Константин Симонов - Русская нефть. Последний передел

Нефть и политика. Наверное, в России нет других столь же тесно связанных друг с другом понятий. Ведь смысл политики — в контроле за основными ресурсами государства. И именно нефть выступает в таком качестве. Только по официальной статистике в 2004 году на долю нефтегазового сектора придется 27 % валового внутреннего продукта и 74 % всех инвестиций в российскую экономику. Кто контролирует нефть — тот контролирует страну. И поэтому тот, кто контролирует страну, неизбежно попытается получить контроль над нефтью. Поэтому нет ничего удивительного в том, что радикальная смена политической элиты, которую мы наблюдаем в последние несколько лет, привела и к решительным изменениям в топливно-энергетическом комплексе. Новые влиятельные игроки, появившиеся на политической сцене, серьезно изменили и нефтяную карту страны.

Стремительный рост цен на нефть только подстегнул этот процесс. «Черное золото» дорожает с каждым днем. Привлекательность нефтяных активов еще больше увеличивается. И накал борьбы между политическими элитами за доминирование в нефтегазовом комплексе также нарастает.

В этой связи «эпоха Пугина» стала переломной для российской нефтяной отрасли. Масштабный передел собственности, новые слияния и поглощения, закат старых лидеров нефтедобычи и появление новых — все эти процессы стали значимыми следствиями политических изменений последних лет. Оказалось, что будущее российского нефтегазового комплекса определяется далеко не только при помощи экономических категорий, таких, как обеспеченность запасами, объем инвестиций, цена на нефть на мировом рынке, затраты на извлечение одной тонны нефти. Ключевым фактором все же является политика, а именно, борьба ведущих номенклатурно-политических группировок за контроль над отраслью.

Под этим термином мы понимаем сплоченные элитные союзы, в которые объединяются чиновники с близким аппаратным происхождением, идеологическими установками и стратегическими целями. Это «невидимки», не имеющие институционального оформления, — они выступают как неформальные альянсы, в рамках которых более сильными оказываются не вертикальные связи (т. е. отношения подчинения внутри какого-либо властного института), а связи горизонтальные, основанные на факторе принадлежности к единой команде чиновников, которые могут работать в различных органах власти. Задача номенклатурно-политических группировок — расширять свое аппаратное влияние, пытаясь реализовать свой проект развития государства. При этом властные ресурсы легко конвертируются в контролируемую собственность, что наглядно видно на примере российского нефтегаза.

Дополнительную интригу переделу собственности в отечественном топливно-энергетическом комплексе придает наложение российского «черного передела» на обострение борьбы на мировых энергетических рынках. Запасов нефти в мире становится все меньше, что резко усиливает интерес к России как к одной из ведущих «нефтяных кладовых» земного шара. Несмотря на рост политических рисков, иностранные инвесторы все активнее стремятся работать в России, становясь еще одним влиятельным игроком.

На наших глазах рушится старая конфигурация российского топливно-энергетического комплекса и создается новая. Передел в нефтяной отрасли вошел в свою завершающуюся стадию. И тот, кто выйдет из него победителем, и будет контролировать Россию в обозримом будущем.

Автор выражает благодарность Алексею Барских, Алексею Гривачу, Сергею Правосудову, Валерию Федорову, Андрею Фомину, Автандилу Цуладзе и другим коллегам за их комментарии и интеллектуальную помощь, оказанную в работе над этой книгой.

С наступлением эпохи Владимира Путина нефтегазовый комплекс России вступил в период радикальной трансформации. Серьезные изменения в отрасли связаны как с общими условиями ее функционирования, так и с возможным переделом собственности. В течение первого срока Путина произошло заметное обновление политической элиты, изменился формат взаимоотношений между крупным бизнесом и государством. После либерализации рынка, происходившей в 80–90-е гг. прошлого века, маятник качнулся в обратную сторону. Если «ельцинская десятилетка» ознаменовалась постепенно усиливающейся ролью частных нефтяных корпораций, то при Путине государство пытается восстановить свои позиции в отрасли. Точнее, не абстрактное государство, а номенклатурно-политические группировки, которые используют свои позиции во властной иерархии для перехвата у «олигархов» контроля над отраслью. Для того чтобы понять, в каком направлении могут развиваться процессы в будущем, необходимо оглянуться на недавнее, но бурное прошлое российской «нефтянки».

