Николай Добролюбов - Народное дело. Распространение обществ трезвости

Итак, по всем соображениям, пьянство должно бы процветать и распространяться в народе… Все влекло его к вину, а он и без того до вина охотник… Самая дороговизна, казалось, не должна была устрашить крестьянина: «Лучше не доесть, не одеться, подати не заплатить, – только бы выпить», – так ведь рассуждает пьяница. А что русский народ пьяница – в этом убеждены были столь же крепко, как и в том, что он терпелив и податлив на все. На этом-то основании откупщики и наддали сорок мильонов на торгах; по этим-то соображениям они и решились в последний откупной термин вытянуть последнюю копейку, высосать последние капли крови из мужика… И вот – с прошлого года – литература начала ополчаться против откупов, откупщики стали возвышать цену на вино, разбавленное более, нежели когда-нибудь, начальство стало подтверждать и напоминать указную цену, откупщики изобрели специальную водку, народ стал требовать вина по указной цепе, целовальники давали ему отравленную воду, народ шумел, полиция связывала и укрощала шумящих, литература писала обо всем этом безыменные статейки… Словом – все шло как следует: откупщики были довольны, полиция довольна, литераторы тоже довольны, что могут пользоваться безыменною гласностью, – народ… но кто же заботился о народе? Разве только один г. Кокорев, хлопотавший о том, чтобы народ ваш «встретил праздник тысячелетия России доброю чаркою водки»…{10} Так и тут на первом плане все-таки была водка же, а не народ… Казалось, что самое понятие о народе нельзя у нас отделить от представления водки и пьянства. Сколько ни издавали назидательных книжек вроде «Берегись первой чарки» или «Сорок лет пьяной жизни» и т. п., сколько ни принимали полицейских мер, – ничто не помогало… Не далее как в прошлом году читали мы в одном журнале:

Меры к прекращению пьянства плохо исполняются сельскою полицею, потому что лица, составляющие сельское начальство, сами подвержены этому пороку; а затем действительное пособие в этой болезни народа может оказать духовенство и правительство: первое – влиянием на нравственность, второе – изменением откупных условий («Отечественные записки», 1858, № 4).

Но откупные условия до сих пор те же (если не считать количественного изменения – в сорока мильонах надбавки откупной суммы), духовенство – то же, как я прежде; а между тем в разных концах России одновременно образуются общества трезвости и держатся, несмотря на все противодействия со стороны откупщиков. Какое странное, необъяснимое явление для тех, кто привык отчаиваться в русском народе и все явления его жизни приписывать единственно требованиям и велениям внешних сил, чуждых народу!.. Многие не хотели верить, когда в журналах и газетах было объявлено, что ковенские крестьяне отказались пить водку. Трудно пересказать, до каких тонких соображений доходили люди, не желавшие верить распространению трезвости. Их рассуждения очень сильно напоминали остроумие и сообразительность жителей того города, в котором Чичиков покупал мертвые души и собирался увезти губернаторскую дочку… Вот, например, одно из таких соображений, высказанное печатно г. Герсевановым («Северная пчела», № 32). По его мнению, слух о трезвости есть не что иное, как штуки откупа, придумавшего этот слух, собственно, на том основании, что для него очень тяжелою оказалась наддача сорока мильонов на последних торгах.

Этот неожиданный обет (трезвости), не предвиденный кондициями откупа, – говорит г. Герсеванов, – направлен будто бы прямо на карманы откупщиков; против него грешно действовать, но из него можно извлечь огромную пользу, – и вот распущен слух, что обет не пить водки, данный, вероятно, небольшим числом крестьян, распространился на всю губернию, что дает полное право (?!) просить и надеяться (!) сбавки, которая может спасти от банкротства и, во всяком случае, есть чистый выигрыш для откупщиков.

Вот до каких удивительных результатов доходили иные господа: слух о трезвости, видите ли, – распущен откупщиками с тою целию, чтобы вытребовать от правительства сбавку откупной суммы!.. Скорее этакая нелепость могла поместиться в головах некоторых людей, нежели мысль о том, что народ способен отказаться от водки!..

