Елена Грицак - Мальта

Император Павел I

Во многих странах имущество Мальтийского ордена было конфисковано, а с фасадов исчезла орденская символика.

Осенью того же года иоанниты лишились всех владений во Франции и других европейских государствах. Однако это событие не обернулось трагедией, поскольку на помощь ордену пришел император Павел. К тому времени уже давно существовало и активно действовало полуофициальное русское приорство, возглавляемое графом Джулио Литта и папским нунцием Лоренцо Литта. Братья жили в роскошных апартаментах предоставленного им Воронцовского дворца, слушали мессу в стоящей рядом капелле Иоанна Крестителя и были готовы принять у себя оставшихся воинов Христа. Рыцари не замедлили воспользоваться приглашением Павла, тем более что их права в России подтверждал разработанный лично императором манифест «Об установлении в пользу российского дворянства ордена Святого Иоанна Иерусалимского». Согласно этому документу, в ряды российских рыцарей церкви, наряду с католиками, принимались православные. Соискателю, или «новициату», по-прежнему полагалось быть потомственным дворянином, а также нести повинность в виде единовременной платы от 2400 до 1200 польских злотых в зависимости от возраста: наибольшая сумма предусматривалась для лиц, не достигших 15 лет. Использование иностранной валюты определялось тем, что российское приорство возникло вместо аннулированного польского. Высшие должности в новом отделении могли занимать только русские подданные. Правда, пыл честолюбивых особ, то есть тех, кто мечтал о титуле гроссмейстера, устав охлаждал требованием участвовать в 4 полугодовых походах в составе российской армии или орденского флота.

Накануне опубликования манифеста члены русского приорства по требованию графа Литта избрали императора главой ордена. Папа Пий VI ограничился лишь устным согласием, что впоследствии отразилось на юридическом положении Павла. На церемонии избрания рыцари выхватили из ножен мечи и потрясли ими в воздухе, символически угрожая врагам, а затем граф Литта провозгласил своего протеже великим магистром ордена Святого Иоанна Иерусалимского. После этой, как оказалось позже, неофициальной процедуры назначения Павел посчитал себя не только гроссмейстером, но и обладателем Мальты. Видимо, забыв о захвате ее французами, он назначил коменданта и даже предоставил трехтысячное войско в качестве гарнизона.

К счастью, русские не сумели реализовать мнимые права, поскольку Павел прожил недолго, а на островах обосновались англичане. Зато в России желания нового руководителя ордена воплощались быстро. Мальтийская символика – крест и флаг – появилась на штандартах гвардейских и кавалергардских полков. Вновь избранному гроссмейстеру полагалась новая гвардия, и Павел приказал «образовать оную» из личной охраны. Вскоре две сотни рослых, наряженных в красные мундиры солдат поселились в казармах Зимнего дворца, вступив на службу наравне с русскими гвардейцами. Один из «мальтийских» телохранителей неотступно ходил за императором, оберегая его от невидимых, но реальных врагов.

Кавалергардские штандарты с мальтийской символикой: а – эскадронный, б – полковой, в – корпусный

Со смертью Павла существование в России ордена иоаннитов лишилось смысла. Александр I поспешил освободиться от титула и обязанностей, хотя внешне неприязни к братьям не выказал. Однако это сделал его вельможа, граф Н. П. Румянцев, заявивший прямо, что «Мальта не нужна России, ибо может вовлечь нашу державу в европейскую войну».

Госпитальеры вновь оказались бездомными зимой 1810 года, когда все имущество ордена по распоряжению императора перешло в государственную казну. Немного позже члены русского приорства последовали декрету, согласно которому запрещалось получать и носить мальтийские кресты, а также иные относящиеся к ордену знаки отличия. Изгнанные из петербургской резиденции рыцари в очередной раз отправились странствовать по миру, с трудом находя пристанища при европейских дворах.

