Александр Дюков - Второстепенный враг.(ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса»)

Второй важный вид источников — немецкие документы о деятельности УПА, часть которых опубликована в подготовленных украинскими эмигрантскими историками сборниках.[41] Хотя в эти сборники, как правило, не включаются компрометирующие ОУН и УПА документы, в них все же можно найти существенную для нашей темы информацию.

Оперативная информация о деятельности ОУН и УПА содержится не только в немецких документах. На оккупированных нацистами украинских землях действовали советские партизанские формирования. Их сообщения в Украинский штаб партизанского движения — интересный источник, однако, содержащаяся в них информация иногда носит неверный характер. Некоторые из этих донесений опубликованы в первом томе сборника «Борьба против УПА и националистического подполья», изданном под эгидой Института украинской археографии и источниковедения в так называемой «Новой серии» многотомного издания «Летопись УПА».[42]

Еще один важный вид источников — оперативно-следственные материалы советских органов госбезопасности, в первую очередь показания арестованных членов ОУН — УПА. К сожалению, протоколы допросов, как правило, публикуются украинскими историками в сильно урезанном виде.[43] Лишь отдельные из них содержат информацию по интересующим нас вопросам.[44] Однако в целом информационный потенциал источников этого типа следует оценить как весьма значительный; историкам предстоит значительная работа по выявлению этих документов и введению их в научный оборот.

Свидетельские показания, собранные Чрезвычайной государственной комиссией по расследованию преступлений, совершенных немецко-фашистскими оккупантами и их пособниками, лишь ограниченно используются историками. Однако содержащаяся в них информация крайне важна для исследования антиеврейских погромов лета 1941 года. К сожалению, свидетели фиксируют свое внимание в основном на нацистских преступлениях; для того чтобы выявить упоминания о деятельности националистов, необходимо проработать огромный массив документов, как правило, написанных от руки. Масштабных публикаций источников этого типа не предпринималось.

Достаточно неожиданный источник информации — протоколы допросов, проведенных не работниками советской госбезопасности, а сотрудниками оуновской Службы безопасности на Тернопольщине. Вплоть до 2004 года эти документы были закопаны на подворье жителя села Озерна Тернопольской области Сафрона Кутного, который лишь незадолго до своей смерти передал их в местный архив. В конце 2006 года в серии «Летопись УПА» вышло двухтомное издание этих необычайно интересных документов.[45] В основном протоколы допросов содержат информацию о событиях 1946–1948 годов, однако порою в них встречаются описания событий начала войны, в том числе проводившихся оуновцами антиеврейских акций. Поскольку эта информация была получена СБ ОУН, явно не заинтересованной в выявлении подобных фактов, ей можно полностью доверять.

Послевоенные воспоминания — наименее надежный источник, использование которого возможно лишь постольку, поскольку содержащаяся в них информация подтверждается архивными документами. Так, например, в начале главы мы приводили цитаты из мемуаров Я. Стецко, Н. Лебедя и Б. Казановского. Сопоставление этих воспоминаний с документами позволяет сделать вывод об их ложности. Несмотря на содержащиеся в воспоминаниях бывших оуновцев заявления, Я. Стецко в первые дни войны принимал непосредственное участие в создании украинской милиции для «устранения жидов»,[46] И. Климов готовил листовки Краевого провода ОУН (Б) с антисемитскими призывами[47] и участвовал в работе принявшей антиеврейские тезисы первой военной конференции ОУН (Б),[48] а Служба безопасности ОУН, непосредственное отношение к которой имел Н. Лебедь, уничтожала вступивших в УПА «жидов-неспециалистов».[49]

Как это ни странно, в последнее время официальные украинские историки настойчиво пытаются проигнорировать обнародованные их коллегами документальные свидетельства об участии ОУН и УПА в уничтожении евреев. Главным источником для историковревизионистов становятся материалы, подготовленные пропагандистами ОУН, причем вокруг этих материалов устраиваются шумные PR-акции. Так, например, 6 февраля 2008 года во время организованных Службой безопасности Украины общественных исторических слушаний представитель государственного архива СБУ Александр Ищук заявил, что им обнаружен документ, свидетельствующий об отказе руководства ОУН от участия в антиеврейских акциях в июле 1941 года во Львове. По его словам, речь идет о составленном членами ОУН документе под названием «К книге фактов», в котором описываются события с 22 июня по сентябрь 1941 года. В документе упоминается, что 4–7 июля 1941 года прибывшие во Львов представители гестапо обратились к украинцам с просьбой осуществить трехдневный погром еврейского населения. «Руководители ОУН знали об этом, сообщили членам, что это немецкая провокация с целью компрометации украинцев для того, чтобы дать немецкой полиции повод к вмешательству, и для того, чтобы отвлечь внимание украинцев от политической борьбы за государственную самостоятельность и посодействовать анархии и преступлениям», — разъяснил А. Ищук, подчеркнув, что никаких официальных распоряжений руководства ОУН об участии в акциях против еврейского населения во Львове не существовало.[50] Это заявление было немедленно растиражировано украинскими СМИ, причем фотокопии двух страниц этого документа были опубликованы в тот же день.[51]

