Ипполит Тэн - Философия искусства

Тэн скрупулезно анализирует дальнейшее развитие событий. Прежняя власть упразднена, новое правительство увлечено прениями и теориями; вследствие этого в стране водворяется ’’безначалие” — ’’спонтанная анархия ”. Если многие историки вдели в событиях, приведших к падению абсолютизма, патриотический подвиг, то Тэн описывает картину уличного революционного движения как фактор, который, мало-помалу расширяясь, захватывает всю страну, переводя ее в хаотическое состоите, созданное именно ’’безначалием”. Эта анархия, этот хаос послужили благо-приятной почвой для зарождения нового политического типа — якобинцев — и для захвата ими власти. Начался невиданный террор...

Сразу же после выхода в свет первых томов книга Тэна вызвала бурные дискуссии. Но особенно остро разгорелись они после того, как против всей концепции Тэна выступил французский историк Альфонс Олар (1849—1928 гг.; его труд Политическая история Французской революции” вышел в 1902 г.). Здесь не место подробно обсуждать эту дискуссию, скажу только, что отрицательные характеристики позиции Тэна сохранились в исторической литературе до нашего времени. ’’Книга эта, построенная на тенденциозном подборе документов, представляет собой по существу памфлет, направленный против Французской буржуазной революции конца 18 века”. Это из статьи, помещенной в 43-м томе БСЭ (2-е изд. М., 1956. С. 534). ’’Из-под научной методы Тэна просвечивает страсть консерватора”. Это Эмиль Золя (статья 1878 года). ’’Превратившись под впечатлением событий Парижской коммуны 1871 г. из умеренного либерала в ярого консерватора, Тэн дал резко отрицательную оценку французской революции. Применив к изучению истории ’’психологический” метод, Тэн не дал последовательного изложения революционных событий, ограничившись характеристикой виднейших деятелей революции и ее направлений. Тэн глубоко презирал народ и ненавидел якобинцев (курсив мой. — А. М.), которые, с его точки зрения, едва не погубили Францию”. Это из статьи о Тэне в 55-м томе БСЭ (1-е изд.).

Но были авторы, которые увидели в труде Тэна иное. О Кропоткине я уже говорил: не приняв концепции Тэна, он понял, что Тэна поразили формы, в которые вылилась диктатура народа. Некоторые русские историки, особенно Н. И. Кареев (1850—1931), пытались защитить Тэна, в особенности от обвинений в тенденциозном подборе материала. Характерно отношение к книге Тэна со стороны русского религиозного философа: ”Олар обнаружил у Тэна целый ряд ошибок и неточностей. Тем не менее Тэн остается одним из величайших мастеров истории, а Олар... не поднимается над уровнем шаблонного собирателя материала”[141].

К сожалению, книгу Тэна, которая не переиздавалась в русском переводе около ста лет, не может прочитать современный российский читатель. Поэтому здесь не место давать серьезный разбор всей концепции Тэна — историка революции. Но можно сказать следующее. Тэн исследовал феномен революции и ее вождей ’’без гнева и пристрастия”. Еще в ранней работе 1854 г. он описал, как, прочитав книгу Ф.-Ж. Бюше о революции, был поражен ’’посредственностью” якобинцев и их вождей, но он защищал их против той оценки, которую им дал Т. Карлейль в своей ’’Истории Французской революции”. Тэн писал: ’’Они были преданы отвлеченной истине, как ваши (английские. — А. М.) пуритане — божественной; они следовали философии, как ваши пуритане — религии; они ставили себе целью всеобщее спасение, как ваши пуритане — свое личное”. Однако в 1878 г., уже после Парижской коммуны, изучив массу фактов и материалов, Тэн увидел в якобинстве ’’зловредный политический тип, происшедший от гипертрофии властолюбия, вскормленного догмою о всемогуществе государства на благоприятной для этого почве анархии, вызванной революцией”.

Работая над книгой по истории Франции, Тэн стремился выработать свои, консервативные представления об обществе, его строении и функциях, об условиях цивилизации и о государстве — представления, противоположные тем, которые господствовали во время революции и после нее.

