Газета Завтра Газета - Газета Завтра 10 (1214 2017)

"ЗАВТРА". Говорят, что сегодня стать реставратором проще, возможностей больше. Но раньше, в советское время реставраторам было легче работать. Почему?

Сергей КУЛИКОВ. Раньше был системный подход к реставрации. Если в бюджете была выделена строчка, то власть "железно" выделяла деньги на постоянной основе. Поэтому создавались школы, люди имели возможность работать вдумчиво, было понимание, что наступит "завтра". Для реставрации это является необходимым условием профессиональной работы. Сейчас жизнь бьёт мотивацию молодых реставраторов нещадно — бьёт бессистемностью в реставрации, когда идут постоянные конкурсы, торги, фирмы появляются-исчезают… Всё-таки в 90-е годы надломили хребет реставрации, она не умерла, но пока не может до конца восстановиться.

"ЗАВТРА". Что нужно для полного восстановления отечественной реставрации сегодня?

Сергей КУЛИКОВ. Социальный заказ — полное понимание людей всех уровней, что сохранение наследия — это часть нас, нашей страны. И страна перестанет существовать, если не изучать своё наследие, если не понимать, что реставрация — одна из форм такого изучения, а не просто метод того, как положить камень на место или подтонировать и укрепить фреску.

Реставрация многообразна: это и то, что делается руками, и то, что рождается после исследований (например, концепции сохранения исторических городов или их исторического пространства). Государство же пока по большей части только декларирует своё позитивное отношение к реставрации. Памятники-то исчезают в России каждый день… Реставрационные организации, которые надо поддерживать как последний рубеж профессии в России, по большому счёту, "сдаются". У нас осталось, пожалуй, только две реставрационные организации, которые действуют более полувека и ещё как-то держатся на современном рынке — это МНРХУ и ЦНРПМ. Есть ещё "Спецпроектреставрация", но там ситуация крайне сложная. А в нашей профессии сохранение традиций, опыта необходимо как воздух!

"ЗАВТРА". Вы много лет боретесь за то, чтобы реставрация стала отдельной отраслью. Но в СССР она ею не была, и дела шли неплохо. Зачем это нужно сегодня?

Сергей КУЛИКОВ. Попробую объяснить на примере. Когда мы говорим о здравоохранении, то говорим о защите здоровья населения. Соответственно, мы говорим о подготовке и защите специалистов здравоохранения — врачей. Их право на труд и доходы защищены. Реставрация сохраняет и защищает среду, в которой живёт человек. Убеждён, что это — одна из составляющих здоровья нации. И люди, которые за этим следят, должны быть выделены в отдельную отрасль, чтобы их права на трудовую деятельность, их право на защиту профессиональной компетенции были защищены.

"ЗАВТРА". В одном из интервью вы сказали, что культурное наследие "чистит" наш взгляд на мир, на жизнь — мы все проходим так или иначе "чистку наследием". Поясните, что это значит?

Сергей КУЛИКОВ. Мы знаем, что Италия является лидером мирового дизайна — это касается и автомобилей, и одежды, и архитектуры. Но не всегда задумываемся о причинах такого успеха итальянцев. А Италия — лидер по количеству объектов культурного наследия и лидер в реставрации (около миллиона памятников под охраной государства!). И когда человек живёт в этой среде, он каждый день глазом запечатлевает эстетически организованный мир. Это формы, близкие к совершенству. Так идёт невербальное воспитание художественного чувства, которое и рождает дизайнеров мирового уровня. Увы, такое чувство очень трудно воспитать у людей, которые всю жизнь прожили в спальном районе в пятиэтажке.

У нас такую воспитательную функцию выполняют музеи — выполняют незаметно, без лишней помпы. В том же Кириллове, в Архангельске, в Ярославле, в Костроме музеи инициируют массу мероприятий — в том числе для молодёжи. Так воспитывается поколение, из которого выходят "градозащитники" — люди, не безразличные к культурному наследию. Мне кажется, это очень важно — неравнодушие людей является, в том числе, основой стабильности для профессии реставратора.

"ЗАВТРА". А что нужно от властей, чтобы вернуть стабильность отечественной реставрации?