«Замок мальтийских рыцарей», как жители столицы называли Воронцовский дворец, утратив значение, был переименован в Пажеский корпус. В католической церкви до конца XIX века хранилось царское кресло великого магистра, покрытое балдахином из бархата с изящным золотым шитьем. Регалии гроссмейстера – золотая корона и «кинжал веры» – после смерти Павла исчезли из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца, но спустя несколько лет появились в Оружейной палате Московского Кремля. Сегодня наглядным свидетельством мальтийского прошлого России служат портреты русских вельмож с Большими крестами, в кирасах и рыцарских плащах. Павел I также велел запечатлеть себя в одеянии иерарха ордена; лучшее изображение императора в этом наряде исполнил знаменитый художник В. Л. Боровиковский.

Принимая почетный титул, Павел мечтал о светлом будущем братства и, безусловно, не имел никаких меркантильных интересов. Может быть, несправедливо причислять его орденскую деятельность к авантюрам, но в настоящее время именно так ее рассматривают современные рыцари. В официальном «Ежегоднике» Мальтийского ордена, который сегодня имеет собственную резиденцию в Риме, сказано, что «провозглашение женатого некатолика главой католического религиозного ордена было полностью незаконным, неправомерным и никогда не признавалось Святым престолом…»

Долгая, наполненная бурными событиями история страны своеобразно повлияла на характер мальтийцев, сообщив им консервативность, правда в хорошем смысле слова. Изменение жизни на островах происходило медленно и всегда соответствовало исторической обстановке.

Островитяне обладали хорошим качеством не отвергать то лучшее, что приносило им соприкосновение с другими цивилизациями. Рядом с ними невероятным образом уживались все завоеватели, не исключая османов, корабли которых даже сейчас легко представить в гавани Валлетты. Сложные взаимоотношения рыцарей с местными не помешали восьмиконечному кресту стать национальным символом Мальты, всегда сохранявшей репутацию свободного и счастливого (от итал. felice) края.

В настоящих мальтийцев превратились потомки британских солдат, прибывших на острова в начале XIX века отнюдь не с дружескими намерениями. Блестящая победа адмирала Нельсона не позволила англичанам сразу и открыто выразить притязания на захваченные территории. В 1802 году, согласно Амьенскому мирному договору, архипелаг был возвращен госпитальерам. Обрадованные рыцари начали собираться в дорогу, но отплытию помешала вновь разгоревшаяся война. Весной 1814 года поверженные французы подписали так называемый Парижский мир, по которому контроль над островами получила Англия: рыцари утратили родину во второй раз, и как оказалось, навсегда.

Английская история Мальты продолжалась более полутора веков. За это время колония стала частью Британского содружества, успев обрести британский облик, сохранившийся после объявления независимости в 1964 году. Как воспоминание о старой Англии на современной Мальте остались почтовые ящики, правосторонняя система движения, колоритные автобусы и «лейланды», какие сегодня можно встретить только здесь и в Лондоне. Мальтийцы, подобно жителям туманного Альбиона, обладают тонким чувством юмора и также невозмутимы в любых жизненных ситуациях. Кроме того, отголоском колониальных времен можно считать образцовую социальную систему, превосходные школы и самый распространенный вид местного жилья.

Джентльмены привили островитянам респектабельность, сообщив разумное отношение к цивилизации, что выразилось, например, в отказе от популярных во всем мире железных дорог. Британские архитекторы спланировали и построили в Валлетте превосходный оперный театр, не подумав ломать «Маноэль», возведенный по указанию великого магистра Антуана Маноэля де Вильхены в 1731 году. Английские подмостки, где некогда пели Карузо и Шаляпин, уничтожили германские бомбардировщики, а рыцарский театр в числе многих построек столицы благополучно пережил войну и, несмотря на почтенный возраст, успешно действует поныне. Сегодня он считается старейшим в Европе и до сих пор носит имя гроссмейстера, которого мальтийцы любили за щедрость и веселый нрав.

В старину театр был для островитян самым изысканным видом развлечений. Подобно европейцам, кавалеры предпочитали итальянские и французские комические оперы, причем все роли исполняли сами, без участия актрис. Можно представить, как забавно выглядела синьора или служанка с черным подбородком, произносившая монолог хриплым, прокуренным голосом. После спектакля зрители отправлялись во дворец великого магистра, где веселую компанию ожидали накрытые столы и музыканты.