С. Ванеян - Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии

948

Ibid.

Стоит обратить внимание, что Лютцелер указывает и дату этой теофании (ок. 1225 г. до Р.Х.), и соответствующий ветхозаветный текст, который он обильно цитирует (S. 1007).

Lützeler, Heinrich. Kunsterfahrung… S. 1006.

Ibid. S. 1008.

Ibid.

Ibid. S. 1009.

Впрочем, в круговом движении можно увидеть и форму слияния со священным объемом: если нельзя овладеть им в акте вхождения, то можно – в акте обхождения, переживании обширности, размерности предстоящей массы посредством собственного тела – подвижного, переносимого, а потому и подчиняемого. И слияние осуществляется в акте переноса, проекции телесности.

Lützeler, Heinrich. Kunsterfahrung und Kunstwissenschaf… S. 1010.

Ibid.

Ibid. S. 1011.

Ibid. S. 1012.

Ibid. S. 1013.

Ibid. S. 1014.

Ibid.

Ibid.

Ibid. S. 1015.

Ibid. S. 1016.

«Признание основных стилей соответствует тому факту, что в истории искусства всегда заметны поверх времени и пространства общности форм…» (Ibid. S. 1091). В целом, «основные стили» Лютцелера – развитие основных понятий Вельфлина, но с преодолением случайности этих пар через признание пространственности единственным сущностным признаком образных искусств. При этом отсутствует всякий детерминизм: логика основных стилей – логика «мира ценностей», где царит свобода. «Алогическое» истории и все прочие внешние по отношению к искусству силы (от духовных событий до всякого рода несчастий вроде войн и эпидемий) действуют, тем не менее, во исполнение присущей основным стилям логики. Только поэтому история искусства – это подлинный космос, а не хаос, где осуществляется «осмысленное, в сущности искусства предвосхищенное» (Ibid. S. 1092).

Ibid. S. 1093.

Ibid. S. 1098.

Ibid. S. 179f.

Вполне уместно представить себе грани подобного «тела» поверхности как отражающие поверхности, в которых воспроизводится не только предмет анализа, но и тот, кто его осуществляет…

Автор имеет неосторожность поместить в качестве приложения свой первый текст на тему архитектуры и иконографии, появившийся в далеком 1990 году в скромном по облику, но эпохальном по замыслу сборнику «Иконография архитектуры» (автор-составитель А.Л. Баталов). Он полезен в том смысле, что позволяет представить себе довольно ригористический и буквалистский подход к иконографии как описанию случаев «иконности», понятой, в свою очередь, как свойство сакрального и одновременно миметического образа. Христианской архитектуре вменяется в онтологическую обязанность быть исключительно Евхаристическим образом. Но подобное непосредственно возвышенное качество, как следует из всей книги (мы надеемся), составляет только смысловое ядро и лишь условие всей прочей репрезентирующей (имитирующей, копирующей, воспроизводящей, иллюстрирующей и т.д.) в широком смысле слова семантики сакральной архитектуры. О самом сборнике «Иконография архитектуры…» и о всей сопутствующей ему проблематике см. «Ретроспективу…» данной книги.

Подзаголовками текст снабжен уже сейчас.

Białostozky, J. Iconography and Iconology // Encyclopedia of World Art. Vol. 7. New York – Toronto – London, 1958. P. 769.

Panofsky, E. Studies in Iconology. Humanistic Tems in the Art of the Renaissance. New York – Evanston, 1952. P. 14-15.

Pächt, O. Panofsky’s «Early Netherlandish Painting» // Burlington Magazine. XCXXM. 1956. No 3, 7. P. 110-116, 266-277.

Гомбрих Э. О задачах и границах иконологии // Советское искусствознание. 1989, № 25. С. 282. Ср. у А. Грабаря: «Иконография есть <...> тот аспект образа, который информирует. который адресован интеллекту зрителя и оба. с прозаическими информативными образами...» (Grabar, A. Christian Iconography. A Study of its Origins. Princeton, 1968. P. XLV).

В том числе явления нерукотворного образа, если речь идет о личной иконографии (начало и узаконение этой традиции – Св. Мандилион). Ср.: Kitzinger. E. Te Cult of Images in the ages before Iconolcasm // Idea. Te Art of Byzantium and the Medieval West. London, 1976. P. 90-156. См. также: Schöne, W. u.a. Das Gottesbild im Abendland. Witten und Berlin, 1957; Frazer, M. Е. Iconic Representations // Age of Spirituality. Late Antique and Early Christian Art. Tird to Seventh Century. Catalogue of the exhibition. New York, 1978. P. 513-555.

