Линн Пикнетт - Код Марии Магдалины

Средний обыватель, увлекающийся идеями «Нью-Эйдж», видит Марию Магдалину яркой белой женщиной, похожей на кинозвезду, которая говорит о своей любви к «Господу Иисусу» так, как кто-то может говорить о страсти к идолу поп-культуры, видит в ней воплощение феминизма собственного движения, но не жрицу, которая, одна крайность, не нашла своего места, или влиятельную особу, реальную силу, на которую опирается трон, — другая крайность. Оба они смутят современного представителя западной культуры своим фанатизмом. Здесь нет возможности обрядить их в приличные современные одежды: такие проповедники были яростны и бескомпромиссны в своей абсолютной вере в реальность Царства Небесного и ада, которая питалась верой в древних богинь царя Соломона и представляла собой новый вариант истории Исиды и Осириса или еретический вариант иудаизма. Они были люди своего времени и места. Их ждали, особенно когда Иисус взял на себя роль Мессии, и понять их можно только в историческом контексте того времени. Если благостную историю, рассказанную в Воскресной школе, заменить на открытый срез реальной истории I века, то очень немногим захочется приобщиться к такой вере.

Как мы видели, даже многие из «запрещенных», или гностических, Евангелий содержат, помимо длинных и сложных фанатичных проповедей, столь же много фантастических эпизодов, как и новозаветные тексты. (Хотя они замечательно последовательны в описаниях реального характера и истинного статуса Марии Магдалины.) Жизнь во времена Иисуса, Иоанна и Марии не была утонченной или сверхсложной, и христианское сострадание мирно уживалось с верой в то, что грешники будут вечно гореть в адском огне. Некоторые еретики, особенно катары, которых столь любят представители «Нью-Эйдж», были типичными членами экстремистского культа, которых так презирают в наши дни. Они голодали до наступления смерти, принимали яд, всячески издевались над своим физическим телом во славу Бога. И, разумеется, таинственные тамплиеры, которые приводят в восторг столь многих, узнавших о них сейчас, так страдавшие в руках французского короля и Папы, с радостью уничтожали язычников, отличаясь особой жестокостью. Их время — это не наше время, их умонастроения практически непонятны нам, и в любом объективном исследовании надо быть особо внимательным, чтобы не навязать им наши взгляды, поскольку в результате искажения будут слишком велики и получится пародия на то, какими они были в реальности.

Но факт остается фактом, какой бы неприемлемой для нас сегодня ни была фанатичка Магдалина: то, что она отстаивала, делает ее, возможно, наиболее значительной женщиной в истории. Она была, возможно, черная, поклоняющаяся Богине жрица, явно бескомпромиссная, любовница Иисуса и равная ему, если не превосходящая по духу: сам факт, что Церковь столь страстно пыталась исказить ее облик, имеет большое значение для любой серьезной оценки развития этого мира. Создается впечатление, что из-за того, что патриархия столь сильно боялась реальную Марию Магдалину и ненавидела ее, из многих текстов, превозносящих ее до небес, были выбраны именно эти Евангелия Нового Завета — в которых она едва видна. И это определило мужской тип мышления, и, соответственно, под его влиянием — течение всей европейской истории последних двух тысячелетий. Этот мужской тип мышления затем как зараза распространился на многие империи и колонии во всем мире. Дух реальной Магдалины преследовал Церковь, когда та несла миру ужас в форме рабства. Она препятствовала абсолютному порабощению викторианских женщин, когда даже самые богатые из них были не более чем обычным имуществом мужчин, и постоянно оглядывались на Отцов Церкви, которые резко выступали против возможности допустить женщину к должности священника и против высшего образования для девочек. И конечно, Мария Магдалина кричала о справедливости для затерроризированных «магги» и их детей, вычеркнутых из общества, и за всех тех, кто до сих пор страдает от рук монахинь и священников, помимо тех, кто всегда молится за слабых во всех религиях и слоях общества.

Может быть, западная Церковь и находится в предсмертной агонии, сотрясаемая бесконечными скандалами, но, как и прежде, все еще дает нечто полезное, даже духовное, излечивающее наши травмированные души. Иисус/Иоанн сказал: «Царство Божье в нас самих» и «По плодам их узнаете их». К сожалению, некоторые не принимают во внимание эти слова, позволяя коррумпированным организациям набирать силу и завладевать сердцами и умами людей. Могут потребоваться века, чтобы узнать их по деяниям их, но совет хорош, и «Прачечные Магдалины» могут быть уроком: никогда ничего не принимать на веру и следить, чтобы не обижали невинных.

