Юрий Болдырев - Как нам избежать нищеты. Что делает и что должно делать правительство

Ю. Болдырев: Я понимаю, что жизнь полна компромиссов, но есть компромиссы, которые делают бессмысленным то большое дело, ради которого вы вроде идете на компромисс. К примеру, предоставление территории России по существу под базы НАТО, вступление в ВТО — а большинство наших людей не понимают, что такое ВТО. ВТО — это не международная организация, в рамках созданного после Второй мировой войны, после Великой Отечественной войны мироустройства.

Вот есть Организации Объединенных Наций, есть масса организаций, созданных при Организации Объединенных Наций, в том числе экономических. Культурные — ЮНЕСКО и так далее, они оттеснены в сторону. С одной стороны, наша власть кричит: «Смотрите, пересматривают итоги Второй мировой войны, вот в Эстонии памятник солдату, вот так СС марширует! Почему все молчат?». А с другой стороны, Россия, еще подавая заявку на присоединение к ВТО, признала, что… ООН, в котором один из официальных языков русский, в котором Россия имеет как наследник СССР право вето в единственном органе, принимающем решения, — это все побоку. Теперь есть некоторая организация ВТО, в которой русского языка как официального нет вообще, не говоря о каком бы то ни было праве вето России и так далее. Значит, создается она группой государств на каких-то взаимоприемлемых только для них условиях, а дальше они начинают нагибать всех остальных, и причем каждого следующего по принципу: пока не пойдешь на все уступки к старикам. Вот термин «дедовщина» очень актуален здесь, пока «деды» не выжмут из тебя все, что захотят, перечень вопросов обсуждаемых ничем не ограничен, можно выдавливать любые условия, требовать любых уступок, пока ты не пойдешь на все уступки, которых требуют «деды», «деды» никуда не спешат, мы тебя не примем.

И вот сам факт, что Россия сначала подала заявку на вступление в такую псевдомеждународную организацию. Не международную организацию, в соответствии с принципами мироустройства после Второй мировой войны, по существу подменяющую собой ООН — я специально это подчеркиваю. Дело в том, что, казалось бы ООН, важная организация, решает вопросы войны и мира, а тут всего лишь торговая организация. Но современные вопросы войны и мира решаются прежде всего научно-техническим и оборонным и наступательным потенциалом. Организация, которая определяет не просто наши взаимоотношения, кто кому «Боржоми» или вино поставит, а вопросы самой возможности регулирования нами самими ключевых козырных карт, которые у нас есть в глобальной мировой игре. А для нас это наши природные ресурсы, определяют нашу принципиальную способность и возможность удерживать, сохранять, защищать свой внутренний рынок. Это организация, которая решает в вопросах войны и мира, оказывается, больше теперь, чем ООН, со всем нашим право вето. Вот ведь с чем ситуация.

М. Калашников: Вы здесь назвали ключевой момент. Ведь нам-де как представляют: что ВТО — это клуб с едиными правилами, на самом деле — это организация по уголовным понятиям, или по понятиям дедовщины…

Ю. Болдырев: По понятиям дедовщины.

М. Калашников: Да, тех, кто был первыми, установил себе идеальные условия, они нагнули тех, кто пришел вторыми. Дальше: кто пришел третьими — их нагнули и паханы-деды, и их шестерки, и сделали их шестерками-два в квадрате. То есть ВТО — это чисто уголовно-дедовщинная структура, где кто позже вступает, тот нагибается глубже-глубже-глубже, ниже-ниже-ниже. И Российская Федерация вступила в четвертую очередь.

Ю. Болдырев: 155-й.

М. Калашников: 155-й, то есть уже просто шестерка в кубе. То, что позволено членам ВТО старшим и чуть-чуть помладше, для Российской Федерации невозможно. Козыри из наших рук выбиваются.

Ю. Болдырев: Совершенно верно вы сказали. Организация по единым правилам — это организация не по единым правилам.

М. Калашников: Она по понятиям.

Ю. Болдырев: По понятиям…

М. Калашников: По старшинству.

Ю. Болдырев:.Люди говорят: ну Китай же вступил, Индия вступила, и хорошо развиваются. Люди, знайте: Китай вступил по ряду ключевых позиций на принципиально иных условиях, нежели якобы добились российские переговорщики. Это надо знать, я готов аргументировать, обосновать.

