Сергей Бушуев - Водитель трамвая

— Чего тут вспоминать, Сурусов? Защитный кожух имеет там место быть?

— Ах, да! — восклицал, быстро и часто кивая головой, бывший машинист подземки. — Конечно защитный кожух! Как же я про него забыл? Да-да! Комплект пружин в защитном кожухе! Правильно-правильно!

— Где комплект пружин?

— В защитном кожухе!

— Эх, Сурусов! На схеме показать что-нибудь можете?

— Я? Нет! Точнее… давайте я лучше в другой раз. Тут надо подумать.

Обычно подобные допросы кончались под общий смех, с неизменными восклицаниями в адрес жертвы кого-нибудь из постигающих трамвайное ремесло:

— Ну что Серёга, опять пятёрка сорвалась?

Фраза эта ставшая классикой давным-давно благодаря Хазанову к Сурусову подходила как ни к кому лучше.

Он садился на место, нарочито громко причмокивая и размахивая рукой. В его исполнении это означало, дескать, он разочарован, но не расстроен.

Справедливости ради стоит заметить, что мои собственные ответы мало отличались от Сурусовских. Да и остальные не блистали. Так, иногда кто-то чего-то подучивал. Единственное исключение — Жанна Васильева. Она всегда всё знала на зубок. И великолепно отвечала. Как ей такое удавалось я не возьму в толк и поныне. Ну а если говорить о людях типа Серёги Сурусова, то их наличие в комбинате можно объяснить, лишь упомянутым выше кадровым голодом. Помните, что говорил по данному поводу гениальный Иосиф Виссарионович? То-то. И дело как видите, писателями не ограничивается…

Таким образом, я думаю, вы уже смогли нарисовать более-менее сносные образы тех, кто с таким трудом постигал науку вождения трамвая в теории. Теперь предлагаю перейти к самим теоретикам. То есть к преподавателям. Их правда будет намного меньше.

Итак. Из тех, кто оставил у меня яркие воспоминания я назову троих. Митрофанов, Петухов, Кирсанов.

Начнём с Митрофанова. Это был круглый человек небольшого роста. Лет сорока пяти — пятидесяти. С чёрными кудрявыми волосами. Лично мне — не очень приятный. Любил острить, иногда довольно тупо. И ждал на это с нетерпением отклика. В виде смеха. Он преподавал механику, правила технической эксплуатации, и ещё какую-то лабуду. Любил ставить двойки и изображать из себя великодушного вершителя судеб. Так мне казалось в ту пору. Хотя, и не «заваливал» никого в решающие моменты. Во всяком случае, я не видел ничего подобного за время обучения. Правда, иные «студенты» из других групп говаривали о нём разное, но я ведь не собиратель слухов, и повествую лишь о том, что видел и знаю лично. Меня Митрофанов также не «заваливал» и «натягивал» тройки без особого скрипа. Диктовал он быстро, чётко, и без излишнего красноречия объяснял, с чем нам предстоит столкнуться при работе на линии. Словом, нормальный человек для такой шараги.

Совсем другое дело — Петухов. Тут сама фамилия говорит за себя. Вообще, признаться честно, в своей жизни я несколько раз встречал типов с данной фамилией. И каждый их них был редким чудиком. Сговариваются они что ли? Не являлся исключением и тамошний Петухов. Он преподавал Правила Дорожного Движения. Собственно, начинал нам давать эту дисциплину кто-то другой (сейчас убей меня — не вспомню, кто именно), но, не выдержав ужасов местной преподавательской деятельности, по быстренькому уволился, и долгое время никого не имелось вовсе. Потом нашёлся Петухов. И закрутились ржавые колёса бор-машины. С криками, причитаниями, угрозами, увещеваниями, и прочим, и всё это — исключительно со стороны новоявленного Петухова. А дело заключалось в том, что объяснять, да и разговаривать внятно вообще, последний совершенно не умел. Это был человечек маленького роста, лет пятидесяти, с огромной полностью седой бородой, одетый в шмотьё более приставшее дворникам из туберкулёзного диспансера, с низким грубым голосом, и чрезвычайно молодецкой улыбкой, появлявшейся на его лице в те редкие моменты секундной радости, когда кто-то правильно называл дорожный знак, и сообщал на каком расстоянии он действует. Представили себе этого лицедея? Но на том характеристика не заканчивается. Говорил Петухов невнятно и очень быстро, низко склоняя голову и глядя на свои серые плешивые башмаки марки «Оторопевший большевик» с верёвками вместо шнурков. Последние видимо не смогли смириться с тем, какие штиблеты им довелось «украшать» и с образом жизни, который вел их хозяин и к тому моменту лопнули. Как и мечты самого «носителя» на лучшую долю под солнцем. Как вы понимаете, данный субъект не смог пробудить в своенравных представителях «будущего московского трамвая» глубокого уважения и священного трепета, в результате чего он стал регулярно подвергаться разного рода насмешкам, понуканиям, и вообще, всяческим непотребным моральным издевательствам. В ход шло многое. И выкрики с мест, и намёки, типа, пора бы уж тебе заняться стрижкой и бритьём, и неплохо бы переселиться наконец из подвала в подъезд, ну и дальше в том же духе. А между нами я слышал, кое-кто не называл его иначе как «Дядюшка ау». Если помните, был такой забавный пророческий мультфильм предваряющий появление бомжей в наших городах в непропорционально огромных количествах. Там лесной бородатый бродяга по сюжету перебирается в город в коем и намеревается обосноваться, продолжая вести «аморальный образ жизни» и даже не думая о поиске работы. Я специально пересмотрел мультик несколько раз, и могу засвидетельствовать: нигде ни в одном моменте у Дядюшки Ау не наблюдалось никаких «трудовых» помыслов. Одна тяга к разгульной жизни и существованию за чужой счёт. Если с мультяшного «Дядушки» снять шляпу, то получился бы как раз Петухов. Только, разумеется, с куда более зловещим взглядом и менее подвижный. «Дядюшка Ау» выступал так: он выходил на середину аудитории, открывал брошюру «Правила дорожного движения», и начинал громко и быстро тараторить все пункты по очереди. При этом, по его мнению, мы должны были старательно записывать за ним, и успевать! — а также запоминать оглашаемые им сноски и изучать их самостоятельно. Как вы думаете, что из этого выходило? Разумеется комедия в духе «Фантомаса». Первый вопрос, возникающий при данной манере преподавания был следующим: на кой нам такой хрыч как ты, и на хрена переписывать под твою реперскую диктовку, если имеется первоисточник — сама упомянутая брошюра, купить которую не составляет труда в любом киоске за три копейки. Вопрос этот являлся краеугольным. Именно после него у «Дядюшки» слетала крыша. Он начинал топать, горячиться, как советский сифон, если внутрь не залить своевременно воду, прыскать слюной, и орать, дескать, какие вы нехорошие, я уже двадцать лет работаю таким образом и никто пока не жаловался. Вот в это я верю совершенно. Особенно если посмотреть статистику аварий на наших дорогах. Не удивительно. Немало Петуховых шныряет ещё по учебным комбинатам.

