Николай Яременко - Футбол убьет Россию. Народная игра в рублях, договорняках и взятках

Фурсенко не повезло в том, что он руководит футболом. Если бы он руководил какой-то иной «отраслью народного хозяйства», ему было бы проще. Там было бы определенное преимущество – отсутствие однозначных и неоспоримых критериев результата. Но в футболе есть такие критерии. Нет побед, нет медалей – значит нет нужды говорить, что рано или поздно сборную «прорвет», о чем г-н Фурсенко так любит рассуждать. С Арменией, видите ли, лишь чудом не получилось выиграть с крупным счетом. Когда же Сергея Александровича попросили дать пояснения, ведь матч закончился нулевой ничьей, ответ был уникален: если бы забили быстро первый гол, то «прорвало» бы. Так и живем в ожидании «прорыва». А результата все нет и нет…

То, что Мутко и Фурсенко недолюбливают друг друга, – дело известное. И то обстоятельство, что корни их произрастают в равной степени из Питера, и – более того – из одного и того же клуба, вовсе их антагонизму не мешает. Друг о друге за глаза они отзываются так, что и пересказывать не хочется. Да и то, что происходит в публичном поле, иногда выглядит как комические куплеты. Никак не меньше. Многие инициативы Мутко, которые были в итоге реализованы его преемником, автоматически подвергаются критике.

К примеру, история с многострадальным переходом на систему «осень – весна». В течение 2009 года Виталий Мутко несколько раз заикался о том, что переход на общеевропейские рельсы назрел, что хочешь не хочешь, а вливаться в общий график и общий ритм, когда чемпионаты синхронно оканчиваются к маю, придется. В конце года Виталия Леонтьевича «ушли». И о переходе на «осень – весна» заявил уже Сергей Александрович. Сколько гневных отповедей услышало околофутбольное человечество из уст Виталия Мутко в течение 2010-го! И переход поспешный, и решение непродуманное. Он, мол, тоже ставил такие задачи. Но они были стратегическими, к 2015 году он, дескать, планировал только начать об этом думать. А к середине десятилетия должна была созреть вся сопутствующая переходу инфраструктура: и манежи, а базы, и крытые стадионы, и многое другое. Ясно, что инфраструктура у нас не созреет ни к 2015-му, ни к 2018-му (речь не о нескольких проектах, которые усилиями налогоплательщиков, может быть, и осуществятся, пусть даже частично, а о масштабах всей футбольной России), но ведь не об этом пекутся чиновники, когда на первый план выходит банальная ревность!

Когда на первый план выходила борьба за право проведения чемпионата мира-2018, противоречия вроде бы ушли на второй план. Но когда победа оказалась одержана, они просто выплеснулись с лихвой! И главный вопрос – это вопрос о власти, вопрос о деньгах. Вопрос о том, кто будет контролировать немалые финансовые потоки, которые направят в различные регионы навстречу чемпионату мира.

Помните визит Фурсенко в Белый дом в конце марта 2011-го? Неожиданный до такой степени, что многим показалось, будто это была не плановая встреча с премьером, а срочный вызов на ковер к начальству после неубедительных ничьих с Арменией и Катаром? Между тем, как выяснилось чуть позже из неофициальных, но, как водится, хорошо осведомленных источников, главной темой была подготовка к 2018 году. И главное – Фурсенко просил неких дополнительных полномочий. Судя по всему, ему было отказано. А учитывая, что спустя месяц Виталий Мутко, по сути, возглавил комитет «Россия-2018» и было объявлено, что в недрах Министерства спорта возникнет отдельный департамент, который целиком сосредоточится на подготовке к чемпионату, стало понятно любому: в этом усиленном толкании локтями и отпихивании соперника от «кормушки» победу (пусть и не за явным преимуществом) одержал Виталий Леонтьевич.

Пока Фурсенко ответил своему оппоненту объявлением о разработке некой программы «Результат-2018». Мол, именно она поможет решить все футбольные вопросы – от развития инфраструктуры до селекции. И как следствие – обеспечить в 18-м результат. Впрочем, дело не в программах, а в том, кто будет контролировать финансовые потоки. Хотя злые языки уже иронизируют: Фурсенко заранее стелет себе соломку. Мол, объяснить невыполнение опрометчиво данного обещания стать чемпионами мира в 2018-м можно будет тем, что не он и возглавляемое им ведомство «грамотно расходовали средства».

Конечно, всё еще может измениться. До 2018-го много воды утечет. Регламенты и правила поменяются. Но пока впереди более опытные игроки. Мутко в подковерных интригах, похоже, уже научился большему.

