Милитаризм и антимилитаризм - Карл Либкнехт

Автор этой книги Карл Либкнехт (1871–1919) — бесстрашный вождь немецкого рабочего класса, крупный деятель международного рабочего движения. Особенно большое внимание К. Либкнехт уделял борьбе против милитаризма, видя в нем не только попрание гуманности и культуры, но и главное препятствие в борьбе трудящихся масс за свое социальное и политическое освобождение. Тесно связанный с юных лет с рабочей молодежью, К. Либкнехт поставил своей задачей борьбу за ее интернациональное, антимилитаристское воспитание, чтобы предотвратить возможность ее использования правящими кругами против рабочего класса и широких трудящихся масс. Его книга «Милитаризм и антимилитаризм в связи с рассмотрением интернационального движения рабочей молодежи» является переработанным докладом, прочитанным 30 сентября 1906 г. на первой всегерманской конференции организаций молодежи в Мангейме. Само название книги показывает, что молодежь К. Либкнехт рассматривал как могучую силу в борьбе против милитаризма.

Правительство кайзеровской Германии сразу же после выхода в свет книги Либкнехта прибегло к репрессиям против автора. В ходе лейпцигского судебного процесса в октябре 1907 г. К. Либкнехту было предъявлено обвинение в государственной измене, и он был осужден на полтора года тюремного заключения, а его книга еще до процесса — объявлена вне закона и конфискована, как «опасная» для государства. Но основной тираж был уже распродан, а запрет книги и обвинение, предъявленное Либкнехту, лишь привлекли внимание широких кругов германской общественности к вопросам борьбы с милитаризмом.

Весь дальнейший жизненный путь Карла Либкнехта — путь борьбы против буржуазной реакции, за счастье трудящихся, за светлое будущее молодежи — путь, преисполненный верности идеям, изложенным в его первой большой работе. В 1913 г. имя К. Либкнехта становится всемирно известным в связи с его процессом против Круппа, олицетворявшего германский милитаризм. К. Либкнехт разоблачил связи Круппа с иностранными державами, в том числе и с Францией, к войне с которой готовилась кайзеровская Германия, и назвал военные монополии во главе с пушечным королем Круппом «поджигателями войны». 2 декабря 1914 г. в рейхстаге он бросает «Нет!» империалистической бойне; для всех гибнущих и страждущих на полях мировой войны, для всех голодающих в тылу его имя становится символом пролетарского интернационализма, символом протеста против империалистической войны, этого величайшего преступления перед человечеством. В революционные январские дни 1919 г. клика правых социалистов Эберта и Шейдемана организовала злодейское убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Но заветы К. Либкнехта живы. Карл Либкнехт дорог всем прогрессивным людям своей непримиримой ненавистью к милитаризму, к реакции, своей неиссякаемой верой в силы рабочего класса. Сегодня, как и более 50 лет тому назад, монополистический капитал угрожает жизни всего человечества, жизни молодежи. Сегодня, как и тогда, звучит горячий призыв Либкнехта бороться за сохранение мира между народами.

М. Острецова

Несколько недель тому назад иностранные газеты сообщили о разговоре между Бисмарком и профессором д-ром Отто Кеммелем в октябре 1892 г., в котором «герой века», со свойственным ему цинизмом, сам сорвал с себя маску конституционализма. Бисмарк высказал, между прочим, следующее:

«В Риме существовало aqua et igni interdictus (отлучение от воды и огня) человека, поставившего себя вне закона, а в средние века его называли изгоем. Следует так же поступать и с социал-демократией, лишая ее политических прав и избирательного права. Так я и поступал. Вопрос о социал-демократии является военным вопросом. В настоящее время к социал-демократии относятся слишком легкомысленно. Социал-демократия стремится ныне — и не без успеха — к тому, чтобы привлечь на свою сторону унтер-офицеров. В Гамбурге уже теперь значительная часть войск состоит из социал-демократов, так как его жители пользуются правом идти на службу только в батальоны, расположенные в этой местности. Что же будет, если эти войска откажутся стрелять в своих отцов и братьев, как того требовал кайзер?[1] Не придется ли нам тогда двинуть против Гамбурга ганноверские и мекленбургские полки? Тогда там получится нечто вроде Парижской Коммуны. Кайзер был запуган. Он сказал мне, что не желает, чтобы его называли «картечным принцем»[2], как его деда, и не хочет в самом начале своего царствования «шлепать по щиколотку в крови». Я заметил тогда на это: «Ваше Величество, Вам придется еще глубже завязнуть в ней, если Вы теперь уступите».

«Вопрос о социал-демократии является военным вопросом». В этих словах заключается вся проблема; они характеризуют ее шире и глубже, чем вызванный отчаянием крик Массова: «Единственным утешением, которое остается нам, являются штыки и пушки наших солдат!». «Вопрос о социал-демократии является военным вопросом». Таков уже издавна основной тон всех мелодий подстрекателей. Кого еще не убедили в этом прежние болтливые заявления Бисмарка и Путткамера[3], александрийская речь[4], газета «Гамбургер нахрихтен» и чистокровный юнкер Ольденбург-Янушау, у того должны открыться глаза после разоблачений Гогенлоэ и Дельбрюка[5], подтвержденных в конце прошлого года членом земельного суда Кулеманом, и, наконец, после этих кратких и выразительных слов Бисмарка.

«Вопрос о социал-демократии, поскольку он является политическим, в конечном счете есть вопрос военный». Эти слова должны постоянно стоять и перед глазами социал-демократии, как огненное «мене-текел»[6], и служить для нее тактическим принципом первостепенной важности.

Внутренний враг (т. е. социал-демократия) является «более опасным, чем внешний, так как он отравляет душу нашего народа и вырывает из наших рук оружие еще до того, как мы подымаем его». Так провозглашала «Кройццейтунг» 21 января 1907 г. приоритет классовых интересов над интересами национальными в ходе предвыборной борьбы, которая велась как раз «под развевающимся знаменем национализма», и эта предвыборная борьба проходила в обстановке постоянно усиливавшейся угрозы избирательному праву и праву на создание коалиций, под угрозой «Бонапартовской шпаги»[7], которой князь Бюлов в своем рождественском письме[8] размахивал над головами социал-демократов, чтобы запугать их; она проходила в обстановке доведенной до точки кипения классовой борьбы[9]. Только слепой и смиренный, как голубь, может отрицать то, что эти и многие другие признаки предвещают бурю и даже ураган.

Тем самым актуальнейшее значение приобрела проблема борьбы с «внутренним милитаризмом».

Маскарадные выборы 1907 г.[10] проходили, однако, также под прикрытием национальной фразы, разглагольствований о колониях, о шовинизме и об империализме. И они показали, сколь постыдно ничтожной, несмотря на все, является сила сопротивления немецкого народа по отношению к лжепатриотическим крысьим приманкам этих презренных дельцов-патриотов. Они показали, какую грандиозную демагогию о «патриотизме» могут развернуть правительство, господствующие классы и вся подвывающая им свора, если дело касается их «самых священных благ». Для пролетариата эти выборы