Газета Дуэль - 2009_11(610)

Специально для Прибытковой ещё одна цитата из Ленина, которую он использовал в записке Зиновьеву: «Учись у немцев, коммунистическая обломовщина!»

Сегодня у немцев учиться нечему, сегодня надо учиться у жизни.

Ю.И. МУХИН

Национальная Ассамблея приняла заявление о Законе «О суде народа России над Президентом и членами Федерального Собрания Российской федерации», но инициировавшая его курия националистов-патриотов считает, что этот Закон необходимо продолжать обсуждать. Причина в том, что, по нашему мнению, смысл и задачи этого Закона плохо поняты даже теми депутатами, кто проголосовал за него. И недавно я получил еще одно подтверждение этому.

Левая курия Ассамблеи участвовала в создании «Левого фронта», и он ей, без сомнения, очень дорог. Поскольку я, как говорится, за свою долгую и скучную жизнь уже навидался подобных фронтов, то особого интереса у меня это событие не вызвало. Однако на ФОРУМ.мск прочел выступление члена Совета Левого фронта, члена руководства Союза неотроцкистов Антона Сурикова на Антикризисном совещании левых сил, прошедшем в столичном интеллектуальном клубе «Билингва». Выступление интересное по всем параметрам, сжатое, без воды. Но все же кое-что в этом выступлении заставило пожать плечами. Вот Суриков говорит: «Выступая до меня, товарищ Баранов правильно сказал, что главенствующие высоты занимают не капиталисты, а государственная бюрократия. Силовая олигархия, если угодно, или квази класс неофеодалов... Формально частные компании, дерипаски, фридманы, абрамовичи разные - это фикция, все они подконтрольны царю: захочет - отнимет, скажет - сами отдадут».

Итак, идеологи левых, так сказать, марксистские профессионалы борьбы с капиталистами за счастье трудящихся, пришли к выводу, что власть в России, оказывается, принадлежит не капиталистам, а государственной бюрократии. У кого-кого, а у меня против этого вывода марксистских идеологов возражений не будет, и вот почему.

В начале 1993 года я написал и издал книгу с очень сложным названием «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно», а в ней разработал теорию бюрократизма, пути того, как бюрократию победить, вернее, как заменить ее делократией. В книге есть глава 5 «Великая апрельская дерьмократическая революция», в которой я объясняю, как именно, с помощью чего к власти в СССР пришла бюрократия, и когда именно она пришла. В разделе «Тактика революционной борьбы» я писал:

«Революционная часть бюрократии всегда находится между высшей властью и населением, платящим налоги, то есть или в аппарате, или связана с ним. Смысл революции - заставить высшую власть служить не народу, а бюрократии исполнительной власти. Для этого высшая власть обязана давать законы и заставлять ими население действовать не в интересах народа, а в интересах этой части государственного аппарата.

Достичь этого чрезвычайно просто, тут не требуется с криками «Ура!» бежать на штурм Зимнего, а есть два простых способа.

Первый - прямой. Любой приказ высшей власти - закон - содержит задачу по защите народа, которую обязан выполнять каждый гражданин, и (как правило) перечень того, чего ему делать нельзя. Возьмем, например, Уголовный кодекс. Задача - общественная безопасность. Запрещено: убивать, воровать, предавать и т.д.

При первом способе высшая власть дает закон, который нужен только бюрократии, заставляет население служить не народу, а ей. Приметы такого закона - отсутствие полезной народу задачи. Либо ее вообще невозможно сформулировать, либо, если ее и дать в законе, то статьи закона и его задача будут резко не соответствовать друг другу. Примерами могут служить законы «О предпринимательстве в РСФСР» или «О налогах с предприятий» СССР.

Второй способ - косвенный. В нем полезная народу задача может быть, но текст закона должен быть написан таким тупым канцелярским языком и до того заумно, чтобы нормальный гражданин не смог в нем разобраться, то есть не понимал, чего от него хочет высшая власть, и шел бы за разъяснениями к власти исполнительной. А уж та ему объяснит! Объяснит так, как надо бюрократии.

Все это для бюрократии идеальный случай. Если высшая власть дает такие законы, то бюрократ как сыр в масле катается - и жить ему хорошо, и вина за беззащитный народ лежит на высшей власти.

Но никакой более-менее умный человек осознанно на роль высшей власти в таких условиях не пойдет, не захочет стать отвечающей за все марионеткой в руках бюрократии. Поэтому высшая власть не должна осознавать, что она действительно творит, и, кроме того, не должна бояться ответственности за свои дела.

