Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6273 ( № 18 2010)

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Человек

Мор на нравы добрые

ПОЛЕМИКА «ОБАЯНИЕ ЗЛА? ИЛИ – БЕССИЛИЕ ДОБРА?»

Почему Воланд стал рыцарем справедливости

Полемика о том, почему зло бывает обаятельным, а добро – бессильным, была начата Игорем Гамаюновым и Александром Мелиховым (статьи «Хочу быть Воландом» и «Преодоление страха», «ЛГ», № 4), продолжена Борисом Руденко и Ефимом Бершиным («В поисках героя» и «Заблудившийся дух», № 9), Алексеем Шороховым и Михаилом Ходановым («Брюс Уиллис во фраке и с хвостом» и «Зло – удел бессильных!», № 10), Лидией Матвеевой и Алексом Бурбелло («Ситуация карнавала» и «Где они, Павки Корчагины?», № 12), Ариной Троицкой и Станиславом Афонским («Добро как чудо» и «Мне тоже понравился Воланд…», № 13) и вызвала на форуме «ЛГ» острую дискуссию. Сегодня мы завершаем разговор.

Тема добра и зла, по моему глубочайшему убеждению, была очень глубоко и всесторонне и, что очень важно для людей пишущих, поэтически разработана в Эпоху мудрых. Так я называю VIII–III вв. до н.э., и у меня есть вполне серьёзные обоснования этого названия. И в «Педагогике гениев», и в «Вершине Сократа», и в других моих работах, пока не опубликованных, я это название обосновываю, опираясь, естественно, на тексты древних.

Поэтому я рискну в завершение полемики об обаянии зла и бессилии добра вспомнить, что думали по этому поводу древние мудрецы.

«Тут мор у нас пошёл на нравы добрые,

Совсем они уже почти повымерли,

Дурные же – пока больны  хорошие –

Произросли в великом изобилии …»

(Плавт. Комедии. Т. 2. М., 1987. С. 650).

Неизвестно, кто впервые произнёс слова «добро» и «зло», но уже в III–I тысячелетиях до н.э. об этом говорили все великие люди.

«Делай добро тому, кто делает добро, для того, чтобы он снова делал добро. (Сказки и повести Древнего Египта. Л., 1979. С. 45).

«Не отвечай на добро злом, не подменяй одно другим». (Там же. С. 60).

«Тот, кто несовершенен душою, не может проникнуть в тайны добра и зла». (Махабхарата. Книга третья. М., 1987. С. 15).

«Добродетель не нуждается в многословии, в нём нуждается зло». Антисфен. (Антология кинизма. Фрагменты сочинений кинических мыслителей. М., 1984. С. 127).

«Даже учением ты не изменишь природу людскую:

Сколько бы воду ни греть – снова остынет она».

(Панчатантра. Избранные рассказы. М., 1930. С. 19).

«Люди именно потому стремятся стать добродетельными, что человек по своей натуре зол». Сюнь-цзы. (Древнекитайская философия. Т 2. М., 1973. С. 204).

На рубеже VI–V вв. до н.э. Гераклит без разъяснений (во всяком случае, они до нас не дошли) подарил людям своего рода «палочку-выручалочку»: «Противоречивость сближает, разнообразие порождает прекраснейшую гармонию, и всё чрез распрю создаётся». (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 276).

Люди ухватились за эту «палочку» и стали бить ею друг друга с ощущением своего величия. Если «всё чрез распрю создаётся», если «жизнь есть борьба противоположностей», то надо бороться: добрым со злыми и злым с добрыми. Самые мудрые из драчунов, то есть, по Гераклиту, вечных двигателей жизни, пытались найти её иное определение, но драться людям нравилось всё больше.

И забыли они, что тот же Гераклит говорил: «Не мне, но логосу внемля, мудро согласиться с изречением, что всё едино». (Кессиди Ф.Х. Гераклит. СПб., 2004.

С. 67). Что в едином субстанцией является не борьба, которая единое рушит, а то, что соединяет единое в единое.

Эта субстанция и есть жизнь.

Несмотря на то что каждый человек уникален и индивидуален, в людях тем не менее гораздо больше общего, чем частного, и это общее бесконечно многомерно, и в объёме своём оно устремлено к жизни.

Уникальное в человеке и общее в людях часто конфликтуют друг с другом, но и этот конфликт не является той субстанцией, без которой немыслима жизнь человека и человечества на земном шаре. И в этом случае субстанцией является сосуществование уникального и общественного в людях, их нераздельное единство.

