Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

56

Главное Артиллерийское Управление Красной Армии.

Да это же дословный текст последнего пункта Директивы № 1, переданной, по утверждению Жукова, до 00.30 22 июня во все округа.

Управление международных воздушных линий ГВФ.

Гризодубова Валентина Степановна (1910–1994), Герой Советского Союза (2.11.1938), 24–25.09.38 г. в качестве командира экипажа вместе с П. Д. Осипенко и М. М. Расковой совершила рекордный перелет из Москвы на Дальний Восток. В 1939—41 гг. – начальник УМВЛ. С марта 1942 г. командовала полком АДД, затем бомбардировочным авиаполком.

Из названных Молотовым городов в первой военной оперативной сводке Генштаба (на 10.00 22 июня) упомянут только Каунас. Почему-то в ней не указан объект самой первой бомбардировки – Севастополь, где неизвестные самолеты были обнаружены в 3.00, а бомбометание началось в 3.17, и именно сообщением об этой бомбардировке, как пишут Жуков и Кузнецов, в этот день они будили Сталина. Оперсводка Генштаба № 1, в отличие от следующих десяти, подписана лично Жуковым. Я предполагаю, что по трассе полета, определенной РЛС крейсера «Молотов», стало ясно, что этот налет совершили английские бомбардировщики, поэтому даже после проверочного звонка Маленкова Севастополь не был упомянут в сводке Генштаба, так как ждали официального заявления английского правительства. Примечательно, что первым иностранным послом, принятым в этот день в Наркомате иностранных дел, был временный поверенный в делах Великобритании Баггалей. Согласно опубликованному отчету НКИД, он слушал речь Молотова во время этого приема. Значит, до этого он мог заявить о поддержке Англией СССР, что немедленно было доведено до Молотова, и тогда тот в своей речи по радио назвал Севастополь в числе четырех городов, которые на рассвете бомбили немцы.

«Система воздушного наблюдения, оповещения и связи состояла из наблюдательных визуальных постов и радиолокационных станций “РУС-1”. В 1941 г. начали поступать на вооружение более совершенные радиолокационные станции “РУС-2” (“Редут”), которые обеспечивали обнаружение самолета на дальности 120 км при высоте полета цели до 7 км. Всего к началу войны в войсках ПВО страны имелось 45 комплектов станций “РУС-1” и 25–30 радиолокационных станций “РУС-2”» (М. Науменко, генерал-полковник, ветеран ВОВ, «Бессмертный подвиг в небе Родины» [http://www.nasledie.ru/oboz/N1-2_95/1-2_05.HTM]).

«Неизвестными» называет самолеты, участвовавшие в самом первом налете на Севастополь, и участник его обороны капитан 1-го ранга А. Ф. Евсеев в своих воспоминаниях, которые были зарегистрированы как закрытый официальный отчет о событиях 22 июня 1941 г. в Севастополе (см. Приложение № 28).

Есть сведения, что с 1957 г., после того как Молотов был выведен из состава Политбюро, этот крейсер стал называться «Слава».

Одну такую мину все-таки поднял в 1949 г. и показал советскому народу командир тральщика капитан 3-го ранга Ратманов (его роль исполнял актер Павел Кадочников) в художественном фильме «Голубые дороги». Заодно народу (и в первую очередь военным) объяснили, почему эти мины, попавшие на дно еще в 1941 г., так долго не взрываются, хотя над ними постоянно проходят корабли. По киноверсии – они магнитные, и в каждую из них встроен счетчик проходящих над ними кораблей, установленный на определенное их количество, при достижении которого мина взрывается. Мало того, расставлены они на дне по непонятному закону, что выясняется после гибели нескольких судов (естественно, в кино, а не в жизни). Итог – оказывается, что загадочные мины, за столько лет не найденные и не взорвавшиеся, якобы только увеличивали опасность для мирной жизни нашей страны.

«Хейнкель-111» неизвестным самолетом назвать нельзя. Несколько таких самолетов были приобретены у Германии в 1939–1940 гг. и детально изучены в НИИ ВВС, и он был отлично известен советским летчикам и зенитчикам. Так что скорее это были английские самолеты, неизвестные в Красной Армии и ВМФ в июне 1941 г. Название немецких частей, в которых числились эти «Хейнкели», я опустил, так как, по свидетельству Н. Якубовича, 22 июня 1941 г. против 651 самолета Черноморского флота не действовал ни один самолет люфтваффе [137, c. 353]. По этой же причине не указываю названные в этой публикации типы немецких парашютных и беспарашютных мин, так как считаю, что они были не немецкими, а английскими. Цель публикации – объяснить странности этого налета.