Частные нефтяные концерны появились в стране чуть более десяти лет назад. В начале 90-х был популярен тезис о неэффективности госсобственности как формы управления производственными активами. Единственным выходом из ситуации виделась масштабная приватизация госсобственности, которая затронула и нефтяную сферу. На обломках Министерства энергетики СССР начали возникать новые игроки российской экономики.

Официальная передача прав собственности в нефтегазовом комплексе от государства частным лицам стала возможна после подписания Б. Ельциным указа № 1403 от 17 ноября 1992 года «Об особенностях приватизации и преобразования в акционерные общества государственных предприятий, производственных и научно-производственных объединений нефтяной, нефтеперерабатывающей промышленности и нефтепродуктообеспечения». В соответствии с Указом в России были созданы 4 нефтяных концерна: «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС», «Сургутнефтегаз» и «Роснефть». Но на самом деле этот документ лишь институционально закрепил уже ставшую к тому времени реальностью процедуру «растаскивания» госсобственности. Так НК «ЛУКОЙЛ» реально был сформирован раньше Указа: еще во времена СССР в 1991 году он был образован как государственный концерн, в который вошли три нефтегазодобывающих предприятия («Лангепаснефтегаз», «Уралнефтегаз» и «Когалымнефтегаз»). Кроме того, в компанию вошли четыре нефтеперерабатывающих и нефтехимических завода: Мажейкяйский, Новоуфимский, «Волгограднефтепереработка» и «Пермьнефтеоргсинтез». Примечательно, что НК «ЛУКОЙЛ» изначально создавался под определенного руководителя. В 1991 году президентом концерна становится Вагит Алекперов, который до этого занимал пост первого заместителя министра нефтегазовой промышленности СССР. Схожая ситуация наблюдалась и при оформлении другого крупного российского концерна — НК «ЮКОС». Президентом компании стал потомственный нефтяник Сергей Муравленко, руководитель «Юганскнефтегаза» — основного нефтедобывающего актива нового концерна.

В целом, закрепление собственности за крупными функционерами профильных структур бывшего СССР было одним из характерных эпизодов первого этапа приватизационного процесса в недрах нефтегазового комплекса. Так, и сегодня основным собственником третьей по величине нефтяной компании «Сургутнефтегаз» является генеральный директор концерна Владимир Богданов, который руководит «Сургутнефтегазом» с середины 80-х годов прошлого столетия.

Таким образом, первичный этап оформления прав собственности на государственные нефте- и газодобывающие активы имел все признаки «номенклатурной» приватизации. Традиционная элита стремилась институционально оформить в свое владение управляемые госактивы и закрепить за собой контроль над процессом самостоятельного управления финансовыми потоками нефтегазовой отрасли. С 1992 года этот период первоначального накопления капитала был дополнен и законодательно оформлен посредством «ваучерной» приватизации, когда создавалась видимость «справедливого» участия населения страны в процессе перераспределения госсобственности.

Логическим продолжением процесса изменения структуры собственности в российском нефтегазовом комплексе явилась борьба за полное исключение представительства государства из системы управления «новообразованными» компаниями. К середине 90-х политическое руководство России испытывало острую нехватку средств, которые были необходимы для сохранения своего доминирующего положения, в частности — для легитимного продления президентских полномочий Бориса Ельцина. В России наступила эпоха «залоговых аукционов» и приватизационных конкурсов (1995–1998 гг.). Это был второй этап развития российского нефтегазового комплекса. Ельцин получил от крупнейших российских бизнесменов средства на избирательную кампанию, взамен пообещав передать им самые ценные производственные активы государства и прежде всего производственные мощности нефтедобывающего комплекса. Формально государство брало кредиты у частных банков в залог акций госпредприятий, однако изначально стороны прекрасно понимали, что кредит не будет возвращен и контрольные пакеты акций предприятий останутся у кредиторов. Такой феномен «закулисной» приватизации привел к окончательному самоустранению государства из процедуры управления нефтяными компаниями.