Харуки Мураками - Джазовые портреты

Слушая Ли Моргана, поначалу влюбляешься в бешеный ритм и потрясающее чувство контроля, однако скоро возникает желание сказать: «Постой, не гони же так!» Подобная запрограммированность быстро приедается, и в определенный момент начинаешь понимать, что этого музыканта надо воспринимать таким, какой он есть. Жаль, конечно, что в отличие от Майлза Дэйвиса и Клиффорда Брауна композиции Ли Моргана со временем теряют свою прелесть и очарование.

И все же тот, кто не жил сознательной жизнью в середине 60-х, вряд ли поймет, каким радикальным и желанным тогда казался альбом Ли Моргана «The Sidewinder». Это был гром, прокатившийся по раскаленному небу эпохи. Звук, рожденный в муках и судорогах. Каждый раз, когда я слышу «The Sidewinder» или беру в руки его черно-белый конверт, перед глазами живо встают прошедшие дни. Горячее же было время! Если задаться целью найти в игре Ли Моргана недостатки, рассматривая каждую мелочь под микроскопом, то, уверен, можно насчитать целую кучу. Впрочем, по резкости Ли Моргана вполне можно сравнить с Пацаном Билли[17]. По крайней мере, после смерти о нем ходили легенды. Никого из джазовых музыкантов не убивали так рано.

Ли Морган (1938–1972)

Родился в Филадельфии. Вундеркинд, в 15 лет организовал свою группу. В 1956-м был приглашен в оркестр Диззи Гилеспи. В 18 лет выпустил первый альбом — «Introducing Lee Morgan». В 1958-м стал музыкантом «Jazz Messengers» Арта Блэйки. Зарекомендовал себя как трубач, играющий фанки-джаз. В 60-х, после небольшого перерыва, вернулся на сцену. С 1967-го руководил собственным квинтетом.

Еще в «период Канзас-сити» Джимми Рашинг довольно долго был одним из лидеров в оркестре Каунта Бейси. После его ухода у Бейси сменилось несколько вокалистов. Среди них наиболее способным и известным был Джо Уильямс, но даже за ним, похоже, навсегда закрепилась репутация «молодой замены». Как это ни прискорбно, но Джимми Рашинга не смог заменить никто. Мне всегда нравились «легкие» певцы, типа Мэтта Денниса или Бобби Трупа, поэтому обычно я без особого энтузиазма слушаю «тяжелых» вокалистов, подобных Джимми Рашингу. И тем не менее в его манере петь есть некий универсально провоцирующий фактор, стоящий выше обычного понятия вкуса. Поэтому слушая Рашинга, всякий раз восхищаешься, понимая, что это высокий класс.

О Рашинге писали, что он был «проблемным» человеком с весьма крутым нравом. Что ж, если бы не его напор, возможно, голос певца никогда не звучал бы так мощно. В эпоху, когда усилители звука не отличались надежностью, приходилось состязаться на сцене с агрессивно звучавшими мощными биг-бэндами. Для этого был нужен характер. Представителю же нового поколения Джо Уильямсу, так же тяготевшему к блюзу, более элегантному и интеллигентному, недоставало убедительности и энергии «грубоватого певца из Канзаса» (обыкновенные люди ее изначально лишены), и потому шансов на победу у него не было.

Можно взять любую из многочисленных записей Рашинга — и везде он остается неповторимым, легко узнаваемым и энергичным. Казалось, каждый раз, когда он выступал со старыми знакомыми по оркестру Бейси, музыканты переходили на спокойный и мелодичный свинг. В голосе Рашинга звучит естественная отеческая теплота, словно он хочет сказать: «Уж их-то я всех знаю как свои пять пальцев». Во всем этом, без сомнения, чувствуется сухой, милый сердцу дух Канзас-сити.

Из альбомов, записанных Рашингом после ухода от Бейси, мне нравятся «Jazz Odyssey» и «Little Jimmy Rushing and the Big Brass» (японская версия называется «Little J. Rushing and the Big Brass»), вышедшие под лейблом «Коламбиа». Особенно хороша последняя пластинка с участием таких легендарных музыкантов из ансамбля Бейси, как Коулман Хоукинс и Вик Дикенсон. В музыкальном плане этот альбом представляет собой плавный, размеренный свинг. В конце 50-х вокал Рашинга уже, само собой, нельзя было сравнивать с тем, как он пел в свои лучшие годы. Певец относился к этому спокойно, а его исполнение стало казаться даже как-то убедительнее. Джимми Рашинг, подобно старому эстрадному юмористу, который, понимая, что не может угнаться за молодыми, делает главный упор на содержание, до последних дней жизни оставался в прекрасной форме. Он не любил оглядываться назад. Как известно, певец был маленького роста, но при этом обладал удивительной волей к победе. Если он кому-то и показывал спину, то при этом непременно возмущался, злобно топоча ногами, как карлик Румпелыитильцхен из немецкой сказки.