Сергей КУЛИКОВ. Сохранение культурного наследия — это то, что является конституционной обязанностью граждан, и то, что гарантирует федеральное законодательство как обязанность государства. Поэтому губернаторы, власти всех уровней должны нести солидарную ответственность вместе с федеральными руководителями и отчитываться о состоянии памятников в своём регионе. Зачастую регионы, пока "сверху" не спросят, сами не ответят. Но это полбеды: нередко региональные власти выступают в роли активных разрушителей исторического наследия. Поэтому стоит сделать одним из критериев правительственной оценки эффективности работы губернаторов и мэров то, как они заботятся о сохранности культурного наследия. Сейчас этого нет, хотя общественный совет при Минкультуре РФ, в который входит масса достойных и уважаемых у нас в стране людей, заявлял уже, что это необходимо.

Второй момент — необходима и скорейшая легализация реставрации как вида экономической деятельности в России. Слава Богу, что работу по включению её в общероссийский классификатор видов экономической деятельности (ОКВЭД) продвигается — проект внесён в Минэкономразвития. Очень надеемся, что он будет утверждён — следствием этого должно стать утверждение стандартов образования, ведение статистики и возможность мониторинга состояния отрасли. А пока что в случае с включением в ОКВЭД всё упирается в политическую волю. Очень хочется, чтобы тема системной поддержки реставрации регулярно получала звучание в парламенте, на заседаниях правительства. Пока этого нет.

"ЗАВТРА". Русская реставрация в мире — на каких ролях мы находимся сегодня?

Сергей КУЛИКОВ. Наша методическая, теоретическая грамотность признавалась в мире всегда. Когда в 1964 году принималась Венецианская хартия — один из основополагающих документов для мировой реставрации — наши специалисты принимали в её разработке самое активное участие. По разным причинам они не смогли под ней подписаться, не обладали "политическим" правом. Но сейчас, когда мы общаемся с коллегами из других стран, читаем лекции за рубежом (в тот же в Рим приглашают), нас слушают очень заинтересованно, дискутируют с нами. То есть за нами признают лидерство в теории и методике. А вот в технической оснащённости у нас всё намного хуже — здесь мы находимся на последних ролях.

Проблема здесь не в умах, а в финансировании — появится оно, и материальная база подтянется на уровень нашей реставрационной теории. Нам нужно привлекать средства не только под отдельные большие объекты — такие, как Новый Иерусалим, Соловки и т.д. Необходимо системное финансирование для создания научной школы, для создания материаловедческих лабораторий и всего того, что присуще науке. Терпеть не могу словосочетание "научная реставрация" — потому что реставрация и есть наука! И для её развития нам нужно сегодня не проектное, а системное мышление.

Empty data received from address [ http://old.zavtra.ru/content/view/muzon-231/ ].

Варганить по-русски

Дионис Каптарь

9 марта 2017 0

писатель и варганист Ирина Богатырёва об одном из самых древних и распространённых музыкальных инструментов

Ирина БОГАТЫРЁВА. Варган появился очень давно, и тут уместна аналогия со сказками: они так же просты по сюжету, как варган по устройству, но никто не ответит, где зародилась сказка, хоть у многих народов сказки очень похожи. Первые найденные учёными варганы (на территории Внутренней Монголии) датируются V в. до н.э. Потом их стали находить по всей Европе, в частности в Великом Новгороде, Можайске и Пскове. Но количества находок не хватает, чтобы с уверенностью заявить о конкретной миграции той или иной модели варгана, и потому учёные выдвинули гипотезу, что когда-то очень давно первые инструменты, зародившиеся в Азии, вместе с переселением народов попали в Европу, откуда и распространились по всему миру.

Известно, что первый варган был металлическим и состоял из пластины с вырезанным язычком. "Предком" варгана было любое устройство, которое позволяло извлекать звук у рта, даже поднесенный к лицу жучок с трепещущими крыльями мог так использоваться. Затем был музыкальный лук, размером чуть меньше обычного стрелкового, который тоже подносили ко рту и ударом по струне извлекали звук. К тому, чтобы использовать для изготовления варганов медь и латунь, люди пришли спустя много лет.

В Европе XIX века изобрели инструмент под названием "аура", который имел форму круговой рамы. В эту раму было встроено несколько простых варганов, но каждый из них был настроен на свою ноту, что давало более широкое поле для экспериментов со звуком. В Австрии, например, музыканты держат несколько варганов между разными пальцами, чтобы подобных возможностей добиться.