Карл Проффер - Ключи к "Лолите"

70

См. ниже, глава III.

Кстати, По писал: "Неизъяснимый восторг, вызванный дуновением нежного ветерка (который всегда остается неуловимым и никогда не усиливается до навязчивого напоминания), — вот в точности та цель, к которой мы должны стремиться в поэзии" (Quinn, p. 429).

На что щепетильный Гумберт, со своей стороны, мог бы, презрительно фыркнув, ответить, что он, по крайней мере, не страдает некрофилией. Вот так все, что для одного является извращением, для другого становится предметом гордости.

Возможно, здесь содержится мифологическая аллюзия, связанная с Посейдоном (и одним из трех его братьев) или Нереем, одним из "морских старцев". Позднее Гумберт пишет:

Вспоминаются мне похабные морские чудовища, кричавшие "Mais allez-y, allez-y!" ["Продолжайте, продолжайте!"], Аннабелла, подпрыгивающая на одной ноге, чтобы натянуть трусики; и я, в тошной ярости, пытающийся ее заслонить. [с. 70]

В "Защите Лужина" осознание героем этой цикличности своего жизненного пути, соединяясь с одержимостью шахматами и попытками вырваться из замкнутого круга, приводит его к самоубийству.

См. ниже с. 134–135, где рассматривается параллель "Шарлотта — Лолита".

Гумберт так говорит о первой встрече с Ло: "…моя ривьерская любовь внимательно на еня глянула поверх темных очков", и чувствует себя королем, нашедшим утраченную принцессу — в некотором княжестве у моря, без сомнений.

Побуждаем праздным любопытством, я думаю о том, что было бы интересно узнать, сознательно Набоков задумал параллель "Лолита — Аннабель" как пародию на теорию Фрейда (что весьма вероятно) или же сначала возникла аллюзия и тема периодических повторов жизненных ситуаций, а только потом Набоков решил вставить издевательские намеки на Фрейда, дабы читатели не сделали ошибочных выводов о сознательных и бессознательных действиях Гумберта или об отточенном искусстве Гумберта-Набокова.

В реконструкции своего дневника Гумберт не озаботился расставить даты, но, собрав воедино крупицы информации, разбросанные по всей рукописи, и сверившись с календарем, можно уточнить датировку. В принципе, небольшое пнинианское изыскание позволило бы создать абсолютно точный календарь всех событий романа, включая рождение Лолиты (1 января), ее освобождение из-под власти Гумберта (4 июля) и смерть (на Рождество).

Dwarf Conductors [Карлики-водители] = little car men [Маленькая Кармен].

Подобный прием Набоков применил и в более ранней работе: "Шторы задернуты, горит свеча, Gentle Jesus, meek and mild, something-something little child…" ("добрый Исусе, кроткий и мягкий, что-то такое маленькому дитяти…" — "Память, говори", с. 384).

Carmencita = Little Carmen = Dwarf Conductors — сложный двуязычный каламбур.

Шарль Перро — [Цит. по: Волшебные сказки. Горький, Волго-Вятское книжное издательство. ] С. 34.

Здесь, возможно, тоже есть добавочная аллюзия на "морского деда и его братца", бестактно прервавших Гумберта, когда он лихорадочно пытался овладеть Аннабеллой Ли на ривьерском берегу — за много лет до встречи с Лолитой.

Проспер Мериме — [Цит. по: Новеллы. М., «Правда», 1981. Перевод М. Лозинского. ] С. 191, 192.

Мериме переписывался с другом Пушкина Сергеем Соболевским. Он восхищался пушкинскими произведениями и позже (1849–1852) работал над переводом "Пиковой дамы" и «Цыган». См.: Л. Коган, "Пушкин в переводах Мериме", Временник пушкинской комиссии, 4–5, М.—Л., 1939, с. 331–356. См. также: Н. Mongault, "Pouchkine en France", Revue de Litterature comparee, № 17 (1937), и Б. Томашевский, "Пушкин и Франция", Л., 1960.

Пушкин в свою очередь испытал сильное влияние Мериме. Его "Песни западных славян" — это по большей части стихотворные переложения "La Guzla" Мериме — литературной мистификации, которая ввела Пушкина в заблуждение.