И второе, что не менее важно: ВТО — это организация по взламыванию всего мирового правопорядка, по взламыванию международного права (на примере ООН я частично уже показал) и по взламыванию суверенитета и правовой системы прежде правовых государств. Приведу всего лишь один пример. Что такое международный договор Российской Федерации? Вообще какое отношение к этому делу имеет Государственная дума? Государственная дума ратифицирует международный договор Российской Федерации. Сейчас все говорят: «Как может быть, что в Думу будет вноситься документ, а до сих пор нет перевода на русский язык?»

М. Калашников: Да, протокола процедур ВТО.

Ю. Болдырев: Вдумайтесь. Обращаю ваше внимание на то, что во-первых, его нет, потому что такая странная организация, междусобойчик, в которой русский язык не является официальным. Из чего не делается вывод, что на всех конференциях международных должна быть трансляция на трех языках — английском, испанском, французском, из чего делается вывод, что все документы об условиях присоединения каждого следующего государства можно не оформлять на языке договаривающихся сторон. Грузия с Россией ведет переговоры, и ничто не оформляется… можно и нужно ничего не оформлять на русском и на грузинском языке. Вдумайтесь.

Идем дальше. А причем здесь вообще вопрос о том, есть перевод или нет? Есть вопрос о том, можно ли признавать международным договором Российской Федерации документ, исходно не оформленный на русском языке. Это вопрос к Конституционному суду, если бы у нас был настоящий, независимый Конституционный суд. Но на будущее, если когда-то власть сменится, это может быть серьезным основанием для того, чтобы признавать вот эти документы ВТО, будь они хоть трижды сейчас ратифицированы Государственной думой, тем не менее, подписанными антиконституционно.

М. Калашников: Не согласен.

Ю. Болдырев: Это шанс. На будущее, если власть сменится.

М. Калашников: Юрий Юрьевич, ну вот мы действительно все-таки пришли к выводу, что коррупция, скажем так, превысила некоторый уровень, который действительно приводит к таким шагам — антиконституционным, антигосударственным, антинародным. Мы все наслышаны о том, что в год коррупция пожирает до трехсот миллиардов долларов, а наносит ущерб, наверное, не меньше, чем еще на такую же сумму; что она экономику уже задушила, задушила уже все, что можно. 20 лет продолжается эта вакханалия. Хотелось бы спросить ваше мнение: можем ли мы вообще, в принципе, справиться с коррупцией без крови, без скальпеля? Мое-то мнение экстремиста все знают. Кровь пускать придется. А вот вы как считаете? Понимаю, что очень трудный вопрос, но все-таки давайте попробуем на него ответить.

Ю. Болдырев: Значит, первая часть, касающаяся ущерба от коррупции. Есть вещи, которые можно посчитать арифметически. Они считаются, цифры страшные, пугающие. А есть вещи, которые можно оценить только качественно. Реальный ущерб от них радикально больше, чем от того, что можно посчитать. Я имею в виду искажение всей мотивации деятельности политиков, высших должностных лиц, всего государственного механизма, государственного аппарата, предпринимательского сообщества и общества вообще. Вот это искажение мотивации дает нам ущерб несопоставимо больший, нежели все, что можно посчитать арифметически. Это первое. Что в этих условиях делать? Вы заговорили о скальпеле. Дело в том, что ведь коррупция искажает мотивацию массово, не отдельных коррупционеров…

М. Калашников: А всего общества.

Ю. Болдырев: Массово. И потому главная проблема не в том, применить скальпель или нет, в том, что некому его в руки взять. Некому скальпель взять в руки в наших общих, а не своих коррупционных же интересах.

М. Калашников: Чтобы не появились очередные коррупционеры, которые просто вырежут тех, прежних, и устроят то же самое, переведя их собственность на себя.

Ю. Болдырев: Что значит — чтобы не появились? Дело в том, что в рамках глобальной, мировой игры скальпель в руках — это такой же обычный инструмент, как и все прочие. И среди планов, которые рассматриваются, всегда есть план: а что если нашему провокатору Пете дать в руки скальпель, правильно его мотивировать, правильно организовать, правильно направить, чтобы он в наших интересах порезал-почикал вот здесь и здесь. И это будет как будто революция, как будто что-то изменилось. Такие планы всегда тоже рассматриваются игроками. В этом смысле, конечно, наша ситуация очень тяжелая.