Немецкого математика и астронома Карла Фридриха Гаусса (1777–1855) должны знать, я думаю, все мыслящие люди. Особенно же – люди, пишущие о человеке, обществе и государстве.

Похоже, не знают. И это мешает им мыслить нормально.

Многие слышали «шутку» о том, что орден Октябрьской Революции за номером 2 можно вручить русской литературе XIX в. за моральную подготовку этого кровавого события. Вспомним: как не герой – так обязательно с очередным злоумышленным ущербом. От автора к автору. От произведения к произведению. И ведь – гении!

Ну не знали они (не читавшие Гаусса), что нормальных людей в любом обществе подавляющее большинство. Что эта нормальность – очень стойкая. Что основной объём кривой нормального распределения находится в «колоколе» этой кривой, а не в его «фалдах»! Что именно в «колоколе» этой кривой нужно искать ту причину причин, о которой мечтают все нормальные люди! Что там-то и можно найти не борьбу противоположностей, а жизнь во всём её мирном великолепии.

Но мы это знаем, мы в метро катаемся по два–четыре раза в день: там все люди нормальные. Не убийцы, не насильники, не изменники, не ворюги, не бандюки, не патологические борцы со своими противоположностями.

Почему же мы не пишем романы и не снимаем кинофильмы про жизнь нормальную?

Да потому, что писать нормальное гораздо сложнее, чем ненормальное. Но «вода течёт туда, где ниже, и в этом её справедливость» (Китай, V в. до н.э.). Писатели, как известно, стремятся к высшей справедливости. В поисках её они, бедные, спускаются с «колокола» кривой нормального распределения, а там, внизу (на дне?), всё борется добро со злом и борется. Результат? Поэтизация и мифологизация зла, дьявол Воланд становится рыцарем справедливости и т.д. и т.п. И создаётся превратное представление, что нормальной жизни нет!

В VI–IV вв. до н.э. в крупнейших цивилизационных центрах земного шара мудрейшие люди сказали: «Человек по натуре добр», – и они были правы. В те же века в тех же центрах не менее мудрые люди сказали: «Человек по натуре зол», – и они тоже были правы.

А я бы сказал так: людям, занимающимся государственным управлением, производством, правом, торговлей и т.д., нужно исходить из того, что человек по натуре зол, дабы держать зло в узде, а людям творческого труда нужно исходить из того, что человек по натуре добр, развивая доброе в человеке, обществе и государстве.

И тогда всем будет хорошо.

Александр ТОРОПЦЕВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 13.05.2010 07:29:20 - Валентин Иванович Колесов пишет:

Вы правы: Волга впадает в Каспийское море.

Человек

С палкой в дискуссию

ПОЛЕМИКА «ОБАЯНИЕ ЗЛА? ИЛИ – БЕССИЛИЕ ДОБРА?»

А с чем ещё можно прийти в общедоступный Интернет?

Полемика о том, почему зло бывает обаятельным, а добро – бессильным, была начата Игорем Гамаюновым и Александром Мелиховым (статьи «Хочу быть Воландом» и «Преодоление страха», «ЛГ», № 4), продолжена Борисом Руденко и Ефимом Бершиным («В поисках героя» и «Заблудившийся дух», № 9), Алексеем Шороховым и Михаилом Ходановым («Брюс Уиллис во фраке и с хвостом» и «Зло – удел бессильных!», № 10), Лидией Матвеевой и Алексом Бурбелло («Ситуация карнавала» и «Где они, Павки Корчагины?», № 12), Ариной Троицкой и Станиславом Афонским («Добро как чудо» и «Мне тоже понравился Воланд…», № 13) и вызвала на форуме «ЛГ» острую дискуссию. Сегодня мы завершаем разговор.

Вспоминаю Шукшина: «…К старухе Агафье Жу­равлёвой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочерью… Сразу вся деревня узнала: к Агафье приехал сын с семьёй, средний, Костя, богатый, учёный…» Уж не знаю, надо ли напоминать сюжет рассказа «Срезал». Наверно, всё-таки надо. Потому как не уверен, что нынешними молодыми поколениями Шукшин прочитан.

Так вот, в той же деревне Новой проживал некто Глеб Капустин – «толстогубый, белобрысый мужик сорока лет, начитанный и ехидный». И как только в деревню приезжал на побывку кто-нибудь из знатных её выходцев, достигших успехов где-нибудь на стороне, тут же в гости с целой свитой мужиков заявлялся Глеб Капустин с единственной целью: «срéзать» знатного гостя. И «срезáл». А тут, как было сказано, приехал к Агафье сын с женой, оба кандидаты наук, филологи. Ну, как не «срéзать»?