Вполне возможно, что наши РЛС обнаружили приближение самолетов и на Балтике. Хотя по непонятной причине ни нашим боевым кораблям, ни портам, ни военно-морским базам в первый день войны они никакого ущерба не нанесли. Мне удалось побеседовать с ветераном Великой Отечественной войны Е. П. Соловьевым, встретившим первый день войны в Таллине, где он служил в штабе Балтийского флота. Соловьев утверждал, что 22 июня 1941 г. самолеты бомбили их базу так же, как в Севастополе, – сбрасывали не бомбы, а магнитные мины в воду. Размышляя, могли ли английские бомбардировщики долететь в этот день до советской Прибалтики, я обратился к большому специалисту по этой теме В. А. Белоконю, и он ответил, что это было вполне возможно. У самих англичан дальних бомбардировщиков с таким радиусом действия в то время еще не было, но США уже поставляли военную технику в Англию по ленд-лизу, и получить для важнейшей спецоперации десяток американских бомбардировщиков B-17B Черчилль вполне мог. А технические возможности этой модификации «Летающей крепости» (приборы ночного видения, высота полета 3 000 м, скорость 280 км/час, дальность полета 2 900 км, бомбовая нагрузка 900 кг) вполне позволяли долететь до советских портов и баз на Балтике и осуществить бомбардировку.

В этой связи следует заметить, что в Мурманске и на других военно-морских базах Северного флота в первый день войны никакой бомбежки не было, так как туда ни английские бомбардировщики, ни американские B-17B из Англии долететь не могли. А вот самолеты люфтваффе в этот день могли легко атаковать корабли советского Северного флота с территории оккупированной немцами Норвегии, но почему-то этого не сделали. Интересно отметить, что во время налета 22 июня на Ригу, Либаву и Виндаву немцы бомбили только их аэродромы. Сообщений о бомбежке в тот день кораблей и портовых сооружений в этих городах почему-то нет. Думаю, по той причине, что выполнение этой боевой задачи 22 июня 1941 г. взяли на себя англичане.

Луцк – железнодорожная станция, расположенная в 200 км от Новоград-Волынского. Судя по всему, полк БМ, в котором служил А. М. Рязанцев, входил в состав Новоград-Волынского укрепрайона, а потом был приписан к располагавшемуся там же 9-му мехкорпусу Рокоссовского.

К великому сожалению всех, кто знал этого прекрасного человека, в марте 2009 г. А. М. Рязанцев умер.

По официальным сообщениям [56, с. 68], командир 48 сд генерал-майор П. В. Богданов попал в плен 17 июля 1941 г., хотя по сообщению Особого отдела это произошло на 24 дня раньше – 23 июня 1941-го. Это подтверждает мое предположение о том, что даты пленения и гибели многих советских военачальников в первые дни войны были существенно изменены на более поздние.

Так в тексте.

В то время В. С. Емельянов был Первым заместителем Председателя Комитета стандартов СССР и начальником Главного управления Наркомата судостроения СССР.

Интересно, что есть воспоминания ветерана Великой Отечественной о том, как 22 июня 1941 г. в 12.00 по советскому радио начались «Последние известия», которые зачитывал Левитан, и самым первым в них прозвучало не сообщение о нападении Германии на СССР, а новость германского информационного агентства об успехах Роммеля в Северной Африке:

«По радио в полдень узнавали о начале войны даже те, кто имел непосредственное отношение к войскам пограничных округов. Механик 94-го авиаполка 62-й авиадивизии КОВО И. И. Еремиевский вспоминал: “Июнь месяц. Я был в отпуске. Когда выезжал в отпуск, купил батарейный радиоприемник и повез в село. И об объявлении войны услышал по радио. В 12 часов дня после сигнала времени Левитан начал передавать известия, и первое, что немецкие войска в Африке продвинулись вперед, командующий Роммель. Проходит 10 минут 1-го часа дня. В 12 минут передает, что в Донбассе такая-то шахта выполнила план. Радио перестало говорить… Потом на 14-й минуте… Левитан стал говорить: “Сегодня ровно в 12 часов 15 минут дня выступит по радио Народный комиссар иностранных дел тов. Молотов. Работают все радиостанции Советского Союза”. Левитан повторил это несколько раз. Пришло 12 часов 15 минут. Выступает Молотов”» [40, с. 356].