Кстати, о регламентах. Нам вроде бы несколько раз говорили, что до 2013-го, по правилам ФИФА, мы должны определиться, кто из стадионов и городов, указанных в Заявочной книге, реально останется в планах и будет готовиться к приему чемпионата, а кто останется за бортом. Но сразу после локальной победы над Фурсенко воодушевленный Виталий Мутко произнес, что решение окончательное мы примем за год-полтора до чемпионата. Мол, будем строить везде. А потом решим, где вписываемся в сроки, где успеваем, а где – нет. Тогда и разберемся. Невооруженным глазом видно, какая это удобная и коррупционноемкая позиция: тратить деньги по большему числу направлений, чем в итоге понадобится. Почва для злоупотреблений просто потрясающая!

Эта тема даже выплыла наружу при первом же заседании наблюдательного совета оргкомитета «Россия-2018». Глава совета вице-премьер Игорь Шувалов призвал как можно быстрее определиться с городами, которые примут матчи первенства:

– Мне кажется, обманывать и питать надежды большого количества городов бессмысленно. Если это будет не 13 городов, а другое количество, то такое решение нужно принять как можно быстрее.

На что Виталий Мутко ушел в изощренное, с культурно-исторической примесью словоблудие:

– Все они (города) представляют культурное, историческое многообразие РФ. А самое главное – эти города сохраняют компактность проведения турниров. ФИФА может пойти по пути сокращения количества городов проведения, однако сегодня мы предлагаем готовить 13 городов.

Зачем, почему, для какой цели – ответов на эти вопросы не прозвучало. Да никто и не спрашивал. Все ведь и так все прекрасно понимали.

Заголовок этой главы ни в коей степени нельзя рассматривать в параллель к заголовку главы предыдущей. И Мутко и Фурсенко – суть выходцы из города на берегах Невы. Они оба приходят на футбол в сине-бело-голубых шарфиках. Немалая часть жизни обоих связана с командой «Зенит». И это уже ничем не перечеркнешь.

Когда мы говорим «Питер или Москва», речь идет сегодня уже даже не о конкуренции, которая отличает соперничество московских и питерских футбольных команд. Хотя я лично уверен, что вовсе не матчи «Спартака» с ЦСКА являются главными и самыми знаковыми во внутрироссийском первенстве, а скорее игры «Зенит» – ЦСКА, как несколько лет назад были матчи «Спартак» – «Зенит».

Конкуренция Москвы и Санкт-Петербурга пронизывает очень многое в российском футболе. Про то, что в сборной России есть фактически две малопересекающиеся группировки – «питерские» и «непитерские», сказано немало.

Но теперь развернулась конкуренция и вовсе иная: как распределятся ключевые матчи (а стало быть, читай, доходы) между двумя городами федерального значения в 2018 году. Уже сейчас это то, что терзает умы очень многих из того футбольно-чиновничьего сообщества, которое ответственно за принятие решений.

В конце апреля 2011-го уже нарисовали примерную схему, которая многих знатоков политических пасьянсов удивила: столица примет и матч открытия, и финал, и один из полуфиналов, Питеру же достанется только один из полуфиналов. И то – в интересной модальности: по словам Мутко, «Санкт-Петербургу, возможно, будет отдан один из полуфинальных матчей». Но пока часть публики ухватилась за ключевое слово «возможно», другая принялась иронизировать по поводу инсайда, известного спортивному министру: мол, он-то знает, что к 2018-му столица переедет.

Москва, как несложно догадаться, примет еще и временную штаб-квартиру ФИФА, международные вещательные центры, а также жеребьевку финальной части турнира.

Впрочем, логично предположить, что за оставшиеся до финальной части турнира годы поменяться может что угодно. И никто против постоянных замен ни в списке городов, ни в списке стадионов, ни в списке тренировочных баз, наверное, не будет. Потому что любые изменения – это всегда новые траты. А когда тратятся деньги государственные, у нас никто и никогда против не бывает.

Иллюзорно было бы думать, что судейские ошибки, более редкие, но яркие образцы судейского произвола, – явление исключительно российское. Вот только специфика отношения к этой проблеме у нас, как всегда, своеобычная.

Много ли мы знаем примеров, когда за откровенные случаи судейского произвола у нас наказывали? Не отстранением на тур-два, а реальным, ощутимым наказанием? Ведь ставка за игру в нашем футболе у судьи – 90 тысяч рублей. Согласитесь, деньги хорошие. В случае если тебе выставили за игру «двойку», твой заработок снижается вдвое. А вот случаев, когда судью отстраняли от обслуживания матчей Премьер-лиги хотя бы до конца круга или до конца дивизиона, я насчитаю, наверное, за последние годы на пальцах рук.