Юлия Латынина - Климатократия

По удивительному совпадению все вышеперечисленные особенности свойственны также и УГП.

Можно выделить четыре социальные группы, которые борются против Глобального Потепления, и как ни странно — это те же социальные группы, которые боролись против Всемирного Капитализма.

Первой из них являются всяческого рода левые, зеленые, люди, по какой-либо причине глубоко ненавидящие современное западное общество; люди, которые до 1991 года ходили с плакатами «Да здравствует СССР!», а после 1991 года остались без объекта любви. И вместо того, чтобы бороться против капиталистов, стали бороться против потепления.

Второй из этих социальных групп является глобальная бюрократия. Как и КПСС, глобальная бюрократия хочет не отвечать ни за что, а регулировать — все. КПСС, отовариваясь черной икрой, провозглашала себя борцом «за счастье трудящихся». Точно так же глобальная бюрократия, отовариваясь многомиллионными грантами и Нобелевскими премиями, провозглашает себя борцом против истеблишмента.

Третьей группой являются отсталые страны. Те же самые африканские людоеды, которые в 60-е годы под чутким руководством КПСС боролись против колониального ига, сейчас под чутким руководством IPCC обнаружили, что в их бедах виноват чужой экономический рост. Власти Судана, запросившие с развитого мира аж 67 млрд долл. компенсаций за свои моральные и материальные страдания в связи с ГП — это те самые власти, которые до 1996-го давали приют Бен Ладену и устроили геноцид в Дарфуре.

Четвертой из этих групп является специфический вид ученых: не те, кто хочет в тиши исследовать природу, а те, кто с помощью науки хочет повысить свой социальный статус. Те, кому нужны не ученики, а партия. Карлы Марксы, а не Адамы Смиты. Ведь это две разные истории — описывать законы рынка или ознакомить пролетариат со строго научной теорией о том, что ему нечего терять, кроме своих цепей.

Один из самых интересных моментов в УГП — это то обстоятельство, что нам постоянно говорят о СО2 и никогда не говорят о собственно тепле.

Строго говоря, когда вы сжигаете топливо, вы получаете тепло. Так как закон сохранения энергии никто не отменял, то человечество, сжигая топливо, очевидным образом вносит вклад в потепление атмосферы. В городах разница с окружающей сельской местностью иногда может достигать 7 градусов. Различные исследования оценивают вклад промышленного тепла в разогрев атмосферы до 0,25 градусов, однако, согласно IPCC, этот эффект не превышает шести сотых градуса.

Вопрос: почему IPCC так скромно оценивает этот эффект? Ответ очевиден. Если вы предложите людям себя в качестве регулятора далекого, но ужасного СО2, люди согласятся. А если вы предложите им в целях спасения от Глобального Потепления замерзнуть в квартирах, они пошлют вас на хрен. Эксперименты по спасению России от глобального потепления путем отключения тепла регулярно проводятся российским ЖКХ и неизменно вызывают у населения горячий протест.

Вполне возможно, что человечество в будущем изобретет то, что окажется для него чем-то вроде Кислородной катастрофы — для анаэробных бактерий. Но СО2, выбрасываемый заводами, попросту не тянет на эту роль: это все равно что пытаться учитывать в расходе воды на Саяно-Шушенской ГЭС долю, выпитую курами.

Сторонники Глобального Потепления фальсифицируют данные, называют эти фальсифицированные данные «всеобщим консенсусом» и эксплуатируют древнейшие страхи человечества, от страха Всемирного потопа до страха перед ящиком Пандоры, из которого кто-то рано или поздно что-то может достать.

Глобального потепления нет, но есть глобальная бюрократия. Глобальная бюрократия сильно отличается даже от национальных бюрократий. Любая национальная бюрократия отвечает перед избирателями или конкурентами. Если она неэффективна при демократии, народ голосует против нее. Если она неэффективна при диктатуре, она проигрывает соседним странах. Глобальная бюрократия не отвечает ни перед кем.

До конца ХХ века, до повсеместного внедрения компьютеров, возможности любой бюрократии были относительно скромны. Просто в силу ограниченности ресурсов страны и инструментов контроля большинство бюрократий ограничивалось регулированием законов, мер, весов и денежных знаков. Цифровое общество создало возможности безграничного регулирования всего и вся, которое не снилось даже средневековым монархам, издававшим указы о том, какое сословие какие платья должно носить.

До 1991 года глобальная бюрократия на Западе боялась хотя бы СССР. Она не могла позволить открытому миру стать слишком неэффективным. Теперь у нее нет преград.

Нет ни одной проблемы, которую глобальная бюрократия не пыталась бы решить — от прав человека до голода в Африке — и которая при этом не становилась бы вечной. Если уж глобальная бюрократия возьмется помогать голодающей стране — страна будет голодать до скончания ООН. Если уж возьмутся решать палестинский конфликт — конфликт станет вечным.

Теория глобального потепления является идеальным инструментом для глобальной бюрократии. Она позволяет регулировать все и не нести ответственности ни за что. Она создает наднациональное правительство с властными полномочиями, которые не удалось получить ни Гитлеру, ни Чингисхану, ни Сталину.

Опыт построения тоталитарного дискурса в открытом обществе оказался не очень удачным: авторитет IPCC тает гораздо быстрее, чем ледники в Гималаях. Как заметил когда-то Авраам Линкольн, you can fool all the people some of the time, you can fool some of the people all of the time, but you cannot fool all of the people all the time.

Однако сам факт того, что столь небольшое число людей, занимающихся очевидным враньем, смогли получить столько власти, не прибегая ни к ГУЛАГу, ни к НКВД, просто с помощью создания атмосферы сопричастности и травли оппонентов, говорит о том, что сверкающее здание мировой демократии является не столь уж сверкающим.

ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА (с) Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (http://www.ej.ru/) на ej.ru обязательна.