Владимир Матикевич - Нашествие. Неизвестная история известного президента.

Ему почему-то вспомнилась встреча Лукашенко с Митрополитом Филаретом в церкви. Кривые ухмылки духовного пастыря и вальяжные объятия Президента «в законе», словно братки на сходняке…

… Спустя месяц в витебской гостинице «Двина» поселилась группа Сивакова, бывшего министра внутренних дел, ныне замглавы администрации Президента. Через сутки они уехали. А еще через день Олег Зильберман был расстрелян в упор возле своего дома. Несмотря на усилия следователей, дело об убийстве так и не было раскрыто…

К Генеральному прокурору Божелко вошел руководитель следственного комитета.

– Ну, что у тебя? – спросил Божелко.

– Мы почти завершили расследование и сегодня уже можно назвать убийц Завадского, заказчиков и исполнителей. Нами установлена группа лиц, которые занимались похищениями и убийством людей. Некоторые из них нами уже арестованы – Игнатович, Гуз, Малик и Саушкин. В группу входили еще пять человек, но их мы пока не установили. Руководил всем Павличенко, командир СОБРа. Один из арестованных, Малик, стал давать показания. Вот примерное место, где закопан труп Завадского…

Он протянул Божелко лист бумаги.

– Исследуя почерк похищений Захаренко, Гончара и Красовского, мы пришли к выводу о необходимости объединить все эти преступления в одно дело. Мы просим дать санкцию на арест Павличенко. Из показаний арестованных мы делаем вывод о причастности к организации этих преступлений высших должностных лиц. По нашим данным команды отдавали Шейман и Сиваков. Мы также просим санкцию на их арест…

– Только и всего? – глухо произнес Божелко и стал вышагивать по кабинету. – Я смотрел материалы… Не все. Хорошо поработали, спасибо Я дам ответ через час-два…

Когда Сидорский вышел, Божелко набрал по «тройке» председателя КГБ Мацкевича:

– Володя, надо срочно встретиться… Не надо в кабинете… На повороте на «Крылово». Там, где в прошлый раз, у озера.

– Я сажусь в машину. Через тридцать минут буду на месте.

– Хорошо.

Шли по узкой тропе вдоль озера. Разговор был короткий:

– Ты знаешь, мы взяли Игнатовича и Малика… Доказательства неопровержимые…

– У моих людей тоже.

– Просят санкцию на арест Павличенко. Я дам ее сегодня же…

– Полностью поддерживаю, – сказал Мацкевич. – Время пришло. Сейчас или никогда… Они еще такого натворят!

Божелко крепко пожал ему руку.

– Я не сомневался, что поддержишь… Спасибо. И еще… Главное. Мои просят санкции на арест Шеймана и Сивакова. Как ты думаешь?

Мацкевич ответил не сразу.

– Высшие должностные лица. Не поймешь, кто там чем руководил. Надо советоваться с Президентом… Иначе нас никто не поймет.

– Не знаю, – ответил Божелко. – Я уже ничего не знаю. По ночам одни кошмары снятся. Телевизор смотреть не могу, газет не читаю. Думаю: кто я такой, кому служу и зачем? Водку глушу, на пару часов забываюсь, а потом все сначала начинается…

Мацкевич ничего не ответил. Некоторое время шли молча.

Потом он сказал:

– Значит так… Я подписываю постановление об аресте.

– Мы санкционируем это задержание, – сказал Божелко. – Брать надо сегодня. Завтра можем не успеть. А потом идем к Президенту. Другого выхода у нас нет. Куда доставим Павличенко?

– Ко мне. В специзолятор КГБ. Лучше места нет… Решили?

– Решили.

– Да, чуть не забыл. Звонил генпрокурору России Устинову. Пускай везут сюда оборудование по поиску трупов. Мои хлопцы примерно определили, где они находятся.

– Ну хорошо, пока не прощаемся, – сказал Мацкевич. – Я думаю, сегодня звонить Президенту не стоит. Ему и так доложат. А ты будь на связи…

Пожали друг другу руки, сели в машины… Буквально через полчаса Божелко вызвал Сидорского.

Сказал:

– Вот ордер на арест Павличенко. С остальными подождем… Я надеюсь, до завтра…

Через полчаса группа захвата мчала в Уручье, на базу СОБРа.

– Будьте готовы… Может быть оказано вооруженное сопротивление. Сами знаете, куда едем…

Бойцы передернули затворы. Настроение было непонятное… Брать самого Павличенко, командира СОБРа, имя и фамилию которого в спецслужбах произносили по-особому…

Охране показали ордер на арест. Полное спокойствие. Прошли в здание. Ничего, кроме удивленных взглядов. Вошли в кабинет Павличенко… Он поднял красные, напряженные глаза, сказал:

– Я вас ждал. Давно ждал, – и криво усмехнулся.