«Царство Божье в нас самих» тоже несет в себе нечто. Мы искали для себя божественный образец, которому приписали свою собственную силу, и, возможно, то был необходимый этап духовной эволюции человечества. Древнее египетское учение и другие языческие таинства превосходят три великие патриархальные религии в том, что они дают обычному человеку веру: он может быть Осирисом или Таммузом, а женщины чувствуют в себе силу великих богинь. Они стремятся друг к другу, чтобы познать полную силу.

В мистериях Исиды-Осириса заложена потенциальная возможность для каждой личности познать Бога и быть Богом в той или иной его/ее ипостаси. Но никто не говорит, что это есть один-единственный ответ. Не совершите ошибку, ни один объективный исследователь не может отрицать, что в основных формах гностицизма и язычества столь же много ошибок, как и в самых бессмысленных и фанатичных проявлениях христианского образа жизни. Но нельзя не отметить, что адепты этих религий лелеют личное знание того, что Бог не спрятался от них где-то в отдаленных небесах, но Он и Она есть неописуемый божественный, несущий силу свет, который горит внутри каждого из нас.

Иисус/Иоанн сказал также «правда сделает тебя свободным», и, нет сомнений, что это именно так: проблема же в том, что взамен образуется внутри нас огромная черная пропасть в том месте, где была столь удобная, хотя и выдуманная, религия. Чем же заполнить эту пропасть?

Те из нас, кто был страстно верующим, знают боль лишения иллюзий, вот почему столь многие обращаются к другой религии или уходят в секты. Такие новообращенные становятся серийными верующими в бесконечном цикле: уверовать в одну религию, разочароваться в ней и снова то же самое. Желание верить и принадлежать часто гораздо сильнее, чем уважение к объективности. Но в поисках другого учителя, Господа, который откроет перед нами великие тайны, человек постоянно промахивается — и полностью теряет ориентиры. За совершенствование нашего духа — свободного от священников, гуру и догм — ответственность должна быть только личная, не более и не менее.

Веками мы лепили Господа по нашему образу и подобию, может быть, теперь для Него настало подходящее время, чтобы вернуть нам долг, вылепив нас на этот раз по Его подобию.[413]

МАНДЕИ И САБЕИ

Покрытое мраком прошлое мандеев — странного средневосточного племени, которое считает Иоанна Крестителя величайшим пророком и ненавидит Иисуса, — может пролить свет на многие темы этого расследования, как сказал мне Клайв Ирине. Они упомянуты в Коране под названием «сабеи», что позволяет предположить, что во время своих путешествий они некоторое время находились в царстве царицы Савской — арабской территории Сава. Но есть и другое толкование этого арабского названия, которое проливает несколько иной свет на определенные аспекты этого исследования. Как утверждает британский писатель Тобиас Чартон в своей книге «Золотые строители» (2002), слово «сабеи» является производным от семитского слова, означающего «моюпгиеся» (такое толкование и «Сава» являются взаимоисключающими).

Общины мандеев были в Харране (сорок миль от Эдессы) и в Багдаде во II веке, но они подверглись преследованию в середине III века и были изгнаны. После этого языческие ученые, которых христиане вытеснили из Александрии, поселились в Харране, принеся с собой философию герметизма (тайную оккультную) и другие знания классического мира. Ко времени арабского завоевания в IX веке никто уже не мог вспомнить, кто такие сабеи. По данным арабских авторов, которые записали историю через семьдесят лет после событий, калиф аль-Мамун, посетив Харран в 830 году, захотел узнать, какой религии придерживаются обитатели города, угрожая тем, что приверженцы пророков, не упомянутых в Коране, будут казнены. Эти язычники торопливо решили, что они есть сабеи, названные в честь их пророка Гермеса Трисмегиста («Трижды благословенного Гермеса» — или египетского бога тайных знаний и мудрости Тота, в честь которого был назван Трисмегист), и их священная книга есть Герметика, легендарное тайное учение герметиков. По утверждению Тобиаса Чартона, термин «сабеи» относится к двум разным группам: до 830 года «сабей» означало «мандей». Но после и до 1000 года им обозначали ученых язычников Харрана, а впоследствии всех язычников. Однако арабские историки не знали об этих различиях, поэтому сейчас невозможно с полной определенностью сказать, что они подразумевали под термином «сабей».