Для Тэна цивилизация — не внезапный результат осуществления отвлеченных принципов и теорий, а результат медленного и долгого накопления трудов лучших людей и лучших (цивилизованных) народов (курсив Тэна). Цивилизованность создается обществом, это его высшая функция, но, чтобы быть к этому способным, общество должно сохранять свое естественное строение, а личность — свою свободу. Эта свобода нужна не только в интересах самой личности, но и для развития социального инстинкта, который проявляется лишь в свободных ассоциациях. Отсюда необходимость самоограничения государства по отношению личности и к ассоциациям личностей. Личность должна руководиться лучшими продуктами истории — честью и совестью: в силу совести личность признает а собой обязанности, от которых ее никто не может освободить; в силу если она признает за собой права, которых никто не может ее лишить. Отсюда же вытекает обязанность государства допускать те ассоциации, в которых проявляется социальный инстинкт личности (церковь, община, благотворительные, ученые и иные общества), и заботиться о широком и плодотворном развитии их деятельности. Самым вредным, считает историк, является давление и захват государством деятельности местных учреждений. Тэн яркими красками изображает безусловный нравственный вред централизации власти, будь то якобинский деспотизм или королевский абсолютизм.

Нет смысла давать подробный разбор только что прочитанной книги ”Философия искусства”. Вдумчивый читатель, если он смог прочитать книгу Тэна целиком, т. е. как бы прослушать его лекции по истории и философии искусства, поймет, в чем справедлива, а в чем ошибочна оценка творчества Тэна, приведенная энциклопедии: ’’Несмотря на то, что его философия истории (и искусства) является ненаучной, Тэн был тонким наблюдателем и превосходным знатоком историко-литературных (и художественных) явлений. Его работы ценны широким сопоставлением фактов из различных областей истории культуры и образным изложением. В характеристиках отдельных писателей и художников Тэн часто преодолевает односторонность своей социологии искусства” (БСЭ 1-е изд. Т. 55).

Мне же хочется привести слова самого Тэна, сказанные им на лекции по философии и истории искусства: ’’Моя обязанность лишь изложить факты и показать вам происхождение этих фактов”. Вот этот показ и составляет основную заслугу Тэна как теоретика-искусствоведа. И в самом деле, ’’теория среды”, расширенная Тэном, который присовокупил к географическим и климатическим условиям такие факторы, как характер ’’расы” (национальность), государственного устройства и, что особенно важно, ’’моральный климат”, или состояние умов и нравов данной эпохи (’’момента”), — это и есть настоящая многофакторная теория, которая легла в основу его литературоведения и искусствоведения, а затем историографии и обеспечила непреходящую ценность и успех его произведениям.

                                                                                                                                  А. М. Микиша

Диссекция — расчленение трупов людей и животных с целью их изучения, в том числе и художественного.

Геян — мифический гигант, чучело которого носят с песнями и гиканьем.

Два портрета Форнарины находятся: один во дворце Шиарра, а другой во дворце Боргезе.

0 физиологических основаниях музыкальной гармонии см. превосходную статью Г. Гельмгольца, сделавшего уже такие богатые открытия в области физиологического исследования членораздельных звуков человеческой речи. (Популярные научные статьи Г. Гельмгольца. Спб., 1866: Изд. О. Бакста. Вып. I. С. 67.)

Grote. History of Greece, v. II, p. 337. Boeckh. Economie politique des Atheniens, I, 61; Wallon. De l’Esclavage dans l’antiquite.

Аристофан. Лягушки; Лукиан. Петух.

Они обыкновенно звались стеноломами.

Фукидид. Книга 1-я. См. разные экспедиции афинян между Кимоновым миром и Пелопоннесской войной.

Ксенофонт. Лакедемонская республика.

Диалоги Платона; Аристофан. Облака.

Обычай, принятый лакедемонцами около 14-й Олимпиады. Платон. Хармид.

Геродот.

Мишле. Библия человечества. 205.