Слушая аранжировки «June Knight» Нэта Пирса и «Jimmy's Blues» Бака Клейтона, живо вспоминаешь времена, когда джаз считался не какой-то замысловатой, а по-настоящему захватывающей и даже героической музыкой.

Джимми Рашинг (1902–1972)

Родился в Оклахоме. Воспитывался в семье музыкантов. В 1923-м начал петь в ночном клубе. Сменив несколько ансамблей, в 1935-м получил приглашение в оркестр Каунта Бейси. Его мощный вокал и богатые, содержательные композиции во многом способствовали популярности оркестра. В 1950-м ушел от Бейси, организовав септет. Позже выступал с сольными концертами в клубе «Savoy Ballroom». Наиболее известные вещи — «Jazz Odyssey» и «Last Album».

У пианиста Бобби Тиммонса есть несколько вышедших под его именем хороших альбомов, где он играет в составе трио, однако с музыкальной точки зрения наивысшей оценки все же заслуживает его игра в ритм-секции «Jazz Messengers» Арта Блэйки в конце 50-х. В мире есть немало примеров, когда один и тот же пианист на позиции сайдмена подходит к игре куда с большей фантазией, чем если выступает как лидер. По-видимому, Тиммонс был одним из таких музыкантов. Выступая в «Jazz Messengers» с молодыми и близкими по духу земляками Ли Морганом и Бенни Голсоном, он играл настоящий джаз.

После ухода из «Jazz Messengers» Тиммонс некоторое время играл в группе Кэннонбола, выпустил массу хитов, снискав славу «безупречного фанк-пианиста». Игру его собственного трио не назовешь скучной, хотя в ней ощущается некоторая композиционная шаблонность и узость, постепенно набивающая оскомину. Вероятно, сам Тиммонс это чувствовал: когда с окончанием бума джаз-фанка центральное место на сцене заняли такие молодые пианисты, как Билл Эванс, Хэнкок и Тайнер, он начал сильно пить, а его игра покатилась под откос. В итоге Тиммонс превратился в неряшливого заурядного пианиста.

Замечательно, что мы можем наслаждаться такими музыкантами, как Эллингтон или Луи Армстронг, которые смогли в полной мере реализовать свой талант. Однако в сложном и непостоянном мире джаза такое случается крайне редко. Блеск музыки чаще бывает скоротечен, а жизнь сложна и полна испытаний. Сияние ярких небесных светил сливается со вспышками падающих звезд, на миг прочерчивающих небосвод, и открывает взгляду великолепную палитру джазовой музыки.

Так или иначе, но благодаря тому, что пианист Бобби Тиммонс, пусть даже весьма ограниченное время, играл активную роль на джазовой сцене, он навсегда останется в памяти любителей джаза. Одно это уже можно считать большим достижением независимо от того, как в итоге сложилась жизнь этого человека.

Тиммонс был еще и замечательным композитором. Написанные им «This Here», «Dat Dere» и «Moanin'» по стилю представляют собой черный джаз-фанк и, в отличие от вселяющих меланхолию композиций его коллеги Бенни Голсона, насыщены удивительным чувством юмора. Мне особенно нравится композиция «So Tired» с альбома Арта Блэйки «А Night in Tunisia» (японское издание называется «Tunisian Night»). Ее я всегда слушаю с замиранием сердца. Соло Тиммонса в меру сдержанны, сухи и полны тонкого юмора.

В баре «Радио» на Аояме подается коктейль «So Tired», приготовленный в стиле одноименной композиции Бобби Тиммонса: джин, водка, пиво «Гиннесс». Он приятно снимает усталость в конце рабочего дня.

Бобби Тиммонс (1935–1974)

Родился в Филадельфии. Известный композитор и пианист, активно использовал мотивы госпела. Его дед был пастором, поэтому он с детства привык к церковной музыке, впоследствии легшей в основу его творчества. В 1955-м стал профессиональным музыкантом. В 1958-м выступал в составе ансамбля «Jazz Messengers» Арта Блэйки, выпустив хит «Moanin'». В 1959-м играл в квинтете Кэннонбола Эддерли, написал известную композицию «This Here». Начиная с 1961-го играл в составе собственного трио.

При упоминании имени Джина Крупы я всегда вспоминаю соло на ударных с пластинки Бенни Гудмена «Sing, Sing, Sing». Слушая его, так и хочется сказать: «Не может быть!» Хотя если внимательно прослушать альбомы, записанные Гудменом в его лучший период, станет ясно, что подобные эффектные соло скорее исключение, чем правило, и что на самом деле Крупа был всего лишь участником ритм-секции, аккуратно выполняющим «рутинную» работу.