Федор Раззаков - Почему не гаснут советские «звёзды»

Глубоко символично, что в длинном списке актёрских работ Тихонова почти нет отрицательных ролей (за исключением одной, которая не случайно выпала на перестроечные годы — в фильме «Любовь с привилегиями»), Начиная с дебютной роли — героя-комсомольца Володи Осьмухина в «Молодой гвардии» — Тихонов неизменно играл положительных героев. И что интересно: несмотря на то что были они из разных эпох, однако их роднила одна схожая черта — высокое гуманистическое начало. Именно ему всю жизнь и служил Тихонов, а когда оно оказалось растоптано в новой России, ушёл сначала в отшельники, а потом и из жизни. Возьмём его интервью одному из центральных изданий, где на вопрос о том, почему он уехал из Москвы и живёт за городом, Тихонов объяснил следующим образом:

«Я Москву уже не люблю. За последнее время столица сильно изменилась, причём не к лучшему. Загазованная стала, загаженная… Я люблю те её места, где живёт искусство. Вот раньше столица только этим и дышала, не зря Москва считалась чуть ли не самым культурным городом в мире. А теперь… В общем, в последнее время я редко здесь бываю. И ностальгии по Москве не испытываю».

Отталкиваясь от этих слов, можно с уверенностью сказать, что и российская действительность Тихонову вряд ли могла нравиться. Ведь Москва — квинтэссенция России. Про последнюю тоже можно сказать, что она после развала СССР стала сильно загаженная как в фигуральном смысле, так и в переносном — грязь в её жизни повылазила из всех щелей. Жить в такой обстановке людям, которые помнят страну другой, советской, чрезвычайно трудно. Подлинная культура новой стране, по сути, не нужна, она находится в загоне, как и те, кто является её носителями. Тихонов это понимал, поэтому в последние два десятилетия самоустранился от активной жизни, ведя жизнь отшельника. А ведь многие хорошо помнят, каким он был в годы расцвета своего таланта. Помнят, несмотря на то что нынешние политтехнологи делают всё от них зависящее, чтобы представить его биографию в том ключе, который делает её удобной нынешнему режиму.

Несмотря на то что Тихонов никогда не занимал высоких постов в кинематографической среде, однако долгие годы он был на авансцене той идеологической борьбы, которая велась в СССР между двумя политическими течениями — либеральным и державным. Тихонов принадлежал к последнему, причём к одним из ярких его представителей в актёрской среде. Практически с первых же своих шагов в большом кинематографе он стал для миллионов советских людей олицетворением мужества и патриотизма. Практически все его роли были об этом — о верном служении своей социалистической Отчизне. В лице Тихонова советский кинематограф имел редкий случай актёра, который жил со своими экранными героями одной жизнью, разделяя те же взгляды, что и они. То есть патетика экранных образов была для Тихонова не средством зарабатывания денег или чинов (как это случалось со многими советскими деятелями культуры), а естественным проявлением его собственных жизненных принципов. В актёрской среде это был редкий случай, за что Тихонова, собственно, многие из его коллег не любили, из-за чего он чувствовал себя своего рода изгоем. Это отчуждение к тому, что Тихонов стал сниматься только у тех режиссёров, с которыми разделял одни и те же взгляды — державные. Среди этих людей были: Станислав Ростоцкий (тот занял Тихонова в пяти своих фильмах плюс снял про него документальную ленту), Игорь Гостев (четыре фильма), Сергей Бондарчук (два фильма), Юрий Егоров — один фильм.

С середины 70-х антипатии либералов по адресу Тихонова возросли многократно. Что было не случайно, а явилось прямым следствием того, как менялось отношение либералов к советскому патриотизму как к оплоту государственности — оно стало резко критическим. Поэтому носители этого патриотизма априори стали вызывать у либералов отторжение. Однако Тихонов как будто специально играл на нервах у либералов. Началось всё с того, что он подружился с первым заместителем председателя КГБ СССР Семёном Цвигуном (тоже державником, антиподом главного либерала в КГБ — Юрия Андропова) и согласился воплотить на экране его прототип — майора НКВД Млынского в трилогии Игоря Гостева (литературной основой послужили мемуары Цвигуна). В течение семи лет (1975–1982) свет увидели фильмы: «Фронт без флангов», «Фронт за линией фронта» и «Фронт в тылу врага». Кстати, и в культовом сериале «Семнадцать мгновений весны» Тихонов во многом согласился сниматься потому, что съёмки его курировал всё тот же Цвигун. И в том треугольнике, который стал главным стержнем фильма — Штирлиц—Шелленберг—Мюллер, посвящённые люди уже тогда разглядели тайный смысл, а именно — глубинный конфликт между двумя политическими течениями в советской элите. Одно из них (его представителем был Андропов) было готово начать сепаратные переговоры с Западом, другое (Цвигун) всячески этому сопротивлялось.

