Газета Завтра Газета - Газета Завтра 913 (20 2011)

Двенадцать композиций на 37 минут, минимум привычных бодрых дудок, и подборка песен вряд ли претендует на концептуальный расчёт. Что при этом точно не работает против хитового потенциала, даже скорее наоборот: у треков "Веселых картинок" возможностей отправиться в "свободное плавание" популярности, побольше чем у "культпросветовских" номеров, привязанных к концепции альбома.

"Веселые картинки" — порой и не особо-то весёлые, а иногда просто "переводные". Так, на альбоме — "Африка" и "Зоопарк", соответственно, поклоны Сергею Белоусову (Олди) и Егору Летову. Впрочем, обе песни явно эмоционально-мировоззренчески близки белорусам. Заодно чувствуются приветы панк-классике, Сиэтлу, да и самим себе, пожалуй.

В записи пластинки участвовало множество приглашенных музыкантов, активно использовались различные инструменты — тут тебе и ситар, и клавесин, и мандолина, и сопилка. Звучание довольно разнообразно, вокал уверенно-убедителен и настроений целый веер — некоторые песни почти спорят друг с другом. "Весёлые картинки" — это призыв оставаться верным идеалам молодости и мудрость отшельника, выпады в адрес социальной реальности и ирония, исповедь и калейдоскоп имён, символов, намёков.

Искал золотое руно,

Как древние аргонавты,

Нырял на самое дно,

Где Ктулху — дитя Лавкрафта.

Рождественский сон в январе

Явил откровенье, как в сказке:

Все истины есть в букваре

И в детской книжке-раскраске.

Нынешний политический курс группы согласия точно не вызывает — безо всякого Оруэлла. Странно ожидать от любой системы понимания симпатий в отношении попытки государственного переворота — сложно иначе интерпретировать беспорядки в ночь после выборов. Хотя, надо полагать, культурная политика власти могла бы быть и помобильнее. Пока налицо малопродуктивное для обеих сторон противостояние.

Да и духовные ориентиры "Ляписа" вызывают желание как минимум дискуссии — теософский хит "Я верю" скорее напоминает "Четыре друга" от "Ногу свело", пусть и не так примитивно безвкусен. Для Михалка это возможность разобраться в мировом устройстве: "Я уверен, что каждый народ и каждый человек несёт в себе частицу какой-то сакральной истины, неважно, образованный это человек или неграмотный, злой или добрый, президент или шахтёр, религиозный деятель или атеист. И только прислушиваясь друг к другу, только сообща, в солидарности, дружбе и взаимоуважении, мы можем попытаться хотя бы на шаг приблизиться к божественному замыслу. Это очень серьёзная вещь, и я в это верю".

Всё это не сильно монтируется с социальным радикализмом, антиглобализмом. В поиске ассоциаций скорее на ум приходит титр из фильма "Метрополис": "Посредником между головой и руками должно быть сердце". Впрочем, на "партийную" дисциплину и доктринёрство "Ляпис Трубецкой" точно не подписывался.

Воин Евгений представляется мне, словно выходящим из сумерек. Что это за сумерки? Быть может, это "тьма внешняя", иначе говоря, наша с вами тревожная эпоха; мир, облекшийся в траур по утерянному смыслу. Или это значительные сумерки храма, в которых таинственно плавают разноцветные светила, молчат иконы?

А может быть, эти сумерки — живое, клубящееся и дышащее море русского народа, из глубины которого медленно всплывает навстречу заре легкий золотой корабль?

БИОГРАФИЯ

Евгений Александрович Родионов родился 23 мая 1977 года в селе Чибирлей Кузнецкого района Пензенской области, погиб 23 мая 1996 года близ села Бамут в Чечне.

Отец Евгения, Александр Константинович, был столяром, плотником, мебельщиком (скончался через четыре дня после похорон сына). Мать — Любовь Васильевна, по специальности мебельщик-технолог.

Евгений окончил девять классов общеобразовательной школы в посёлке Курилово Подольского района Московской области, а затем работал на мебельной фабрике, учился на шофёра. Весной 1995 года был призван в ряды Вооруженных Сил, в состав пограничных войск РФ.

