Дмитрий Пучков - За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР

– Да я вроде как не тяну Б. Стругацкого за язык и не заставляю нести ахинею. Это к нему надо обращаться, а не ко мне.

– Я хотел сказать, что нужно терпимее относиться к тому, что лично вам непонятно или неприятно.

– Относись, кто тебе мешает? Только на кой… ты лезешь сюда с нетерпимостью к чужим мнениям и с потугами поучать – не совсем понятно, терпимый ты наш.

– Возможно, мне это только показалось. Но мне показалось, что некоторые анти-хармсовские высказывания в комментариях явственно попахивают чем-то коричневым. И это «что-то коричневое» отнюдь не банальное дерьмо. Терпимость на это у меня не распространяется. Так как угрожает мне и моим близким.

– Возможно, для тебя это будет открытием, но у окружающих в терпимости есть предел. Например, большинство граждан не терпят идиотов, дегенератов, извращенцев, умалишенных и просто дураков. Вонь свою перенеси в какое-нибудь другое место, где есть терпимость к вони.

– Вчера Хармс – гений…

– Это для кого?

– Сегодня некто Пучков комментирует нам абсурдистский рассказ со своих позиций…

– А некий пассажир, сильно опасающийся указания ФИО, строчит разоблачения.

– Мы киваем гривой – Хармс плохой. А что будет через 10 лет?

– С вами, с дураками, все будет ровно так же, как и всегда: будете повторять то, что вам скажут авторитетные граждане.

– Если бы шизофрения была причиной, тогда бы у нас всех шизофреников печатали. Однако же одних шизов печатают, других – нет. Значит, есть взаимосвязь.

– Сколько тебе лет, сынок?

– Неожиданно яростное обсуждение получилось, малолетние д…бы на Хармса слетелись, как мухи на кучу говна. Даже не ожидал. Думал, что такая феерия может случиться лишь при упоминании дорогого Бориса Натановича.

– Это ж священные коровы, не моги.

– Ты, дядь, на меня не злись, я ведь не разоблачения пишу, сам же видишь. И никого не обзываю.

– Дорогой друг. Если ты видишь в буковках злость – обратись в то же учреждение, в которое этапировали Хармса.

– Мы тут все умные – не поймем, правда, кто умнее.

– Насчет «всех», дорогой друг, ты сильно заблуждаешься. Умных – мало.

– Ты просто старше, а я – моложе…

– В четырнадцать лет всегда так кажется.

– Отсюда – конфликт мнений.

– Он только у тебя в голове, сынок.

– Что тебе с того, что я не указал ФИО?

– Мне – ровным счетом ничего. Это тебе – чего.

– Тут же форум, главная цель – мнениями обменяться. Или ты всех периодически пробиваешь по базе МГТС за 2000 год?

– Ты не болен?

– А ты вот авторитетный гражданин, дядь?

– Естественно. Это мой сайт, и мне не нравится присутствие на нем малолетних д…бов.

– Мне тебя надо слушать? Чего ты мне посоветуешь как старший?

– Ничего не посоветую, я тебя не знаю. У тебя родители есть для советов.

08.05.08

Ровно десять лет тому назад рабочий Пантелей Грымзин получил от своего подлого гнусного хозяина кровопийцы поденную плату за 9 часов работы – всего два с полтиной!!! «Ну, что я с этой дрянью сделаю?.. – горько подумал Пантелей, разглядывая на ладони два серебряных рубля и полтину медью… – И жрать хочется, и выпить охота, и подметки к сапогам нужно подбросить, старые– одна, вишь, дыра… Эх, ты жизнь наша раскаторжная!» Зашел к знакомому сапожнику: тот содрал полтора рубля за пару подметок.

– Есть ли на тебе крест-то? – саркастически осведомился Пантелей.

Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своем месте, под блузой, на волосатой груди сапожника. «Ну, вот остался у меня рупь-целковый, – со вздохом подумал Пантелей. – А что на него сделаешь? Эх!..» Пошел и купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую, полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос – так разошелся, что от всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга Пантелей за свой убогий ужин – так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть не заплакал.

– За что же, за что… – шептали его дрожащие губы. – Почему богачи и эксплуататоры пьют шампанское, ликеры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме простой очищенной, да консервов, да ветчины – света Божьего не вижу… О, если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы пожили по-человечески!..

Однажды, весной 1920 года, рабочий Пантелей Грымзин получил свою поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. «Что ж я с ними сделаю, – горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. – И подметки к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь – смерть хочется!» Зашел Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на улицу с четырьмя сиротливыми сторублевками. Купил фунт полубелого хлеба, бутылку ситро, осталось 14 целковых… Приценился к десятку папирос, плюнул и отошел. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать… и так горько ему сделалось, что чуть не заплакал.

– Почему же, – шептали его дрожащие губы, – почему богачам все, а нам ничего… Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит папиросы, а я, как пес какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть Тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним все, другим – ничего?..

Эх, Пантелей, Пантелей… Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!..

– Вообще, кажется, что лучшее воплощение мечты мирового пролетариата осуществилось в Швециях да Даниях. Которые, надо сказать, вовсе никаких геморроев в виде революций да перестроек себе не выдумывали. Ирония, так сказать, судьбы.

– Для того чтобы там такое получилось, сперва понадобилось утилизировать цвет нации в набегах викингов. Почему-то их не вспоминают с теплотой жители Европы, которую они терзали 250 лет, пока всех не передушили. Ну и всякое по мелочам, типа географического положения и климата. Но если речь про сферическую Швецию и сферическую Данию – все, безусловно, так.

– А это опять «лакмусовая» статья по выявлению?..

– Заметки – они просто заметки. Просто определенное содержание заметок эффективно выявляет дебилов.

– Насчет сферичности, дорогой тов. Гоблин, немножко мимо…

– Да нет, как раз в самый центр.

– Ибо, проживая в Европе не первый год, знаю если не устройство (не претендую, ибо для этого требуется здесь родиться), то функционирование, а также очевидные результаты оного, некоторых европейских государств, конкретно Италии, Франции и Голландии…

– Чисто на всякий случай, вдруг ты не в курсе: знать и понимать – это разное. Наличие знания не гарантирует понимания.

– Так что мои познания в этой области, будучи прозаично утилитарными, основаны тем не менее на каждодневном банальном многолетнем опыте, то бишь – кто как работает, кто сколько получает, как устроены и работают кредитная и налоговая система, каково образование (очень доволен, кстати сказать), культура, транспорт, супермаркеты, срач либо отсутствие оного на улицах, мздоимство чиновников и полиции либо его отсутствие и т. д. и т. п.

– Осталось открыть учебник и почитать – как оно на самом деле.

– Как и многие другие, ребята жили в замкнутом мирке (ну, типа как Довлатов, который был уверен, что писатели в СССР известны так же, как звезды американского футбола в США). Когда мирок разомкнулся, многие испытали культурный шок, что не удивительно. Вдруг оказалось, что их рефлексии (единственное, что они хорошо делали) на хер никому не нужны.

– Страшно представить, что пережили эти люди.

– Аверченко пишет о том, что при царе рабочие питались лучше, чем при коммунистах. Я правильно понял?

– Не совсем. Он пишет про то, что все было замечательно и хорошо, а стало плохо. Ну, как у страдальцев по «золотой эпохе СССР» – в прошлом все было идеально, не надо было ничего менять, и сейчас все было бы хорошо. При этом про недостатки, про изъяны, про плохое ничего говорить не надо – это портит светлый образ поруганного прошлого.

– Вообще, Аверченко удивительно жизненный автор, хоть и творил почти сотню лет назад. Например, прочитав рассказ «Чад», я долго смеялся, до того знакомая ситуация описана.