Кто-то может возразить: дескать, Тихонов, подружившись с Цвигуном, таким образом ловил «конъюнктурный ветер» в свои паруса, то есть попросту ставил на выгодных людей во власти в угоду своим меркантильным интересам. Но вновь повторюсь: не меркантильность лежала в основе поступков Тихонова, а принципиальная позиция подлинного патриота своей страны. Это было прямым ответом на возникшую в 70-х еврейскую эмиграцию. Чем активнее была эта эмиграция, тем сильнее в Тихонове рос протест против неё и всего, что выступало против советского патриотизма. Это было заметно по всем его тогдашним поступкам — как личным, так и творческим. Например, именно тогда он был удостоен звания народного артиста СССР (в 1974-м) и вступил в ряды КПСС (в 1976-м).

Практически все его роли в кино, выпавшие на 70–80-е годы, несли в себе ярко выраженный политический оттенок. Так, в «Человеке с другой стороны» (1972) он сыграл инженера, который по заданию молодого советского правительства выполняет ответственное поручение — добывает в Швеции тысячу паровозов для нужд СССР; в сериале «Семнадцать мгновений весны» (1973) он играет советского разведчика; в экранизации шолоховского романа «Они сражались за Родину» (1975) — советского солдата; в кинотрилогии по романам С. Цвигуна вновь перевоплощается в чекиста — майора НКВД, руководившего партизанским отрядом; в служебной драме «И другие официальные лица…» (1976) исполняет роль сотрудника советского Внешторга, заключающего с зарубежными партнёрами выгодные для своей страны контракты; в сериале «ТАСС уполномочен заявить» (1984) снова играет высокопоставленного сотрудника КГБ, разоблачающего происки западных разведок; в «Европейской истории» (1984) перевоплощается в честного журналиста, который разоблачает уже происки неофашистов.

В 1979 году Тихонов совершает и вовсе запредельный в глазах либералов поступок — соглашается озвучить авторский текст документального фильма по книге Л. Брежнева «Возрождение», снятого для Центрального телевидения. Поскольку на тот момент больной генсек уже ничего, кроме сарказма, у подавляющей части творческой интеллигенции не вызывал, большинство актёров от предложения озвучить этот текст под разными предлогами отказались. Но не Тихонов, который прекрасно знал, как к его поступку отнесутся политические оппоненты — либералы. Он дал своё согласие участвовать в этом телепроекте, поскольку всегда жил по принципу: если тебя проклинают враги, значит, ты всё делаешь правильно.

Скажем прямо: даже определённая часть простых людей осудила поступок Тихонова. Дескать, негоже любимому актёру так уж явно симпатизировать власти. Тем более что у неё в те годы и в самом деле накопились весьма существенные долги перед обществом. Однако уже ближайшее, далеко не светлое будущее докажет всем тем, кто осуждал Тихонова и ему подобных, кто окажется прав в этом споре.

Волна недовольства, а то и вовсе плохо скрываемой ненависти по адресу Тихонова в либеральной среде набирала обороты всю вторую половину 70-х. Его, по сути, демонстративное вступление в КПСС, а также присуждение ему в том же 76-м году Госпремии РСФСР (а эта премия всегда считалась продержавной), Госпремий комсомола в 79-м и 80-м (за фильмы по романам Цвигуна и за «Белого Бима Чёрное ухо») и Госпремии Украины в 80-м (за участие в работе над «Возрождением») сделали Тихонова для либералов персоной чуть ли не рукопожатной. Например, все эти анекдоты «про Штирлица», которые имели под собой именно либеральную (а не народную, как многие считают) основу, активно внедрялись в массы именно в те годы. И начинка у этих анекдотов была откровенно антипатриотическая: вспомним хотя бы «Штирлица рвало на Родину» и т.д.

Короче, если брать кинематографическую среду того времени, то Тихонов был одним из ярких представителей течения советских патриотов, которым противостояли либералы-космополиты и русские националисты. В одном окопе с Тихоновым находились такие известные советские кинематографисты, как Сергей Бондарчук, Евгений Матвеев, Юрий Озеров, Станислав Ростоцкий. Последний для Тихонова был не только коллегой, но и самым близким другом (они дружили семьями). Напомним, что эта дружба брала свои истоки ещё в середине 50-х, когда Ростоцкий снял Тихонова в мелодраме «Дело было в Пенькове» (1957). Затем их творческое и человеческое содружество продолжилось ещё в четырёх картинах: «Майские звёзды» (1959), «На семи ветрах» (1962), «Доживём до понедельника» (1968) и «Белый Бим Чёрное ухо» (1978). Две последние ленты принесли Ростоцкому и Тихонову Госпремии СССР, явив собой ярчайшие примеры наиболее талантливых произведений советского киноискусства, проповедующих гуманизм.