Валентин Сапунов - Грядет глобальное похолодание

В Египте говорят: все на свете боится времени – время боится пирамид. Разумеется, эта арабская пословица относится к пирамидам египетским. На самом деле они, хотя и медленно, но разрушаются. Однако на Земле есть действительно вечная пирамида. Это – пирамида экологическая. Ее нельзя потрогать, посмотреть, понюхать. Это – образ, условное изображение масс организмов разных трофических уровней.

В основе пирамиды лежат зеленые растения, составляющие 99 % всей биосферы. Это – первый этаж экологической пирамиды. На нем стоит второй этаж, в 100 раз меньший по размеру. Это – травоядные животные. Далее каждый последующий этаж меньше предыдущего в 10 раз. Выше травоядных животных стоят менее многочисленные хищники. Над ними – сверххищники, которые питаются хищниками. Еще выше – паразиты. Человек находится наверху пирамиды.

Один из законов экологии говорит – верхний этаж может существовать, если масса нижележащего превышает последующий хотя бы в 10 раз. Если размеры верхнего этажа превысили 10 % от нижележащего – начинается локальное разрушение. Иначе говоря, должен быть 10-кратный запас пищевого субстрата. Находясь наверху пирамиды, человек как всеядное существо может питаться почти любой органикой. Масса человечества менее 1 % от массы всех животных. Масса животных – менее 1 % от массы растений. По законам экологии человечество может погибнуть, если его масса превысит 10 % от предыдущих этажей. Это произойдет, если численность людей возрастет на три порядка, то есть достигнет 7 триллионов человек. Понятно, такого никогда не произойдет. Заключить из этого можно одно – ближайшее время говорить о нехватке органических ресурсов для человечества несерьезно. Ресурсы неограниченны. Голод, если и возникает, всегда бывает искусственно организованным.

Как и египетская пирамида, экологическая состоит из блоков. Имя им – экологические ниши. Каждую нишу занимает один вид. Не более одного и не менее одного. Свободных экологических ниш не бывает. Теорию существования этой структуры разработал В. И. Вернадский. Одно из важных положений теории гласит, что вся экологическая пирамида на протяжении миллионов лет остается практически неизменной. Если изымается один блок – он сразу же заменяется другим такого же размера. Взамен утраченного вида возникает новый. Взамен разрушенной экологической системы возникает аналогичная. Если человек локально разрушит природу – она непременно восстановится. Но набор видов в восстановленном участке может быть новый. И эти изменения в биосфере могут оказаться неблагоприятными для человека.

Сельскохозяйственная деятельность связана с разрушением биосферы. Выжигание и корчевание лесов, распашка лугов – удары по биосфере. За каждую победу над природой она нам мстит, и месть может оказаться жестокой.

Китайцы говорят: «Нет несъедобных продуктов. Есть плохие повара». Возможно, это высказывание и чересчур категорично, но доля истины в нем есть. Почти все живые организмы, населяющие нашу планету, в том или ином виде годятся в пищу. Если и не целиком, то хотя бы некоторые их части съедобны. Даже хорошо известные и освоенные источники питания мы используем отнюдь не полно. Скажем, у редиски, репы, свеклы мы съедаем лишь корешки, не задумываясь о том, что вершки тоже съедобны, полезны и вкусны. Многие удобоваримые продукты люди отторгают в силу предубеждений или давно устаревших традиций. Мусульмане не едят свинину, индуисты – говядину. Мало кто из европейцев решится отведать любимое китайское блюдо – жареную собачку, хотя это, как говорят, очень вкусно. Традиции такого рода складываются достаточно случайно. В начале VII века (предположительно в 615 году) в бедуинском войске, возглавляемом пророком Мухаммедом, вспыхнуло массовое заболевание, вызванное свининой, зараженной трихинеллезом. О трихинеллах тогда не знали, но было известно, что мясо свиней, неразборчивых в пище, особенно в условиях тогдашней антисанитарии и отсутствия должного контроля над питанием домашних животных, часто вызывает заболевание. Мухаммед просто запретил есть свинину и предложил налегать на мясо других животных, менее зараженных опасными глистами. Когда речи пророка канонизировали и издали в виде Корана, запрет, посвященный конкретному случаю, стал для многих мусульман абсолютным.

Согласно учению великого русского ученого Н. И. Вавилова, любое культурное растение возникает единожды в одном центре. Затем, по мере развития цивилизации, оно распространяется по земному шару. Картофель зародился и усовершенствован путем селекции в Мексике. После Колумба он попал в Европу, где приживался на протяжении сотен лет. Внедрить его пытался Петр Первый. Однако попытки царя-реформатора заставить крестьян вместо привычной репы возделывать картофель кончились «картофельными бунтами». Ситуация изменилась только во второй половине XIX века. Реформа 1861 года сократила сельское население и увеличила городское. Потребовалась интенсификация сельскохозяйственного производства. Одним из перспективных путей оказалось расширение посевов под картофелем. Именно с этого времени картофель стал любимым блюдом на Руси и приобрел статус «второго хлеба». Так прошла «картофельная революция».

Еще одну сельхозреволюцию затеял в ХХ веке другой великий реформатор – Никита Хрущев. Он опирался на следующие соображения. Из всех злаковых наибольшей урожайностью отличается кукуруза, также пришедшая в Европу из Мексики. В советском нерациональном сельскохозяйственном производстве пшеницы в среднем получали тонну с гектара. На лучших землях – 3–3,5 тонны. Кукуруза же с небольшими затратами дает 4–5 тонн с гектара. Если бы удалось часть посевных площадей перепрофилировать с пшеницы на кукурузу, это дало бы ощутимый эффект при минимальных вложениях. Итоги хрущевской инициативы известны. Начавшая деградировать система государственного управления довела разумную мысль до абсурда. Затем всю абсурдность свалили на Хрущева, который, будучи человеком здравомыслящим, отнюдь не рекомендовал сеять кукурузу за полярным кругом.

Любое дальнее переселение сельскохозяйственных культур в той или иной степени является насилием над природой. Когда природу насилуют, она дает сдачу.

В начале ХХ века насекомые и иные вредители поедали 10 % мирового урожая. В конце ХХ века – уже 13 (данные академика Ю. А. Израэля). Таким образом, вся борьба с вредителями, стоившая огромных денег, оказалась проигранной. Природа наступает. Она предпочитает жить по своим законам, а не по тем, которые мы пытаемся ей навязать.

Хрестоматийная ситуация – полное поражение человека на фронте борьбы с колорадским жуком. А сколько еще было подобных поражений! Баланс между животными и растениями, между травоядными, хищниками, паразитами описывается правилом экологической пирамиды. Любая попытка нарушить это правило приводит к эффективному противодействию. Люди привезли из Америки в Европу картофель. Первое время он прекрасно прижился и рос, почти не имея естественных врагов. Однако по закону пирамиды на тонну массы любого растения должно приходиться 10 кг поедающих это растение животных. Возникла свободная экологическая ниша, которую вскоре заполнил бог весть как пробравшийся из Америки колорадский жук. И какие бы карантинные барьеры люди ни ставили, природа не потерпит пустоты. Какой-то пожиратель картошки неминуемо появился бы. Насекомые выше организованы, чем растения, быстрее эволюционируют, лучше приспосабливаются к окружающей среде. Европейский картофель, несмотря на усилия селекционеров, хуже американского. Зато колорадский жук европейского образца ничем не уступает американскому родственнику.

Парадокс состоит в том, что, сколько бы урожая ни уничтожали вредители, остается все равно намного больше, чем человечество может съесть.

На Руси народ обычно страдал не от недостатка, а от избытка продовольствия. Даже в советскую эпоху, породившую одну из самых нерациональных в истории систем сельхозпроизводства, голода, за исключением нескольких специально спровоцированных случаев, не было.

Поздняя осень. Грачи улетели,

Лес обнажился, поля опустели,

Только не сжата полоска одна…

Грустную думу наводит она.

Н. Некрасов. Несжатая полоса

Такие вещи происходили в XIX веке. Чтобы поэтически воспеть миллионы тонн урожая, которые оставались в полях в коммунистический период, потребовался бы легион Некрасовых.

В 80-х годах я работал на Ставрополье по программе борьбы с иноземными сорняками. Картины, которые я там наблюдал, навсегда остались в моей памяти, давая почву философским размышлениям. 70 % хозяйств Ставрополья были убыточны. И это притом, что тамошние почвы считаются лучшими в мире. Если даже на них невыгодно было пахать и сеять, значит, вся советская сельскохозяйственная система была гнилой. Большая часть урожая традиционно оставалась в полях, в колхозных садах. Тамошние фрукты – ароматные яблоки, сочные сливы и прочее, более чем наполовину запахивались в землю и использовались в качестве удобрения. Чтобы вырастить на сем удобрении урожай – и снова сгноить. Местные жители не ходили в колхозные сады даже затем, чтобы воровать. Полно фруктовых деревьев росло на лесополосах, городских улицах, самосевом в полях. Протяни руку – и бери, сколько хочешь.