, и бледная, с дрожащими губами просила мать прекратить разговор. Она прерывисто говорила:

— Мама... мамочка... Ну, пусть он не платит...

Валя, не мешайся!.. И ты не имеешь права! Это твоя дочь!

1 ... 90 91 92 93 94 ... 99 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×