Надели наручники. Пошатываясь, Павличенко шел мимо подчиненных, стараясь не сталкиваться с их взглядами.

В кабинете сделали обыск. Найти что-то не надеялись. Все было стремительно.

– Что это за кассеты? – спросил старший офицер.

– Посмотришь, будет интересно. Если тебе дадут посмотреть. Тут наша работенка запечатлена… Как кое-кого хлопали.

Мацкевич был один в кабинете. Ни одного звонка, телефоны будто отрубились. А может, так и есть на самом деле… Поднял трубку. Есть гудок. Набрал номер телефона Божелко.

– Тебе никто не звонил?

– Никто. Полное молчание… А у тебя?

– Тоже. Давай сами не звонить. Позовет.

– Будем ждать… Ничего другого не остается. Сейчас допрашивают Павличенко. Он пьян. Но говорит.

В эти минуты Лукашенко вызвал Шеймана. Заорал:

– Это что – переворот? Куда ты смотрел? Когда они смогли сговориться с Божелко? Это ж полностью наш хлопец. Так я думал до сегодняшнего дня…

Шейману хотелось сказать, что он давно так не думал, но слова вылетели совсем другие:

– Мои источники сообщили, что готовы ордера на арест меня и Сивакова.

Лукашенко побелел:

– А ордер на мой арест еще не готов?! Совсем, подонки, отвязались. Государство в государстве создали… Смычка – прокуратура и КГБ. Кто за этим? Значит так, поднимай спецназ в Марьиной горке, весь СОБР. Срочно в Минск… Всю координацию пускай берет на себя Наумов. На завтра – коллегию силовиков, я покажу им кто в стране хозяин! Зарвавшиеся засранцы… Если что, будем отстреливаться до последнего…

Шейман вздрогнул от этих слов. Лицо у Лукашенко красное, истеричное, мокрые руки отирает о штаны…

– Все понял? Все?

– Да. Павличенко надо срочно освободить, иначе…

– А сейчас ко мне Мацкевича и Божелко. Срочно, если еще не смылись, суки… А Павличенко… Сегодня будет свободен.

Им наконец-то позвонили.

– Едем, – сказал Мацкевич Божелко. – И сразу же, с порога… Согласование санкций на арест Шеймана и Сивакова.

– Согласен, так и сделаем, – ответил Божелко.

Через несколько минут они были в кабинете Лукашенко. Он почти строевым шагом вышагивал по ковру.

– Вы что делаете? – глянул сразу на обоих. – Обосрать меня хочете перед всем миром, страной?!

Оба молчали. Знали, что Лукашенко выпалит дальше. И ждали недолго:

– Хватаете надежных людей. Людей, которые Президенту, в отличие от вас, верно служат!

Он сел за стол.

– Какого хрена молчите?

– Александр Григорьевич, вы всенародно поручили нам заняться расследованием исчезновения людей… Мы занялись. Провели долгое и кропотливое расследование, – спокойно начал Божелко. – Мы уверены, и это подтверждено документами, что исчезнувших убрал СОБР во главе с Павличенко по команде Шеймана и Сивакова. Я прошу у вас как у высшего должностного лица государства дать санкцию на их арест…

– Я поддерживаю эту просьбу, Александр Григорьевич, – сказал Мацкевич. – Мы тоже проводили свое расследование… Разногласий с прокуратурой нет.

Лукашенко подхватился с места:

– Да вы оба спятили… Садить самых верных Президенту людей? А с кем я останусь? С вами?… Ладно, ладно! Так, Мацкевич, дай команду, чтобы Павличенко срочно доставили из изолятора КГБ ко мне в кабинет. Срочно, понял?

– Я этого не сделаю, Александр Григорьевич. Я не могу нарушать закон. Он находится в изоляторе из-за совершенных преступлений, согласно ордеру на арест, подписанному Генеральным прокурором.

Лукашенко побагровел еще больше.

– Вон отсюда! С этой минуты ты больше не председатель КГБ!

Когда Мацкевич с Божелко вышли, набрал номер телефона Ерина, заместителя Мацкевича. Сказал:

– Срочно освободи Павличенко и привези его ко мне…

– Слушаюсь, – ответил Ерин.

Надо срочно разбираться с силовиками. Завтра же… Эти люди должны понимать каждый его взгляд, а не только слово!

Примерно через полчаса Павличенко сидел перед Президентом.

Лукашенко внимательно посмотрел на него.

– Ты там, на нарах, думал, что я сдам тебя?

– Никак нет, Александр Григорьевич. Был уверен, что освободите…

– Скажи мне, о чем тебя спрашивали следователи и что ты говорил?

Павличенко ответил, не задумываясь:

– Спрашивали, какие приказы вы, Александр Григорьевич, мне отдавали.

– Что ты на это ответил?

– Сказал, что никаких приказов от вас не получал…