Однако на этом шутки заканчиваются. Позже, узнав причину такой эксцентричности, мне по-человечески стало его, искренне жаль. Как я понял (и не только я), у «Дядюшки» имелись большие нелады в семье. То ли он сам являлся многодетным отцом, то ли дети его — я так и не выяснил. А факт заключался в том, что детей на его попечении находилось много, и несколько из них оказались с какими-то серьёзными, дорого обходящимися семье болячками. Петухов крутился, как мог. Днём болтался по аудиториям комбината, читая параграфы из ПДД, ночью колесил по дорогам столицы на разъярённой, измученной годами «девятке», подрабатывая частным извозом. Несколько раз чуть не был бит настырными конкурентами, но опасного занятия не бросал. И таким образом, он брался за любую работу, сулившую деньги. Потому и срывался на нас, когда мы не старались даже сделать вид, будто нам интересно. И орал, мол, почему из-за вас меня должны лишать премии? Словом, когда узнаёшь такие подробности о житухе человека, как-то само собой желание шутить прекращается. Как говорил товарищ Нехода из знаменитой киноленты «Верные друзья»: от таких потрясений у любого ценного работника может удар случиться. Хотя лично мне Петухов нравился. Занятия у него были, как говаривала выше названная Лисовенко правда по совершенно другому поводу — истинным фрик-футуризмом! С ним никогда не было скучно. Он умел устроить театрализованный праздник с эмоциями, фейерверками, сменой масок, и неповторимыми репликами. Уже сама его возмущённая физиономия вызывала смех. Но повторяю, смех смехом, а узнав о трагедии в его семье, мы поутихли.

Ну и третий, и как я считаю самый главный лектор в комбинате — Александр Кирсанов. О, это особый человек. И, на мой взгляд, личность достойная того, чтобы быть увековеченной в истории городского транспорта Москвы. Говоря проще — Кирсанов трамвайный маньяк. С первого же дня он поразил нас глубоким знанием трамвайных маршрутов прошлого. Как выяснилось впоследствии — он знал наизусть их все! Можете себе это представить? Напомню: в прошлом Москва была укатана трамвайными рельсами не меньше чем современная Европа. А в Европе последние два десятилетия настоящий бум — в год строиться более ста новых трамвайных систем. Система — это не линия, заметьте. Ну не хотят эти подлые буржуины дышать выхлопными газами и стоять в пробках. Не хотят, хоть ты тресни! И вот Александр Кирсанов знал все линии и маршруты прошлого, от самого начала по сию пору. Знал где они проходили, какие марки, и наименования вагонов строились и эксплуатировались, и какие приходили им на смену. Как всё это можно запомнить лично я не пойму. Кроме того, Кирсанов, будучи к тому моменту человеком в летах, накопил помимо бескрайнего справочного материала и огромный фото архив. Архив не имеющий себе равных. Я видел фотографии тридцатилетней и более давности. И фотографии те, сделаны лично им. Даже в то время когда мы учились, он беспрестанно лазил по всем столичным депо с неизменным фотоаппаратом и снимал, снимал, снимал вагоны…