Зимой 1996 года в районе границы Чечни с Ингушетией вместе с тремя сослуживцами (Александром Железновым, Андреем Трусовым, Игорем Яковлевым) попал в плен к боевикам.

Находился в плену в селе Бамут в течение ста дней, на протяжении которых подвергался избиениям и пыткам.

В день своего рождения, в праздник Вознесения, вместе с тремя пленными товарищами был выведен в лес. Всем четверым было предложено перейти в ислам и присоединиться к банде.

Имеющему нательный крестик Родионову было предложено сорвать с себя символ Христа и тем самым сохранить себе жизнь. После отказа два пленника были убиты выстрелами в темя, Евгению и еще одному солдату боевики перерезали горло, а затем отрезали головы.

Вскоре после пленения пограничников мать Евгения, Любовь Васильевна, приехала в Чечню на поиски сына, как считалось, дезертира. Командир Евгения сообщил ей, что ее сын в плену, но не проявил никакого участия к его судьбе. В конце концов, она была вынуждена заплатить боевикам выкуп за информацию о месте захоронения сына. Тело Евгения мать опознала по нательному кресту.

Погребен Евгений Родионов близ деревни Сатино-Русское Подольского района Московской области, возле церкви Вознесения Христова. Надпись на кресте гласит: "Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрекшийся от Христа, казненный под Бамутом 23 мая 1996 года"

Многими православными людьми в России и за ее пределами Евгений Родионов почитается как святой воин-мученик.

Из статьи в электронной энциклопедии

ДУХОВНИК ГАЗЕТЫ "ЗАВТРА" священник Дмитрий Дудко всегда выражал свои мысли просто и коротко: "Евгений Родионов принял мученическую смерть за Христа, за Веру Православную. Это подвиг редчайший. С одной стороны, его смерть вызывает скорбь, с другой, вселяет бодрость. Константин Великий увидел крест и сказал: сим победиши, так и мы, видя то, что свершилось, говорим: только Верой мы победим. Потому что если оглянуться вокруг — ничто нас не спасет. Действительно, человек жил среди нас в очень трудное время, пожалуй, более трудное, чем советское, когда было безбожие. Безбожие вынести легче, развращение — труднее. Но он в развращенное время сохранил Веру. Казалось бы, от него требовали немного — снять крестик. Всенародно отказаться от Христа…"

В одной короткой фразе отца Дмитрия сказано многое. Например, то, что советское "безбожие" было менее опасным и тягостным для души человека, чем нынешнее "развращение". Ведь первое, невзирая на "материализм", тянуло вверх, а последнее предполагает открытое главенство низменных инстинктов, бытовой цинизм и торжество эгоизма. Речь идет об обществе, в котором не принято жертвовать хоть чем-то во имя других людей, но, напротив, приветствуется вырвать больше и больше благ из рук ближнего своего. Уж какие там идеалы, высшие принципы, вечные ценности?! Все это в развращенном обществе считается пустыми глупыми фразами, "разводкой для лохов", далекими, полузабытыми абстракциями. Главное здесь и сейчас продвинуться, закрепить за собой как можно больше конкретных материальных благ и ресурсов. Духовное развращение — это примат сиюминутного, принципиальный отказ от вечности.

В одной из статей о подвиге Евгения Родионова написано следующее: "Он пришел к нам в кромешную пору всеобщего разложения и предательства, во времена великой народной беды и народного падения."

И если эпохи побед и восхождений имеют своей высшей точкой некую сияющую вершину, расположенную на определенном кратком отрезке истории, то эпохи распада и обрушения отмечены особыми впадинами. Именно такой дымящейся впадиной русской истории, черным чудовищным кратером был 1996 год, наполненный до краев дьявольским бредом. Это год предательства, когда в ходе необъявленной Чеченской войны российское телевидение превозносило убийц русских женщин и детей, плевало в спину воюющей армии. А затем в Хасавюрте был подписан позорный мир — российские власти на глазах у всего мира капитулировали перед шайкой бандитов. Затем последовали чудовищные по степени цинизма и фальсификаций "выборы Ельцина", сопровождаемые бесовскими плясками и шквалом информационного насилия над населением. После такого стало ясно: с народом можно делать всё, что угодно!