Такой идеальной высшей властью стал Верховный Совет СССР и Съезд народных депутатов, созванный впервые в апреле 1989 года. Поэтому апрель 1989 года и следует считать датой Великой Апрельской бюрократической революции. Бюрократия могла взять власть с официальной целью «Коммунизм» или «Модернизация», но выбрала, как уже писалось, цели самые дерьмовые. Поэтому будет правильно сказать: «Великая Апрельская дерьмократическая революция».

И дело даже не в том, что Съезд в подавляющем большинстве был укомплектован крикливыми штатными бюрократами, привыкшими кормиться за счет налогов. Дело в том, что человек тщательно обдумывает свои поступки и действует осознанно, когда боится, что наступит ответственность за его действия. А депутаты ни вместе, ни отдельно ни за что не отвечали. У них стимула действовать осознанно нет.

Могут сказать, что у нас и раньше депутаты ни за что не отвечали. Да, это правильно. Но раньше им и не доверяли руководить страной. Руководило Политбюро ЦК КПСС. А в апреле 89-го Политбюро руководство страной им добровольно передало.

С первых минут Съезда стало ясно, что он народу СССР служить не собирается. Один за одним на трибуну поднимались депутаты, доказывая друг другу, что у них разные интересы. Один утверждал, что в его интересах закрыть полигон в Семипалатинске, другой - перекрыть нефтепровод, третьему надо было во что бы то ни стало остановить электростанцию.

Но народ СССР един, у него был один интерес, и у его депутатов должен был бы быть тот же один интерес. Пути достижения его могли быть разными, но интерес-то один! И если у депутатов были разные интересы, то это уже был не Съезд народных депутатов СССР, а симпозиум алчных местных хозяйчиков, временно претендующих на звание народных радетелей.

Страна лишилась верховной власти, через которую осуществлялась власть народа СССР в стране. С демократическим государством было покончено. Интересы народа стало некому защищать. Наступила эра дерьмократии.

С этих пор Верховный Совет стал принимать только те законы, которые нужны бюрократии, или в такой форме, которая ей необходима. Наступил период бюрократического строительства, а вскоре окрепшая бюрократия разогнала этих «народных» депутатов СССР как стадо тупых, трусливых баранов. Разогнала за ненадобностью».

В упомянутой главе есть ещё разделы: «Предпосылки революции», «Революционные партии бюрократии», «Стратегия революционной борьбы и цели революции бюрократов», «Тактика борьбы в предреволюционный период», «Тактика революционной бюрократии в период развернутого строительства дерьмократизма», «Контрреволюционные силы». В разделе «Вожди революции» я писал:

«С вождями у бюрократии трудноразрешимые проблемы. Бюрократа без начальника (бюро) не бывает. Если у человека нет такого бюро, то он бюрократом физически стать не может. Он будет подчиняться Делу, которому служит, он будет делократом.

Вождь, начальник нужен бюрократу, чтобы сложить на него ответственность за свои часто преступные дела.

Как тяжело было бы Хрущеву без своего предшественника. По советским законам команду «убить человека» может дать только суд. Суду приказать никто ничего не может. Хрущев по должности был членом «чрезвычайной тройки», на его руках кровь тысяч невинных. Не будь Сталина, о чем бы читал доклад Хрущев на XX съезде? А так все просто - Сталин все знал, Сталин нам приказал, а мы - невинные овечки - ему свято верили! Кто захотел - тот поверил. Более того, Хрущев даже героем стал - не побоялся, дескать, обвинить в убийствах Сталина. Покойного. Когда начальник безвреден, храбрость бюрократов обычно достигает героических высот.

Вот и возникает проблема - с одной стороны, вождь нужен, но желательно карманный. Такой, чтобы служил бюрократам и принял бы на себя вину за их глупость и преступления. (Вождь, который служит народу, хотя и не обходится без аппарата, но для бюрократа слишком страшен.) С другой стороны, среди своего брата-бюрократа мало кто на такую должность соблазнится.

Даже если бюрократ и попадает на должность лидера или близкую к ней, то он старается уйти с нее задолго до того, как придет время отвечать. Шеварднадзе ушел с поста министра иностранных дел СССР, по его словам, в знак протеста против диктатуры. Но для порядочного человека бороться с диктатурой, которая приносит вред народу, - обязанность. И с точки зрения эффективности этой борьбы нет лучше места, чем место министра. Ну, представьте, что генералы любой страны вдруг бы заявили, что по их разведданным на страну скоро нападет враг и поэтому они все срочно уходят в отставку. В знак протеста! Можно понять их и Шеварднадзе? Наверное, нет.