Судьба человека. Оглядываясь в прошлое - Борис Вячеславович Корчевников

В 13 лет, когда мне понадобился первый магнитофон, я пошел на тарную базу колотить ящики. Три копейки стоил ящик под яблоки, пять копеек – под помидоры, с проволокой – восемь. Это была сдельная работа, поэтому некогда было два раза махать молотком, и я научился забивать гвоздь с одного удара.

От отца у меня, пожалуй, не только принципиальность, но некоторая резкость. Два года по госпиталям, два года страшной боли, которую ему пришлось пережить. После такой долгой и сильной нагрузки на нервную систему человек меняется. Отец стал вспыльчивый. До аварии он был очень уравновешенный и спокойный, после – стал легко заводиться. И эти черты я замечаю в себе.

Учитывая трагедию, случившуюся в нашей семье, моя задача была все время тратить на помощь родителям, поэтому я не получил фундаментального музыкального образования. Учился в музыкальном училище, но, опять же, это все было не то.

Только в 21 год стал зарабатывать деньги музыкой, до этого было хобби, самоделка, поэтому, по задумке родителей, я должен был стать инженером-гидрологом, но я бросил университет и занялся музыкой. И когда уже был достаточно известным артистом и закрывал программу в Харькове, отец поехал на харьковский завод, чтобы усовершенствовать свой протез для ноги, и впервые попал на мой концерт. Я посадил его в первый ряд, а после этого в ресторанчике мы с ним впервые поговорили всерьез про мою музыку. Он сказал: «Слушай, а ты, наверное, все-таки занимаешься делом», и уже больше не попрекал меня брошенным вузом.

С 83-го года я начал ходить по музыкальным редакциям, показывал песни, мне их правили карандашом и говорили: «Песенки так себе». Но потом вдруг выстрелил «Плот» – он стал всесоюзным, всероссийским хитом, и я с ходу попал в «Песню года».

Что же касается того, что меня считают автором одной песни… Я так скажу – люди ходят на мои концерты за молодостью и говорят: «А нам не надо ничего нового». Я настаиваю: «У меня еще много новых песен». Но они просят: «Нет. Ты нам ту давай. Нам юность нужна».

Очень важно понимать, в какое время мой отец пишет. Допустим, тот же самый Бах, которого сейчас мы все почитаем, не был известен как композитор в свое время. Может быть, здесь такая же история.

– Что касается того, можно ли разбогатеть на одной песне… Если бы «Плот» был написан в любой другой европейской стране, я бы летал на своем самолете. Моих авторских хватило бы. Но у нас авторы не получают практически ничего за свой труд, поэтому я не переоцениваю значимость этой песни в финансовом плане.

Когда-то я думал, что буду музыкальным продюсером, но потом решил этим не заниматься, потому что много раз наблюдал, что как только начинаешь кого-то продюсировать, если у артиста получилось, он считает, что всего достиг сам. Если не получилось, виноват ты, который не сделал его звездой.

Еще был период, когда я писал пьесы, которые шли в театре.

В моей творческой коллекции также есть книга «Научу писать хиты». Любой человек, знакомый с литературой, прочитав этот учебник с юмором и рассуждениями о том, как правильно создать хит, сможет написать хороший песенный текст без ошибок.

Что касается моей семейной жизни… Меня часто спрашивают, как моя жена уживается рядом со мной, таким строгим критиком и бескомпромиссным человеком? Как нам так удалось, что за 30 лет у нас не было ни одного кризиса? У меня на это только один ответ. Я с детства очень хорошо считаю, даже побеждал в математических олимпиадах, и быстро вычисляю возможные приобретения и потери. Ломая наши отношения с женой, изменяя, я могу потерять в этой жизни все, а что я приобрету – неизвестно, поэтому я даже не пытаюсь смотреть по сторонам. У меня прекрасная жена. Если человеку чего-то не хватает, он начинает это искать. Но если все есть, то что искать?

Есть три правила счастливого брака. Одно время мы очень много играли на свадьбах, и я услышал их от одного тамады: «В супружеской жизни существует правило трех „у“: уважай, уступай, удерживай. Все остальное прикладывается».

Моя жена – очень умный человек, она окончила Литературный институт, и у нее очень много стихов. И в какой-то момент мы решили попробовать, чтобы она тоже начала петь, даже сняли клип, где в главной роли был Никас Сафронов, но выступать на эстраде сейчас очень дорого и у меня просто не хватило бюджета на это.

А вот сын пошел по моим стопам, только я – автор песен и исполнитель, а он оперный певец, преподает вокал. Я ему помог в самом начале пути финансово, но сейчас он полностью самостоятелен.

Папа меня критикует так же, как многих заслуженных артистов. Такими же жесткими словами. Но почему бы и нет?

Что бы я сказал сегодня себе молодому? От каких бы ошибок предостерег? Оглядываясь назад, я вижу, что много ненужного наговорил и, наверное, много лишнего сделал. Но в истории нет сослагательного наклонения. Никто не знает, что было бы «если бы». Я не знаю, как повернулась бы моя жизнь, если бы я не сделал какой-то поступок. Может, это действие спасло меня от чего-то худшего. Все случилось как случилось, поэтому никаких советов я бы себе тогдашнему не дал. Да и вообще тот Юра меня бы не слушал, он сказал бы: «Да пошел ты!», потому что зачем ему слушать какого-то старого дурака…