Обращаем внимание читателя на некоторый смысловой перескок, маскируемый введением философско-богословских терминов. Также понятно, что трудно земному ученому вести разговор с точки зрения Прообраза. Быть может, как раз наоборот: анализу подвергается возможность и условие предстояния чуду теофании и соучастие в нем.

Braun, J. Reliquare des christlichen Kultes. Freiburg in Br., 1950. Из последних работ см.: Kross, R. Vom Umgang mit Reliquien // Ornamenta Ecclesiae. Katalog der Ausstellung. Köln, 1985. Vol. III. S. 25-52.

Bryson, N. Vision and Painting. Te Logic of the Gaze. New Haven – London, 1983. Особенно гл. 2 «Te Essential Copy» (P. 13-36), где прослеживается связь между Э. Гомбрихом и К.Р. Поппером.

О трудностях в выделении «уровней смысла» при обращении иконологии к неклассическому искусству см.: Hauser, A. Allegorischer Realismus // Städel-Jahrbuch, N. F. 1982. Bd. 8. S. 186-202. Еще раз обращаем внимание на некоторую упрощенность в толковании иконологии, область внимания которой гораздо шире конвенциональной риторики (ее-то можно с чистой совестью отнести к области все той же иконографии).

Büchsel, M. Ecclesiae symbolorum cursus completus // Städel-Jahrbuch, N.F. 1983. Bd. 9. S. 69-88.

Мы оставляем как есть данный текст, хотя, конечно же, нельзя не заметить некорректность выражения «догмат о Пресуществлении…».

Но можно предположить, вслед за Зедльмайром и, например, Д. Фраем, что все-таки земная архитектура есть литургическое повторение-воспроизведение чего-то «архитектонического», мистически существующего «там» и доступного в видении. Крайне важно иметь в виду строго интенциональный характер такого предположения.

См.: Krautheimer, R. Introduction to an «Iconography of Medieval Architecture» // Journal the of Warburg and Courteauld Institutes. 1942. Vol. 5. P. 1-33; Gerusalemae celeste. Catalogo della mostra. Milano, 1983. Иначе говоря, иконография архитектуры, как она трактуется в данной книге, – это всего лишь одно, причем горизонтальное, измерение храмовой онтологии.

Ср. замечание П. Франкля, что каждая католическая церковь символизирует Небесный Град (Frankl, P. Gothic Architecture. Baltimore, 1963. P. 758). Однако в целом критика концепции Х. Зедльмайра у Франкля носит внешне-полемический характер. Присоединяясь к разграничению Х. Янтценом «храма построенного» и «храма подразумеваемого» (Jantzen, Н. Über den gotischen Kirchenraum und andere Aufsätze. Berlin, 1951), мы именно вслед за Х. Зедльмайром (Sedl may r, H. Entstehung der Kathedrale. Fr. а. M., 1950) пытаемся выделить как раз иконное свойство храма, являющееся связующим звеном между буквальным и аллегорическим значением архитектуры храма. Сейчас бы мы добавили, что храм как связующее звено возможен лишь в том случае, если он воспроизводит (не обязательно иконно) пребывание в себе человека литургическое и телесное.

Bandmann, G. Ikonologie der Architektur // Jahrbuch für Aesthetik und allgemeine Kunstwissenschaf. 1951. Bd. I. S. 1-67 (рус. пер.: Искусствознание. 2004. № 1). Idem. Mittelalterliche Architektur als Bedeutungsträger. Berlin, 1951.

Опять-таки весьма смутная фраза… Ипостасно рассуждая, можно скорее сказав, что мир принадлежит храму.

В этом смысле многозначителен такой нерукотворный образ, как колонна с отпечатавшимся образом Христа в момент Его бичевания (Kitzinger. Op. cit. P. 105). Правда, здесь «носителем» образа является только фрагмент архитектуры.

Невольная оговорка, отвечающая, однако, сути дела: архитектурность и изобразительность должны мыслится в телесно-тактильном единстве.

См.: Schild-Bunim B. Space in Medieval Painting and the Forerunners of Perspective. New York, 1940. P. 39-41.

Вновь характерная скороговорка, хотя требуется объяснить, почему современность обеспечивает анагогичность (потому что актуализируется непосредственность теофанического опыта благодаря совпадению того, что зритель видит, и того, в чем он себя обнаруживает).

Для понимания позднеготической композиционной системы до сих пор актуальна ранняя работа О. Пэхта: Pächt, О. Über Gestaltungprinzipien der westlichen Malerei des 15. Jahrhunderts // Kunstwissenschaftliche Forschungen, 2 (1933). S. 75-100.