Роберт Арп - Философия Южного Парка: вы знаете, я сегодня кое-что понял

Обсуждения музыкальных форм, инструментов и структур в философских трудах, часто кажутся веяниями времени, что может быть засвидетельствовано в писаниях древних греков. Связанное со временем обсуждение музыки верно и для Южного Парка, шоу, которое известно эпизодами, затрагивающими проблемы из очень недавнего прошлого, некоторые из которых могут казаться весьма возможными также в не слишком отдаленном будущем. Достаточно странно: Пифагор, эпизод с Энией и столкновение Картмана с Палатой Представителей весьма похожи, несмотря на различия в музыкальном окружении и обстоятельствах. Эния и Asia, возможно, не переживут беспощадный эстетический фильтр истории, так же, как давно исчезнувший авлос. Но там, где в основе лежит философия — затрагиваются вечные проблемы. Ни Дедушка, ни Картман, ни Пифагор не были в состоянии выразить свое видение устно; единственный способ, которым они могли это сделать — была музыка.

Сатана, краснокожий властитель Тьмы с невероятно развитой мускулатурой и черепом на гульфике, играет поистине дьявольскую роль в сериале Южный Парк. Именно он встречает Кенни, попавшего в ад после весьма неудачной, но зрелищной смерти. В подземельях он показан как подкаблучник-шестёрка Саддама Хусейна. Он сеет хаос среди живущих в мультяшном аду и даже поёт свои сумасшедшие рождественские песенки, отмечая праздники у себя внизу.

Чем интригует космология Южного Парка — в частности, одновременным отражением веры и сомнений, стремлений, надежд и страхов у вымышленных решительных колорадских третьеклассников — Стэна, Кайла, Картмана и Кенни, показом того, как они справляются с проблемами растущего абсурда современной Америки, на фоне странных происшествий и недоумённо выжидающих взрослых. Сатана занимает видное место в этом мировоззрении, как главный носитель хаоса и правитель адских подземелий. В них он правит удивительным сборищем знаменитостей. Среди грешников — Адольф Гитлер, что предсказуемо, а ещё Махатма Ганди, Хо Ши Мин, Джон Кеннеди, Майкл Лэндон (обрезанный бедняга, как он умудрился попасть туда?) и многие другие. Сам же владыка ада, над которым нависает Южный Парк — Сатана, несмотря ни на что, вызывает нашу симпатию. Он изображается в сериале, как обычный парень, выполняющий дурацкую работу, такой же, как многие из нас, винтик в адской машине, играющий лишь свою роль, в конце концов, он — простой охранник пучины вечного огня.

Сатана в Южном Парке всё время погружён в комичные измышления. Обычно, после вступительных угроз, он показывает свою удивительно человечную эмоциональную чувствительность, как-то не вяжущуюся с его ежедневной работой всемогущего палача в адской бездне. И для ТиМ кажется забавным предавать ту или иную не нравящуюся им знаменитость вечным мукам в загробной жизни. В полнометражке «Большой, Длинный и Необрезанный», когда Кенни пытается попасть в рай, видно, что в нём находятся только 1656 человек. В то время как со счётчика адских душ нельзя даже снять показаний из-за быстрых изменений. Может быть, это отображение менталитета всех третьеклассников, с боязнью вечного проклятия за любую ошибку и оплошность в жизни, и в тоже время без чётких указаний того, что правильно, а что, скорее всего, будет осуждено, как проступок. Неопределённость и шокирующее лицемерие моральных установок религии и обыденной этики взрослого мира поднимаются здесь на смех, чего, без сомнения, заслуживают.

Образ Сатаны в Южном Парке выгодно отличается от самых ярких его образов в западной литературе. Сатана здесь абсолютно противопоставлен доминирующим религиозным представлениям, берущим начало из Бытия, Книги Иова, и продолжающимся у Данте, Мильтона, Гёте, Флоберта. Его порочные, но такие человечные (слишком человечные) деяния завершают картину космоса в глазах постиндустриальной американской молодёжи.

Легенды о происхождении Сатаны и его месте в мире связаны с делами сумасбродного мира, заимствованы с них без особых изменений. Сатана — «падший ангел», причём падший всерьёз и надолго.

