Евгений Фёдоров - Правда о военном Ржеве.Документы и факты

Часть изъятого они реализовали через магазин, а часть делили между собой. Деньги, взимаемые в качестве налога и от распродажи вещей в магазине, шли на оплату сотрудников горуправы. Налог с жителей города был 25 рублей, а в сельской местности 50. Кроме того налога, взималась плата за аренду земли, за патент, на занятие тем или иным ремеслом.

Действовала система различных штрафов. Лица, уклоняющиеся от работ на нужды германской армии, лишались пайка. Основным для большинства мирных жителей пайком являлся обед с немецкой кухни.

Так, с января по апрель 1942 года нетрудоспособному населению три раза выделяли по несколько килограмм льносемян, оставшегося на складах «Заготзерна». В июне 1942 г. всему населению по карточкам выдавали по 1 кг. 250 г. муки на взрослых и 750 г. на детей, масло растительное по 125 г. на взрослого и 100 г. на детей.

Работающие по нарядам старост для нужд комендатуры получали суп и хлеб от 150 до 250 г. Работавшие на лесозаводе, кирпичном заводе, железной дороге, водопроводе, больнице, горуправе получали сухой паек. Первой жертвой нового порядка в третьей декаде октября 1941 г. стал Тимофеев Алексей Иванович, 1903 г. рождения, член ВКП(б), учитель истории 2-й железнодорожной школы. Жил он по улице Смольная, дом 21, дом двухэтажный, где он занимал одну комнату. Как говорил портной, житель этой улицы Соловьев Павел Николаевич, предал Тимофеева Баранов Михаил Митрофанович. Соседка Комарова Александра Тихоновна показала, что в конце октября 1942 г. вечером Тимофеев пришел в свою квартиру и что-то рылся в своей литературе. В тот вечер 21 октября в дом вошли два офицера жандармерии и русский в штатской одежде. Они арестовали Тимофеева и повели его в комендатуру. На другой день у ворот школы по ул. Коммуны он был повешен. Одет он был в серый ватник без воротника, крестьянского типа, серые брюки, в простые сапоги. Комарова, глядя на повешенного, сказала: «Это наш враг Тимофеев висит». Как говорила Орлова Агафья Васильевна, когда Тимофеев пришел в свой дом, то Баранов заявил ему: «Ты жить здесь не будешь. Я тебе покажу, где жить».

В отчете комендатуры с 19 по 24 октября 1941 г. говорилось: «… Организованы постоянные точки для предотвращения саботажа, определены фау-люди (т. е. доверенные лица). Повесился, известный как комиссар, местный житель Ржева, который ночью вернулся в свою квартиру, чтобы забрать документы и другие вещи». На ул. Коммуны, но несколько позднее, по словам жительницы г. Ржева с ул. Смольной Суворовой Александры Сергеевны, была повешена напротив магазина директор льнозавода Бунегина. Житель г. Ржева Щучкин Василий Иванович, 1906 года рождения, бывший депутат Ржевского горсовета, показал что знал Бунегину Агриппину Сергеевну. Бывший полицейский городской полиции Артемьев Константин Григорьевич, 1893 года рождения, уроженец и житель г. Ржева показал: в декабре 1941 года Колесников Александр Федорович с ним ездил в Старицкий район для ареста 4 женщин: Наугольниковой с фабрики «Красная Звезда», Бунегиной, директора льнозавода «Раскол», Савельевой Зинаиды, члена ВКП(б) и Пятницкой. Приехали в д. Гостемирово, где арестовали Пятницкую Марию Борисовну, 1903 года рождения, якобы для отчета перед германскими властями, затем Бунегину и Наугольникову Таисию Михайловну, 1904 года рождения, уроженку г. Ржева, председателя фабкома «Красная Звезда». Савельева Зинаида заявила им: «Хоть расстреляйте меня, я никуда не пойду». Из-за болезни детей Савельева арестована не была. Арестованные были доставлены 30 декабря 1941 года в город Ржев, а 31 числа сданы в «СД», размещавшееся тогда в школе № 4 по Пионерской улице.

Бывший секретарь-машинист Гончуков Петр Иванович, показал: «В конце 1941 г. из горуправы направились материалы на Бунегину и Егорову. Каково было содержание этих материалов, приходиться догадываться, так же догадываться о том, каким путем Колесников узнал о месте нахождения Бунегиной.

При аресте Колесников Александр изъял у арестованных два бочонка мяса весом 100 кг. и 3 лошадей, на которых арестованные эвакуировались. Лошадей сдал в горуправу, а мясо присвоил себе.

Младший сын Бунегиной — Бунегин Виктор Александрович, 1928 года рождения, проживавший в г. Ржеве, ул. Смольная д. 54, квартал 117 опознал по фотокарточке Колесникова Александра Федоровича, как личность, имеющую сходство с полицейским, арестовавшим его мать. Мать была членом партии и депутатом городского Совета. В момент ареста была одета в зимнее пальто, темно-синее, с черным воротником, в белую пуховую косынку. На ул. Коммуны был повешен учитель Тихомиров, но о нем никаких сведений пока не обнаружено.

В сообщении комендатуры 1/532 от 6 ноября 1941 года говорилось, что казнены через повешение партизаны: Скороходов Михаил, 1914 года рождения, уроженец и житель с. Лишивей Гомельской области, Левин Борис, 1916 года рождения, уроженец и житель Борохатник Калининской области. В партизанских отрядах Ржева таких лиц не было. В практике деятельности немецких контрразведывательных органов было множество случаев, когда задержанные гражданские лица призывного возраста, без наличия документов, объявлялись партизанами. Возможно, это тот самый случай.

В очередном отчете комендатуры о ее деятельности с 1 по 7 ноября 1941 года сообщалось, что «в службу порядка проник коммунистический функционер, который был разоблачен и расстрелян». Комендатурой арестовано по подозрению в партизанстве 18 коммунистов и 10 из них приговорены к расстрелу. Речь шла о том случае, когда 10 жителей города были расстреляны на правом и левом берегу реки Волги.

Сведения о коммунистах в комендатуру представили бургомистр Сафронов и начальник полиции Лапин. Заместитель Лапина Загорский Николай Иванович, находясь в кабинете Сафронова, лично видел, как последний и начальник полиции Лапин в ноябре 1941 года составляли список членов ВКП(б), оставшихся в г. Ржеве. В числе расстрелянных были: Дроздов Александр Матвеевич, 1898 года рождения, известный среди ржевитян гармонист.

В июле 1941 года, когда в городе стоял штаб нашей 31 Армии, разведотделом был сформирован партизанский отряд «За Родину». Дроздов, как и другие ржевитяне, поступил в этот отряд. В отряде он был назначен командиром отделения. В его отделении были: Гостьев Евгений Владимирович, 1923 года рождения, уроженец с. Семеновка Гамзинского района Мордовской АССР, проживавший в г. Ржеве, Ленинградское шоссе, дом 76, кв. 65, слесарь завода № 307; Хорошенкова М. С.; Семенова А. Г.; Цветков Иван Е.; Пучков А. И.; Савченко В. И. и Дикоряева К. И.

22 августа 1941 года партизанский отряд «За Родину» в 4 часа 30 минут был направлен из Ржева восточнее п. Жарковский. На вооружении отряда имелось: пулемет трофейный с 800 патронами, два автомата, винтовки, ручные гранаты, патроны по 90 штук на каждого партизана, а всего в отряде 33 человека. 5 сентября 1941 года Дроздов донес, что 4 сентября совместно с Беляевым Петром С. и Цветковым Иваном прибыли в г. Ржев. Командиром отряда являлся Колпашников Николай Иванович. С какой целью и кем посылался Дроздов — неизвестно. Проживал он в г. Ржеве. Бывший начальник городской конторы связи в управе Сафронова, Прозоров Андрей Алексеевич, уроженец д. Черменино Ржевского района, ушедший из г. Ржева 2 января 1942 года рассказал: «Со слов Вишняковой Анны Никоновны, Дроздова предала его соседка Соловьева». Жена расстрелянного Орехова Василия Ниловича, Орехова Татьяна Ивановна после освобождения г. Ржева показывала, что ее муж, член ВКП(б), работал заведующим магазина Трансторгпита, имел бронь. До самого последнего дня занимался отпуском товара со складов и магазинов, а когда разрешили выехать из Ржева, то добрались только до д. Боброве Зубцовского района. Немцы предложили беженцам вернуться в Ржев и до ноября 1941 года он находился дома и на улице не появлялся. В ноябре, в числе других жителей, стал направляться на работу по очистке улиц города.

6 ноября 1941 года по указанию старосты Долгополова Якова Ивановича, проживавшего по Зубцовской улице, напротив здания тюрьмы, также вышел на работу. Примерно в 14 часов в дом зашли четверо вооруженных немцев и один человек в гражданской одежде, в пальто с белой повязкой на рукаве. Они ввели мужа с завязанными шпагатом, руками назад. После тщательного обыска увели мужа в тюрьму.

10 ноября 1941 года его расстреляли. Было это так. Двенадцатилетняя дочь Анна прибежала с улицы и говорит: «Папку и других, немцы куда-то повели». Татьяна Ивановна быстро оделась. Выбежав на улицу Коммуны, увидела группу мужчин, среди них — мужа, Медоусова из нарсуда, Дроздова, Рощина, Сарафанникова, Пигасова — директора железнодорожной пекарни и еще трех мужчин.

Увидев ее, муж сказал: «Нас ведут на казнь, поэтому ты не ходи». Но она продолжала идти до самого Подгорелова моста. Дроздов тоже просил ее вернуться.

Немцы пять человек оставили на Красноармейской стороне у моста и пять отвели через мост на Советскую сторону. Поставили на берегу около моста лицами друг к другу и стали фотографировать. При этом было много жителей города. Немцы из револьверов стреляли им в голову. Медоусов успел крикнуть: «Советский Союз непобедим! " После расстрела была установлена фанерная доска с надписью: «Злостно караются поджигатели немецким правительством». Это было написано крупными буквами, что было написано мелкими буквами, она не прочитала. Двое суток трупы лежали, затем похоронены около моста на Красноармейской стороне. Это ей говорил отец, который видел, как зарывали расстрелянных.