Впрочем, в литовских губерниях находили одно обстоятельство, которое могло объяснить решимость крестьян: это – религиозный фанатизм. Все дело приписано было проповеди ксендзов, и даже на них прежде всего хотели действовать те, кому не поправилось решение крестьян – не пить… И действительно – общества трезвости в западных губерниях имели характер религиозный… В конце прошлого года (месяца через три после первого зарока, данного в Ковенской губернии, в августе) вышла в Вильне книжка «О братстве трезвости», из которой видно, что братство трезвости есть действительно религиозный институт, находящийся под покровительством папы. Вот некоторые сведения об этом братстве, сообщенные, по виленской брошюре, «Экономическим указателем» (1859 год, № 2, января 10):

Братство трезвости установлено папою Пием IX, под покровительством св. богородицы.

Епископ Самогитский есть первый представитель братства трезвости во всей Самогитской епархии. Всякий священник, принадлежащий к этому братству, есть представитель его в своем приходе. Он избирает себе из прихожан несколько благонадежных лиц в помощники.

Всякий приходский священник должен вести книгу для внесения имен и фамилий лиц, вступающих в это братство. Заглавие следующее: «Книга воздержным братьям и сестрам». Настоятель прихода или другой какой-нибудь священник, причислившись к этому братству, может принимать в оное и других лиц ежедневно, а и особенности в дни торжественные и праздничные. Каждое лицо, в день вступления в братство, обязано исповедоваться и причащаться св. тайн. При принятии новозачислившихся в это братство священник в священном облачении ведет новопоступающих членов в церковь, пред алтарь св. богородицы, где они на коленях должны повторять каждое слово обета, произнесенного священником.

Обязанности членов братства трезвости: 1) Всякий, зачислившийся в это братство, во всю жизнь свою не должен употреблять; водки, рому и араку и всего того, что из них может быть приготовлено. 2) Употребление спиртуозных напитков позволяется только в малом количестве, по назначению лекаря, в случае болезни. 3) Каждое лицо братства может употреблять только виноградное вино, пиво и мед, и то не до опьянения. 4) Все члены обязаны увещевать других лиц и склонять их ко вступлению в это братство. 5) Члены должны в каждый праздничный день читать особую молитву. 6) Все члены сего братства в день сретения господня обязаны возобновить обет, данный ими при вступлении в братство. 7) Второе число февраля, в день поминовения усопших, священник обязан говорить собранным членам увещевательную речь и отслужить панихиду за упокой души умерших членов. 8) Если кто из членов этого братства станет употреблять водку, то такого члена приходский священник обязан, если слова его не подействуют, исключить вовсе из братства; все же члены обязаны пренебрегать им и не принимать его в свое общество. Лицо, таким образом исключенное из братства, однако должно исполнять данный богу обет.

Членам братства трезвости дается притом отпущение грехов, совершенное или несовершенное.

Известия о распространении трезвости в литовских губерниях подтверждали, что главными двигателями народного дела явились там католические ксендзы. О Ковенской и Виленской губернии писали в начале февраля, что здесь все делалось одною проповедью ксендзов, без всяких принудительных мер («Русский дневник», № 35, 13 февраля). Вследствие этого в «Русском дневнике», в начале мая (№ 96), была помещена похвала местному начальству, которое «не препятствует проповеди священников, строго наказав не употреблять принудительных мер и не задерживать распространения воздержания от крепких напитков». Особенно хвалить за такое «просвещенное великодушие», конечно, и не было надобности: нелепо было бы, если б было поступлено иначе… Но сначала многие опасались, как бы не было преследований от начальства за трезвость: до такой степени здравый смысл затемнен был мыслью о силе откупа!.. Да, правду сказать, были, с другой стороны, и такие господа, которые полагали подобное преследование необходимым! Б свое время мы сообщили «Письмо купеческого сына Бадейкина» («Свисток», № 1), в котором переданы были рассуждения этих ревнителей порядка{11}. Основанием их мнений было то же пренебрежение к народу, которое заставляло многих не верить справедливости известий о трезвости. То же самое пренебрежение к нравственной силе народа заставило многих приписать все дело ксендзам, когда факт оказался несомненным и прочным. В бывшей газете «Slowo»{12} вот что писали, например, из Жмуди: