Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №2 за 1999 год

Согласитесь, не очень привлекательная характеристика! О перспективе же познакомиться с их бытом поближе и вовсе говорить не приходится. Аборигенов несколько сот человек, составляющих самые настоящие первобытные племена — андаманцы, сентинельцы, джарава и онге. Самое малочисленное и дружелюбное племя — андаманцы. В свое время христианские миссионеры пытались помочь аборигенам приспособиться к новым условиям: их обучали различным ремеслам. И тем не менее племя почти вымерло. Если на рубеже двадцатого века андаманцев было около пяти тысяч, то в конце пятидесятых годов текущего столетия все племя насчитывало двадцать три человека, а теперь даже никто не смог нам ответить, существует оно или нет. Ничего не известно и об обитателях острова Северный Сентинел — сентинельцах.

Чуть больше удалось выяснить о племени онге. Оно насчитывает около трехсот человек. Онге не враждуют с колонистами, но и не поддерживают контакт. Живут замкнуто. В отличие от андаманцев, в браки с выходцами из Индии не вступают. Надо сказать, что брачные узы у онге очень прочные. Ни один из супругов не женится вторично, даже если один из них умрет. Онге свободны в своем выборе. День, когда юноша и девушка разрисовывают друг друга белой и оранжевой глиной, считается днем свадьбы. После ритуала молодая надевает бахромчатую повязку, прикрывая до той поры обнаженный низ живота, что обозначает, что она замужем. Впредь ни один мужчина общины не будет ухаживать за ней. Онге не занимают определенной территории. Как и другое племя — джарава — они кочевники и постоянно перебираются с острова на остров.

Джарава настроены особенно враждебно. Индийские власти приложили немало усилий, чтобы «окультурить» туземцев, но все попытки оказались тщетны. Племя это воинственное и контакты с ним крайне нежелательны. Встреча не сулит пришельцу ничего хорошего. Их стрелы длиной в полтора метра пробивают человеческое тело насквозь, не оставляя ни единого шанса выжить. По словам очевидцев, воины джарава предпочитают атаковать врукопашную. Стрелы же пускают в ход в исключительных случаях, так как боятся их потерять. Туземцы дорожат своим оружием: железо им достать трудно, а для того, чтобы придать наконечнику соответствующую форму, может уйти несколько месяцев.

Здесь они чувствуют себя настоящими хозяевами: совершают набеги на рыбачьи деревушки, основанные переселенцами, похищают еду, а то и жестоко расправляются с колонистами. Даже на относительно благополучном Среднем Андамане единственная автодорога находится под усиленной охраной полиции, и по пути следования висят таблички с предупреждением: «РАЙОН джарава. Очень опасно! Движение без остановки». Любые попытки исследователей вступить в контакт с туземцами строго пресекаются. На то есть веские основания: только за текущий год семнадцать человек, жаждавших познакомиться с этим племенем поближе, были отправлены воинами джарава в мир иной.

Феномен всех андаманских племен заключается в том, что они относятся к группе пигмеев. Несмотря на огромное количество существующих версий, до сих пор остается загадкой, как они оказались в Бенгальском заливе, отделенном от Африканского континента и от пигмеев Меланезии и Новой Гвинеи безмерным океаном.

Кроме того, у них самая черная кожа на свете, до такой степени черная, что в тени тропического леса они незаметны, как невидимки.

Ни на лице, ни на теле у них нет ни волоска.

Уже на исходе дня мы прибыли в Мая-Бандер — второй по величине город архипелага. Строго говоря, это деревня, но на Андаманах скопление хотя бы пары десятков домов называют городом.

Джип тут же окружила ватага ребятишек, с любопытством рассматривая чужестранцев. Вслед за ними появилась полная, похожая на цыганку, женщина. Она почти не говорила по-английски. Пытаясь нам помочь, женщина отчаянно жестикулировала, но, окончательно запутавшись в словах, жестом показала на соседнее бунгало, построенное по-бирмански на сваях. Из всего же сказанного мы поняли только одно, что хозяина звать Загир.

Хижина лодочника представляла собой просторное жилище, меблированное матрацем и низким бирманским столиком.

Судя по тому, что на столе были разложены пшеничные лепешки да под парами стоял алюминиевый чайник, мужчины собирались обедать. Мы извинились за непрошенное вторжение.

— Откуда вы?

— Из России...

Загир делает круглые глаза. Понятное дело: Россия для него все одно, что другая планета. Помощник лодочника приносит еще четыре чашки и радушно предлагает выпить крепкого и горького андаманского чая.

— Так вы хотите отправиться дальше на север? — Да... Нам нужны две лодки и проводник.

