Уильям Куликан - Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов

Сам Дарий слабо интересовался этими событиями. В том же году взбунтовалась Мидия, и Кира призвали присоединиться к войскам на родине. В ходе этой кампании Дарий заболел, его отвезли в Вавилон, где он и скончался. Несмотря на планы матери, царем провозгласили Арсама, принявшего имя Артаксеркса II (404–359) и получившего от греков прозвище Мнемон, или «все помнящий». Этот безвольный человек попадал под влияние то Парисаты, то такой же вредной своей жены Статиры. И если верить мемуарам его врача-грека Ктесия, то домашние интриги едва ли позволяли ему поскучать.

Очевидно, что Киру нужно было бороться за трон при помощи оружия. Тиссаферна, низведенного до управления Карией, и Фарнабаза он склонил на свою сторону и в результате контролировал всю военную мощь Малой Азии. Кроме того, в избытке было греческих наемников, освободившихся после завершения Пелопоннесской войны. В их число входил и афинянин Ксенофонт. К Киру присоединился Сиенесий, царь Киликии, и вся военная машина собралась вместе под предлогом нападения на крошечную Писидию. В 401 г. они подошли к Вавилону на расстояние 60 миль и там, в Кунаксе, встретили армию Артаксеркса и Аброкома, сатрапа Сирии. Мятежники были разбиты, а Кир погиб, когда лично пытался атаковать брата. Конец этой истории рассказан Ксенофонтом в его отчете о том, как десять тысяч беспомощных греков пробивались обратно из центра Месопотамии к морю у Трапезунда.

Мятеж Кира стал сильнейшим ударом, который когда-либо испытывала линия Ахеменидов. Он не только продемонстрировал ее вырождение и соперничество внутри клана, но после него международные дела Персии стали постоянно ухудшаться. Мятежник Кир был значительной и энергичной личностью по сравнению со своим братом Артаксерксом. Несмотря на молодость, он имел опыт в большинстве необходимых для Персии сфер деятельности на западе, и присоединение к его делу Фарнабаза, а поначалу и Тиссаферна, характеризует его с лучшей стороны. Выиграй Кир в этой авантюре, он мог бы положить конец старому ахеменидскому шаблону восточного правителя и сделать империю лучше соответствующей реалиям времени. Греция была не просто политическим врагом, но и единственным крупнейшим культурным фактором в Персидской империи. В первой половине IV в. эллинизм не только овладел Малой Азией, где сатрапы все больше и больше перенимали греческие одежду и манеры, а греческий язык наряду с исконными лидийским и ликийским языками получил широкое распространение, но и заметно вовлек Египет, Кипр и Финикию в сферу греческой мысли. Все последующие превратности судьбы ахеменидского государства так и не привели великих царей к полному пониманию ключевого положения Малой Азии. Неблагодарность Спарты, поддержавшей не великих царей, а Кира, подчеркивает, что она понимала: имея дело с Малой Азией, в действительности она вовсе не имеет дела с Персией. Только Тиссаферн хорошо знал ситуацию на западе, но он, после поражения от царя Спарты Агесилая, пал жертвой кампании по уничтожению соперников, развернутой Парисатой.

Почти все правление Артаксеркса II Персия вела истощавшую ее войну против кадусейских племен, вспыхнувшую еще при его отце. У него не было времени на Малую Азию, и с удалением Тиссаферна политическое превосходство, которое раньше Персии постоянно удавалось поддерживать, стало таять. Когда в 358 г. Артаксеркс умер, внешняя империя почти разрушилась. Потрясающая энергия его сына и преемника Артаксеркса III (Оха, 358–338), которого мы искренне можем объявить последним из великих властелинов древнего Ближнего Востока и последним влиятельным Ахеменидом, добилась последнего возрождения. Поставив цель воссоединить империю, он начал с Сирии и Финикии, чья неуправляемость поддерживалась по-прежнему независимым Египтом. Защищая режим Нехтхархаби в Египте, египтяне и греки дрались бок о бок, и лишь в 343 г. Египет удалось вернуть к статусу сатрапии и жестоко его наказать. Над сатрапами и независимыми князьками Малой Азии Артаксеркс III также в конце концов установил контроль, но тут возвышение Македонского царства ввело в игру третью сторону, которая военной мощью и дипломатическим искусством не уступала грекам и персам. Достижения Артаксеркса III были обусловлены не историческими преимуществами, а его беспринципным и бескомпромиссным характером. Он побеждал в войнах, и когда евнух Багай его отравил, это стало сигналом смерти для ахеменидской империи.

В то время как Багай играл в создателя царей, возводя Арса, сына Оха, на трон, царь Филипп Македонский, положивший в 338 г. в битве при Херонее конец греческой независимости и объединивший греческие государства за собой под лидерством Коринфа, готовился напасть на Персию. В 336 г. армия численностью в 9000 человек под командованием маршалов Аттала и Пармениона двинулась в Малую Азию, чтобы освободить грекоговорящие государства. Для Египта это стало сигналом к мятежу. Быстрое ухудшение отношений между Багаем и Арсом завершилось убийством Арса и его семьи. Багай предложил трон Дарию, внучатому племяннику Артаксеркса I, единственному имеющему право на царство потомку дома Ахеменидов, которому удалось избежать массовой резни, устроенной Багаем и Артаксерксом III.

Дарий III (Кодоманн, 336–330) стал последним Ахеменидом. Искра от семейного очага наградила его личной смелостью. Ему не составило труда заставить покориться Египет, но вина его в том, что он пренебрег македонской угрозой. В год его вступления на престол Филипп был убит, и македонский трон занял его энергичный двадцатилетний сын Александр.

Войска западных владений Персии были рассеяны Александром на реке Гранике летом 334 г. На следующий год Дарий двинулся на запад с внутренней армией, но был разбит Александром при Иссе и бежал, оставив семью, попавшую в плен. Пока Александр покорял Египет, Дарий собирал вторую армию. В октябре 331 г. на Эрбильской равнине, прямо напротив Ниневии, чьи руины стояли как памятник первой великой победе ахеменидской линии при Кире I, армия Ахеменидов в великолепии облачений многих составляющих ее наций в последний раз выстроилась в боевой порядок. В битве при Гавгамелах ее почти полностью уничтожили.

Но Гавгамелы еще не были концом. Сам Дарий бежал к Каспийскому морю лишь для того, чтобы через несколько дней пасть от руки родственника по имени Бесс, захватившего трон и назвавшегося Артаксерксом. Его перспективы казались неплохими: Восточный Иран являлся оплотом персов и поставлял воинов для ядра персидской армии; это была основная территория, относительно мирная и не потревоженная сильными националистическими движениями. Но он не смог торжествовать над Александром, и в 327 г. Артаксеркс IV (Бесс) сдался победителю.

Или по пьяной прихоти, или в качестве акта холодной мести за сожжение персами афинского Акрополя Александр сжег дворец в Персеполе. По иронии судьбы пламя пожара сохранило его для будущих поколений: массивное дерево, земля и черепичная крыша обрушились, сформировав защитный покров для ступеней и скульптур, сохранив глиняные таблички сокровищницы. Время обошлось бы с ними более беспощадно, чем ярость завоевателя. Хотя административную структуру сатрапий новый режим сохранил, центры жизни и культуры Ахеменидов умерли быстро. При разделе империи, последовавшей после смерти Александра в 323 г., восточная провинция досталась его главнокомандующему Селевку, человеку, в котором смешалась иранская и греческая кровь, в последние годы Александра назначенному на должность сатрапа Вавилона, быстро восстановленного как столица Месопотамии и ее окрестностей. Однако вскоре восточная провинция территории Селевка могла управляться из новых городов, им основанных и заселенных греческими колонистами, – Антиохией на Оронте и Селевкией на Тигре.

Основание этих городов положило начало политике, имевшей целью эллинизацию всей Западной Азии. Она стремилась не только распространить тот общий знаменатель культуры, который мог бы укрепить власть Селевка над расово разнообразными субъектами и вылечить заметные слабости Ахеменидов, сплавив их в одно целое, но также порадовать алчущих земли демобилизованных солдат, мало надеявшихся наскрести себе на жизнь в обедневших Македонии и Греции. В отличие от Ахеменидов, чьи политические концепции имели главным образом ассирийское происхождение, греки накопили долгий опыт колонизации. За эти годы военных кампаний они узнали о возможностях слаборазвитых стран и поняли, что создание трансазиатских торговых путей в Индию и Китай будет ключевым фактором в экономической жизни не только многолюдных левантийских городов, но всего Средиземноморья в целом.

В этих главах мы сосредоточились на художественных достижениях Ахеменидов и особом качестве их цивилизации по сравнению с их предшественниками-мидянами. Почти наверняка схема, данная на этом ограниченном пространстве, значительно пополнится, если сохранятся настоящие темпы открытий и раскопок в Иране и остальной части Среднего Востока. Это не только ярко озарит материальные аспекты ахеменидской культуры, но можно надеяться, что такие документы, как обнаруженные недавно в пещерах Вади-Далие в Иордании, прольют больше света на администрацию и политику в провинциях.