Бывают случаи, когда архивные находки в корне изменяют представления о той или иной исторической проблеме. Однако в данном случае это не так. К настоящему моменту украинскими и зарубежными историками обнародован целый комплекс официальных документов ОУН, свидетельствующих о том, что к лету 1941 года эта организация занимала радикально-антисемитские позиции: таких, как уже упоминавшиеся инструкция «Борьба и деятельность ОУН во время войны», обращение Краевого провода ОУН (Б) от 1 июля 1941 года, инструкция Краевого проводника ОУН (Б) И. Климова от августа 1941 года, и многих других. Существует достаточное количество немецких документов, свидетельствующих об участии украинских националистов в уничтожении львовских евреев в начале июля 1941 года. Более того, из немецких документов видно, что погромы львовских евреев были начаты националистами еще 30 июня, до того, как в город вступила айнзатцгруппа «Б», отвечавшая за уничтожение евреев.

Не соответствуют действительности и другие данные, содержащиеся в обнародованном СБУ документе. Так, например, в записи от 6 июля 1941 года утверждается, что агент гестапо совершил покушение на одного из лидеров ОУН Ярослава Стецко. Однако сам Стецко в датируемой летом 1941 года «Автобиографии» пишет о том, что покушение было совершено «польскими кругами», а гестапо в ответ на это покушение предприняло карательные меры против поляков.[52]

Далее в документе утверждается, что уже в июле 1941 года руководитель ОУН (Б) на Западной Украине Иван Климов отказался сотрудничать с нацистами. Однако ещё два года назад сотрудниками Института истории Украины НАНУ была опубликована подписанная Климовым инструкция № 6 от августа 1941 года, в которой предписывалось использовать лозунги «Освободить Бандеру!» и «Да здравствует Адольф Гитлер!».53 На отказ от сотрудничества с нацистами это, мягко говоря, не похоже.

Как видим, в обнародованном СБУ документе присутствует ряд ложных утверждений. По всей видимости, мы имеем дело с материалами, созданными пропагандистами ОУН примерно в 1943–1944 годах. В это время ОУН надеялась получить поддержку со стороны США и Великобритании, а для этого нужно было «очистить» свою репутацию. Судя по названию, обнародованный СБУ документ представляет собой подготовительный материал к своеобразной «Белой книге» («Книге фактов»), «доказывающей», что ОУН не только не сотрудничала с нацистами, но и подвергалась гонениям с их стороны. Разумеется, при этом оуновским пропагандистам пришлось пойти на прямую ложь. В 2008 году эта ложь была использована украинскими историками-ревизионистами и украинским государством. Однако к исторической науке устроенная ими PR-акция не имеет ровным счетом никакого отношения.[53]

Несмотря на то что вопрос об отношении ОУН и УПА к евреям неоднократно оказывался в сфере внимания исследователей, серьезные научные исследования стали появляться лишь во второй половине 1990-х годов. Исследователями были затронуты ключевые аспекты данной темы. М. Гон дал описание довоенных украинскоеврейских отношений. Усилиями таких историков, как Х. Хеер, М. Царинник, Б. Болл и А. Круглов, исследованы ключевые антиеврейские акции начала июля 1941 года и вклад в них ОУН. Острые дискуссии развернулись по вопросу об участии в убийствах евреев батальона «Нахтигаль» и «Буковинского куреня». Ф. Левитас, Ж. Ковба, И. Альтман, К. Беркгоф, М. Царинник исследовали политикоидеологические установки ОУН по «еврейскому вопросу», продемонстрировав их антисемитское содержание. Вопрос о служивших в УПА евреях и их судьбе предметом серьезного научного исследования так и не стал, несмотря на повышенное общественное внимание к данной проблеме. Одним из немногих историков, затронувших этот вопрос, стал Г. Мотыка, описавший процесс уничтожения служивших в УПА евреев. Одновременно в научный оборот был введен значительный массив документов по истории ОУН и УПА, позволяющий объективно и достаточно полно осветить вопрос об отношении ОУН и УПА к евреям. Несмотря на это, пользующиеся серьезной государственной поддержкой украинские историки-ревизионисты (В. Вятрович, А. Ищенко и др.) активно пытаются внедрить в общественное сознание миф о непричастности ОУН и УПА к уничтожению евреев