— Дорога эта неблизкая, да и небезопасная...  В этих местах полно крокодилов, — Загир разводит руками, желая показать, каких огромных размеров достигают чудовища.

Смекнув, куда клонит лодочник, мы вступаем в переговоры. В результате коротких торгов провожатый оценил свои услуги и плавсредства в две бутылки виски. Цена нас устраивала более чем. Мы ударили по рукам и, погрузив наш нелегкий скарб, отправились в неведомое...

...Шуххх — мягко скользнула лодка по песчаному дну. Вот оно, свершилось! Самый настоящий необитаемый остров. Мы вылезли на берег, спугнув сотни раков-отшельников, которые поспешили скрыться в норах. Загир, закрепив лодку, спешит нам на помощь. До сих пор удивляюсь нашему проводнику: откуда только силы берутся. С виду его худое тело полностью лишено мыши. А поди ж ты, как ловко справлялся с лодкой, а сейчас в одиночку таскает вещи, которые нам под силу поднять только вдвоем. Видимо, сказывается наследственная выносливость первых колонистов. Расчистка джунглей и освоение новых земель в условиях муссонного климата требует немалых усилий.

— Думаю, будет справедливо назвать остров именем человека, указавшего путь к сей земле, — предлагает Евгений, доктор экспедиции.

— А что... Остров Загира. Пожалуй, звучит, — поддерживаю я.

Оговорив день возвращения в Мая-Бандер, мы расплатились с проводником и занялись обустройством ночной стоянки: поставили палатки, развели костер. В целях безопасности осмотрели прилегающую к лагерю территорию да проверили оборудование — летательные аппараты, фото- и видеоаппаратуру. Общий план действия обсудили за ужином, детальную же проработку маршрута оставили на потом. Начиная с завтрашнего дня наша группа займется исследованием тропической природы островов. Воздушные асы-операторы Николай Шорохов и Евгений Григорьев будут вести съемку не только на суше, но и с воздуха. Бремя научно-исследовательской работы ложится на плечи биолога Виктора Синяева. Моя же задача — запечатлеть на фотопленку вехи похода, эндемичных представителей флоры и фауны, иными словами, все то, что будет представлять интерес для экспедиции.

Хлопотный день близился к концу. Природа сменила гнев на милость: изнуряющая жара уступила место долгожданной прохладе. В тропиках переход от дневного времени суток к ночному почти незаметен: создается впечатление, будто вечера и вовсе не существует, а как-то незаметно, в одно мгновение все одевается в наряды ночи. Самое время смыть пыль дорог и хорошенько отдохнуть.

В безоблачном высоком небе зажглись звезды. Влажный бриз с моря приятно обдувал тело, а теплая волна океанского прибоя настраивала на оптимистический лад. Потеряв на мгновение бдительность, мы ринулись в воду. И вдруг... оказались в водовороте, кишащем какими-то странными существами. С неимоверной скоростью, двигаясь в различных направлениях, они были повсюду вокруг нас. «Змеи», — страшная мысль на секунду заставила похолодеть от ужаса. Логика, однако, подсказывала, пусть ядовитых гадов на островах немало, но не в таком же количестве, тем более в океане! Пригляделись. Да это просто следы, оставляемые огромным количество мелкой рыбешки, движущейся в различных направлениях. Микроорганизмы, увлекаемые потоком, создают флюорисцентный эффект, переливаясь различными цветами.

Однако настоящий сюрприз ждал нас впереди. Случай, который произошел в эту ночь, до сих пор не могу вспомнить без улыбки. После морских ванн, выпив по чашке чая да выкурив по последней сигарете, наконец, отправились на боковую. Я зашторил палатку и начал было уже засыпать под монотонное стрекотание насекомых, как послышались какие-то странные звуки, напоминающие чмокание. Не иначе перегрелся, подумал я, не с ума же сошел, в конце концов. Эта светлая мысль помогла мне сохранять присутствие духа всего несколько секунд, ибо звуки не только усиливались, но и, как казалось, приближались. Создавалось впечатление, будто рядом с палатками ходит стая голодных упырей. Крупных хищников на острове нет, тогда кто же это?

Дав себе честное слово по возвращении домой больше не смотреть фильмы ужасов (на остров мы попали в пятницу, тринадцатого), я нащупал топор и осторожно вылез из палатки. Звуки, как оказалось, чудились не только мне: в темноте угадывались силуэты Николая и Жени. И лишь Витя спал праведным сном младенца. Справедливость была тут же восстановлена: биолога подняли по тревоге и вручили ему бамбуковый шест (огнестрельного оружия у нас не было). Построившись в боевом каре, мы приготовились к обороне. Нападения, однако, не последовало...