Этот сюжет обычно трактуют как развенчание Пушкиным лирического героя Байрона. Но от ношение Пушкина к своим персонажам редко бывает столь прямолинейным. Несомненно, он в какой-то мере сочувствует Алеко; в конце концов, Земфира таки стерва.

Одно из тех слов, которое фонетически и анаграмматически маскирует имя Куильти: Quelquepart Island.

С другой стороны, достаточно уже слов песенки о Маленькой Кармен (с. 79), чтобы создать ложное впечатление у любого читателя.

Намеренное использование двусмысленности; эта фраза [В английской версии: Reveillez-vous, Laqueue, il est temps de mourir!] используется в среде не очень культурных парижан и переводится как "Вставай, член, пора умирать". Разумеется, «умирать» в данном случае означает "испытывать оргазм".

Троекратное повторение слова — одна из примет стиля Куильти. Вспомните пародийное искажение цитаты из Шекспира: "to borrow and to borrow and to borrow".

Глагол «quipped» — это один из многочислен ных чисто фонетических намеков на Quilty.

[В русской версии это, разумеется, пропадает, а К. Проффер, пожалуй, чересчур усердствует, считая любое сочетание "qu(i)" намеком на Куильти.]

Каламбур с Ананасом возникнет еще раз.

Вероятнее всего, действительно видели, поскольку Куильти следует за ними.

А в конце 20-й главы I части Джоана Фарло говорит об Айворе: "Когда я у него была последний раз, он мне рассказал совершенно неприличную историю про племянника. Оказывается—" (с. 113).

Отметим типично набоковский поворот (когда сбываются самые худшие ожидания): Лолита таки «напомнит» Гумберту о совпадении названий.

Когда Лолита в "Привале Зачарованных Охотников" показала Гумберту на Куильти, тот был одет в "клетчатый пиджак" (с. 151).

Гумберт высказывает мнение, что пьеса была "с отзвуками Ленормана и Метерлинка и всяческих бесцветных английских мечтателей". Волшебные леса, кишащие синими птицами и футуристическими феями, входят в тоскливый арсенал метерлинковских пьес. Я было начал поиски какого-либо конкретного произведения, содержащего прямые параллели, но вскоре решил, что есть вещи, в угоду которым даже ученые не должны приносить в жертву свой здравый смысл. Я все-таки нашел пьесу Ленормана, в который было нечто похожее на отзвуки "Зачарованных Охотников" Куильти. В "Безумии небес" (Феерия в двух частях, 1937) действуют следующие основные персонажи: Охотник, Птицелов, Мать Охотника и Чайка. В норвежском лесу Чайка влюбляется в Охотника и с помощью дружественных лесных троллей превращается в девушку. Охотник счастлив, и вскоре у них появляется ребенок. Поссорившись со своим возлюбленным, девушка хочет снова стать птицей — на первый взгляд довольно трагический конец для лесной сказки. Но в пьесе есть некоторые дополнительные сложности, перемежаемые идиотскими разговорами между гагарками и попугайчиками, и, в частности, диалог такого рода:

ЧАЙКА:

Ты… Ты…

ОХОТНИК:

Я.

ЧАЙКА:

Я.

ОХОТНИК:

Ты. Я… Ты.

ЧАЙКА:

Не убивай меня.

ОХОТНИК:

Нет. Никогда.

ЧАЙКА:

Ты мужчина. Я женщина.

Все это несколько напоминает фильм о Тарзане. Но в общем можно предположить, что вещица Куильти заимствует некоторые мотивы этой пьесы. См.: H.-R. Lenormand, Theatre Complet (Paris, 1938). Vol. 9.

Гастон—Густав, видя неприкрытого ферзя, опасается «западни» (англ. trap).

Здесь это "может быть" вставлено для маскировки.

Набоков постоянно «подкалывает» читателей, уверяя их, что все очень просто расшифровывается.

Другой важный намек дается в главе о мотеле "Каштановый Двор" в Касбиме. См. выше с. 41.

Обратите внимание на некоторую неправильность согласования времен в этом предложении — неожиданный двусмысленный (и грамматически "невозможный") переход от прошедшего времени мемуара к настоящему времени внутреннего монолога.