Если бы он не был таким колоссальным ебланом, созданным Богом в качестве посредника между плотским и божественным, Сатана по-прежнему мог бы быть райским ангелом и прославлять сияющего на небесах Господа. Увы — все неправильные деяния Сатаны, будь то предводительство мятежа ангелов против Бога-Отца, или иные непростительные отрицания Божьей воли — не самым лучшим способом отразились на его резюме. Но всё же он не мог быть создан настолько плохим, чтобы, несмотря на изгнание из рая, естественным образом не возглавить адскую администрацию преисподней.

Возможно, приняли во внимание то, что он был среди блаженных ангелов и до определённого момента хорошо себя вёл. Или признали его особые таланты и навыки в управлении, и его перевели в «филиал», хоть и понизив в должности. С трудом верится, что всезнающий и всемогущий Бог мог быть облапошен каким-то ангелом, пусть даже хитрым и настолько сильным, чтобы покинуть небеса и основать свою резиденцию в другом месте ради творения зла без Бога, который как бы «посодействовал» в этом. Мы должны спросить себя об этом сами — поскольку не найдем каких-либо разумных ответов. Ведь если святому отцу задать этот вопрос, он со вздохом изречёт: «пути Господни неисповедимы». Сатана — не просто тот, кто отправляет в ад, он предназначен повергать всё и вся в пучину хаоса, особенно жизни третьеклашек, которые всё время рискуют проклясть себя на веки вечные, хотя бы у себя в воображении.

Каждое их деяние записывают за ними, и так на протяжении всей их жалкой жизни, напоминают им время от времени школьные наставники. Создатели Южного Парка относятся к аду серьёзнее, чем к любым угрозам из космоса, тропическим лесам, ядерным отходам, ГМО, Панде-Сексуальное Домогательство, или доброхотам, грозящим нарушить жестокий, но естественный порядок, царящий во Вселенной. Паркер и Стоун наблюдают за приключениями четвёрки и их одноклассников, родителей, учителей и сограждан, за выкручиваниями из глубочайших задниц и худших жизненных ситуаций, какие только можно представить. Сатана — не исключение, но у него всё по-своему — ему лишь не повезло быть Хозяином Тьмы и иметь бывшего диктатора Ирака, в качестве сожителя по пышному подземному любовному гнёздышку в Санта-Фе.

Предзнаменование встречи Кенни с Сатаной дается в самом начале Большого, Длинного и Необрезанного. Стэн и Кайл встречаются с Кенни (а потом с Картманом), чтобы посмотреть фильм Терренса и Филиппа «Пламенные жопы». Ожидается круть. «Это иностранный, канадский, фильм» — просит у матери разрешения сходить Кайл. Неимущая мамаша Кенни кричит ему: «Иди! Ты пропустишь церковь, а когда умрешь — попадешь в ад, где будешь держать ответ перед Сатаной». Секунду Кенни размышляет над выбором и бормочет через свой оранжевый капюшон едва слышимое: «Окей».

Из кино они выходят, весело напевая все ругательства, которые узнали. А узнали они действительно много новых интересных способов выражаться. На тротуаре, возле кинотеатра, пацаны практикуются в новых ругательствах и, вдохновленные зажигательным примером Терренса и Филиппа, спорят относительно возможности поджигания газов. Картман отрицает эту возможность. Кенни, очевидно на эмпирических основаниях, настаивает, что можно и демонстрирует это. Конечно, мы знаем заранее, во что это выльется. Как Терренс (или Филипп?) в кино, которое они только что видели, Кенни поджигает пердёж и вспыхивает, как зефир, слишком долго висевший над костром, а Картман отчаянно пытается сбить огонь палкой. Санитарная машина приезжает немедленно, даря надежду на спасение, от которой все мы в цивилизованном, но потенциально опасном обществе сильно зависим. Несчастный случай и шанс, которые управляют человеческими делами, вместе с циничным юмором мультипликаторов, очень быстро подтверждаются, когда карету скорой помощи таранит грузовик с солью, и сваливает груз, прямо на пылающий факел, который раньше был Кенни Мак Кормиком. Затем, в отделении скорой помощи, Кенни получает (почти) лучшую заботу, которую может обеспечить современная неотложная медицинская помощь. Однако, как это часто случается в Южном Парке, между желаемым и действительным — существенная разница. Кенни выходит из комы от анестезирующего средства, окруженный зелеными и белыми докторами и медсестрами, как раз вовремя, чтобы услышать дурные вести. Его сердце, было по ошибке заменено печеной картошкой, и жить ему осталось только семь секунд.